Страница 28 из 43
Глава 58.1
Дни стали серыми и тихими. В замке царила гнетущая атмосфера. Диана не выходила из своей комнаты даже после того, как уже стало можно это делать. Она осунулась и похудела.
Стефано занимал себя тем, что вел переговоры с Генуей. Они согласились наступать на Флоренцию, но совместно с Миланским герцогством. Теперь появилась еще одна проблема, которая сейчас имела большое значение:
— Мне надо перекупить обратно Сфорца,— произнес герцог, гордо выхаживая по кабинету,— таким образом мы лишим Медичи хорошего кондотьера.
Маурицио кивнул, зная, что такой ход неизбежен:
— Но как это сделать? На карнавале в Венеции все было проще, но на поле боя, думаю, что возникнут проблемы.
— Проблемы возникнут уже даже на карнавале в Венеции,— усмехнулся Стефано, все еще ожидая ход от венецианского дожа за смерть своей дочери Изабеллы. Пока было тихо и герцога это устраивало. Возможно дож узнал правду о том, что сотворила его дочь? Пока о Венеции не хотелось думать, надо было разбивать врага, который уже проник в Лукку и нацелился на территорию Генуи, а дальше Миланское герцогство.
То, что Стефано должен был отправиться сам в Геную, уже даже не обсуждалось. Выбора не было. Он поведет своих людей сам лично.
Такую новость принесла Диане Агнесса. Она наконец усадила герцогиню перед зеркалом, чтобы сделать ей прическу:
— Его Светлость говорит, что сам лично отправится на войну. Ой, не знаю, это так страшно! А вдруг его убьют?
Агнесса застыла, а Диана обернулась к ней:
— Откуда тебе известны планы герцога?
Даже она не знала о них. И вообще, Стефано перестал говорить о своих планах. Или… Она не слышала его? Так ушла в себя, что перестала быть женой и другом.
— Однажды я встретила его в большом зале,— наивно улыбнулась Агнесса,— мы разговорились о многом: о погоде, об охоте, о будущем. И просто о жизни. И он мне сказал, что скоро отправится в Геную.
Диана занервничала: ее муж так просто обсуждал с прислугой погоду и планы, что это вызывало отвратительное чувство какой-то беспомощности. Сколько вообще прошло времени с тех пор, как она родила сына? Диана перестала замечать время. Она не видела перед собой никого и не слышала ничего.
— Сделай мне прическу, сегодня я спущусь к ужину,— гордо произнесла она, хотя понимала, что этот шаг сделать будет сложно.
Агнесса засуетилась, гребешок выпал из ее рук.
— И приготовь мне самое красивое платье.
— Да, Ваша Светлость.
Пока камеристка копошилась с прической, Диана представила картину, как ее муж мило улыбается не ей, а другой. Как мужчины могут быть такими непостоянными со своими женами? Она еще помнила его объятия и просьбы покинуть покои и выйти на улицу. Но Диана игнорировала его просьбы. А они не были приказами, на которые она бы отреагировала сразу, потому что его приказ - закон. Он просил, потому что боялся быть грубым.
— Вы снимете траур, Ваша Светлость?
— Нет, самое красивое платье будет черного цвета.
Агнесса кивнула и принялась за работу.
Стефано уже привык трапезничать в одиночестве. Иногда к нему присоединялись мужчины из города- члены гвельфской партии, с которыми он обсуждал политические вопросы. Но это было редко, чаще с ними он встречался в самом городе. Вопросы торговли тоже были актуальны, как и военные дела. Он прекрасно понимал Диану, ему есть на что отвлечься, а она должна была нянчить их ребенка, но теперь вынуждена сидеть взаперти. И хоть он старался проводить с ней больше времени, но не встречался с ответной реакцией. Чаще уходил к себе в покои, где сон приходил очень быстро. Он спал один, давая Диане время на восстановление.
Этот ужин, как и многие другие, он должен был провести наедине с самим собой, иногда с Карло, который подавал блюда. Но двери открылись и в зал зашла девушка в черном платье в пол, с забранными светлыми волосами в прическу, из которой виднелись черные розы. Она гордо держала осанку, а потом присела в реверансе. Герцогу показалось, что ее чуть качнуло, но она удержалась на ногах.
Боже Милостивый! Он так давно не видел Диану в залах замка, что забыл, что его жена настоящая красавица! Ни беременность, ни роды не изменили ее фигуру, она по-прежнему оставалась стройна. Только стала чуть худее, а на ее лице не было румянца. Но эта белизна кожи подчеркивала ее аристократизм.
— Ваша Светлость,— произнесла Диана и поднялась, гордо расправив плечи. Она не успела сказать ничего другого, потому что герцог оказался рядом с ней, беря ее руку и поднеся к губам.
— Как же я скучал по тебе. Карло!— Он оглянулся к мажордому, но тот уже суетился с приборами, улыбаясь во весь рот.
Стефано за руку провел герцогиню к своему законному месту:
— Я не верю в то, что ты снова со мной. Все эти долгие недели еда для меня была пресной, но сегодня она окажется самой вкусной.
Диана улыбнулась и взглянула на мужа, проследив, как он садится за стол и поднимает кубок с вином:
— Пусть с этого вечера все для нас будет прежним.
Диана молча подняла свой кубок, который Карло уже наполнил вином, и сделала глоток.
Будет ли прежней ее жизнь? Никогда. Но она постарается жить дальше и строить планы на будущее.
— Я решила, что меня убивают стены покоев,— произнесла она,— и мне показалось, что тебе без меня плохо. Так ли это?
Стефано кивнул и положил свою ладонь на ее:
— Теперь я снова счастлив.
Ужин протекал в уютной обстановке, еда и правда начала иметь вкус. Только сейчас Диана поняла, что толком не ела давно. А может ела, но она плохо помнила, что вообще делала все эти недели. Ничего. Лежала и в мыслях плакала, потому что новых слез не было.
— Надо жить дальше,— улыбнулась она,— но не проси меня снять траур.
— Ты можешь носить его до следующей беременности.
Она скромно улыбнулась и наконец на ее щеках появился румянец. А вместе с ним непристойные мысли под синим чарующим взглядом герцога. Сейчас она осознала еще одну вещь- она по нему скучала. Он все это время был рядом, но ее не было с ним. Сложилось такое ощущение, что они расставались на некоторое время. А теперь она вернулась с пониманием, как дорог ей этот человек.
Разговоры о жизни замка плавно перетекали в разговоры о жизни города. Диана умело подводила разговор к тому, что услышала от Агнессы. А может, Стефано передумает и останется здесь с ней, со своей женой. Ведь наследника так и нет и покидать Милан, оставив его без приемника, не разумно.
— Я так много всего пропустила, расскажи, что происходит за нашими землями? Не приезжал ли Доменико Фоскари с извинениями?
Стефано взглянул на нее и в этом взгляде она заметила хищный огонек. Но она ни капли не хотела затронуть его чувства:
— Я считаю, что он поступил опрометчиво, высказав миланскому герцогу обвинение в лицо. Я спрашиваю это, да, потому что я переживаю за тебя.
— Мне нравится, что ты так быстро вникаешь в дела,— улыбнулся Стефано,— он прислал письмо с соболезнованиями, адресованное нам обоим, но в нем не было извинений.
— Я переживаю за то, что Венеция ополчится на Милан. Но уже так долго нет от них действий, что возможно, стоит признать вопрос о смерти Изабеллы закрытым?
— Мой человек, который следит за новостями в Венеции, сказал, что в городе до сих пор траур и молчание. Но,— герцог опустил мрачный взгляд на кубок с вином,— ходят разговоры, что Флоренция попросила у Венеции помощи в войне.
Диана застыла, внимательно слушая мужа, и он продолжил: