Страница 9 из 17
– Конечно! Но всё не так страшно, как тебе кажется. Да и два года службы в храме Амона не сравнятся со школой писцов, уж я-то знаю. Кроме того, когда ты пройдёшь обучение, с тобой будут твои слуги, советники, друзья. Я буду с тобой и, думаю, что Меритшерит тоже. Справляться со всеми тяготами будет гораздо проще, чем тебе кажется.
Нахтамон заметно покраснел. Он понял, что Медути увидел письмо, которое осталось на балконе и засмущался:
– Ты думаешь, она…
– Ох уж эта золотая пора, – довольно улыбнулся Медути и похлопал по плечу ученика. – Наслаждайся жизнью, пока ты молод и не переживай о том, чего ещё не случилось. Что касается твоего письма, ты прекрасно выражаешь свои мысли: красиво, стройно, мелодично. Этим ты меня приятно удивил. Помнится, в писцовой школе у меня был друг, настоящий поэт… Впрочем не важно. С твоим хвостом надо что-то делать. Не можешь же ты показаться Меритшерит в таком виде. Я знаю отличного цирюльника, он живёт в паре кварталов отсюда.
– А как же занятие?
– Пойдём пешком, дам тебе пару уроков ораторского мастерства по дороге.
Нахтамон улыбнулся и кивнул. В глазах Медути он видел душу родного человека, который заменил ему отца. Учитель понимал его как никто другой, даже когда он вёл себя, как капризный одиннадцатилетний мальчишка.
– Прости меня, Медути, – надевая сандалии, произнёс юноша, – я постараюсь не подводить.
Писец кивнул и повёл ученика за собой.
***
На площади перед вратами могучего храма маленькими кучками теснились акробаты, музыканты и жонглёры. Торговцы с двухколёсными тележками сновали по набережной и предлагали различные вкусности. Вдоль набережной стояли автоматы с водой48. Стоило кинуть в небольшое отверстие специальный жетон и можно было насладиться чистой прохладной жидкостью. Дети прыгали в реку прямо с набережной, брызгали друг в друга маленькими водомётами и дразнили рыжего пса обглоданной говяжьей костью. Как можно дальше от этих озорников старались держаться благородные дамы в тонких льняных платьях и с пышными шевелюрами, украшенными цветами и ожерельями из лазурита и бирюзы. Их кавалеры гордо вышагивали подле них, держа в руках белые зонтики.
Неподалёку от пристани находился сад с большим прудом и множеством каналов, через которые перекинулись миниатюрные мостики. В садах в это время года расцветали яблони и акации, а в пруду можно было покормить диких уток. Целые лабиринты из деревянных оградок, овитых виноградной лозой, создавали тихие уголки, где собирались компании молодых людей, чтобы провести время друг с другом. Они расстилали свои циновки прямо на траве и беседовали, порой, до самого вечера.
– А ну не жадничай, Тия, я тоже хочу попробовать, – пыталась выхватить из рук подруги курительную трубку худенькая девушка в розовом платье и двумя красивыми хвостами, спускающимися на плечи.
Вторая, что была постарше, выпустила изо рта тонкую струйку дыма и хриплым голосом произнесла:
– Хороший табак, только сильно не вдыхай.
– Митхатхор, тебе ещё нет даже шестнадцати! – укорила её третья девушка, с заплетёнными в маленькие косички длинными волосами.
– И что теперь? – грубо возразила Тия, – Не слушай её, Мити, маленькая сестрёнка всегда была папенькиной дочкой. То нельзя, это нельзя. А ты попробуй!
Митхатхор несмело поднесла трубку ко рту и втянула густой дым. Её лицо покраснело, словно спелое яблоко, щёки раздулись. Она раскашлялась и выпустила трубку из рук.
– Я же говорила, тебе слишком рано пробовать табак! – прильнула к ней третья девушка и постучала по спине.
– Эх, слабачка, – усмехнулась Тия. – Ладно, туши. Ох, сестрички мои, как бы я хотела сама побывать за Океаном, увидеть табачные и чоколатные49 поля, посмотреть на мальчиков с обсидиановыми глазами и клыками, как у ягуаров. У-у-ух!
– Отец говорил, что табак и чоколатль уже выращивают на Севере, – придя в себя, промолвила Митхатхор. – А как же твой Пабаки? Вы с ним больше не встречаетесь?
– Ах, кто такой Пабаки по сравнению с настоящим воином-ягуаром, сестрёнка?
– И ты бы могла разбить ему сердце, если бы тебе подвернулся кто-то другой? – удивлённо спросила девушка с длинными косами, перебирая тонкими пальцами свой амулет, висящий на изящной лебединой шее.
– Рядом с настоящей женщиной должен быть достойный её мужчина. Придёт время, и Пабаки сам это поймёт, или нам придётся расстаться. А пока меня устраивает и он. Что ты так на меня смотришь? – Захлопала своими ресницами Тия, словно это были чёрные крылья ворона.
– Ты очень жестока к нему, сестрёнка. – Промолвила девушка с длинными косами
– Ах, прости, не каждой посчастливилось так, как тебе, Шерит. А где, кстати, сегодня твой суженный? Не променял ли он тебя на бочку финикового пива с воинами Хори? – прищурила глаза Тия и стала похожа на хитрую гиену.
– Да, где он? – хихикнула Митхатхор.
– Во-первых, он мне не суженный, – ответила девушка. – Во-вторых, мы ведь договорились погулять сегодня только втроём, зачем мне было звать ещё кого-то?
– А вы уже целовались? – не могла никак угомониться Митхатхор. – На что это похоже? Как будто ешь сырую рыбу или телячий язык?
– Мы не целовались! – скривила обиженную мину Меритшерит. – И хватит об этом!
– Я так не думаю. Смотрите, кто там! – указала пальцем на короткостриженого юношу в белых одеждах Тия.
Он шёл уверенной походкой по дорожке, усыпанной брусчаткой. Его профиль, словно выточенный из гранита, и глаза цвета свежей зелени излучали мощную, притягивающую энергию. Его крепкие плечи отражали молодецкую удаль. Как всегда, на его руке красовался браслет с изображениями кобры и коршуна из малахита и сердолика, но что-то в его облике определённо изменилось с их последней встречи.
– Эй, красавчик, не заблудился? – окликнула его Тия.
Юноша обернулся и посмотрел на девушек. Меритшерит робко опустила глаза, когда он подходил к ним.
– Нахтамон, у тебя новая стрижка? – улыбнулась Митхатхор. – А где же твой забавный ослиный хвостик?
Девушки громко рассмеялись, но юноша не оценил шутки:
– Посмотри, может он у тебя сзади вырос, Мити?
– Как грубо! – заявила Тия. – Ты чего такой злой, Нахтамон? Тебя что, снова отлупили на занятиях? Или Его Высочество сегодня утром встал не стой ноги и наступил в кошачий помёт?
Митхатхор и Тия вновь залились громким смехом, но на этот раз юноша даже не обратил на них внимания. Он просто прожигал взглядом Меритшерит:
– Я искал тебя, Шерит, думал мы сходим вместе в театр, но оказалось, что на сегодня уже все билеты раскуплены.
– Даже для его сиятельства наследного принца не нашлось лишнего билетика? – усмехнулась Тия, но увидела грозный взгляд своей младшей сестры. – Ладно, молчу. Оставить вас наедине?
– В этом нет необходимости, сестра. – Произнесла Мертишерит. – Прости, Нахтамон, но мы сегодня хотели погулять с девочками, втроём. Не обижайся, пожалуйста.
– Ничего страшного, – отмахнулся юноша и полез в свою сумочку, висящую на плече. – Возьми, это тебе.
Меритшерит несмело взяла свиток из рук Нахтамона и посмотрела в его глаза, словно обменивалась с ним мыслями. Вдруг Тия резко выхватила свиток и отбежала в сторону.
– Отдай! Я тебе приказываю! – рассердился Нахтамон и ринулся к Тие.
– Гусям будешь приказывать! – показала язык юноше Тия и бросила свиток Митхатхор.
Вторая девушка ловко поймала свиток, быстро развернула его и округлила глаза:
– Ого! Да тут такое!
– Мити! Это не прилично! – встала перед ней Меритшерит, но свиток снова полетел в руки ловкой Тии, которая обманным манёвром ушла от Нахтамона, пытавшегося поймать её.
– Ты только послушай: «Как дикий гусь попал в ловушку твоей прелести. И не буду таить того, о, Шерит, что в жар от красоты твоей меня бросает». – Продекламировала Тия.
– О, какой романтичный гусёнок, – рассмеялась Митхатхор.
48
Такие автоматы появились в Та Мери ещё тысячу лет назад и предназначались для продажи священной воды в храмах. Описание подобного автомата можно найти в трудах античного учёного Герона.
49
Чоколатль – напиток, получаемый из тёртых какао-бобов. Его получают путём смешивания молотых какао-бобов со специями и водой.