Нечестивый

Хельмут развернулся, собираясь что-то сказать. Пола его длинного плаща дернулась и с грохотом и блеском из-под нее вывалился отполированный Desert Eagle. Сержант редко им пользовался, но постоянно носил с собой скорее для удовольствия – тяжесть оружия обрамляла его внутреннее спокойствие кольцом, давала плюс пять к уверенности, но минус сотню карме. В этот раз крепление кобуры подвело. Оружие вывалилось прямо под ноги Хельмута. Но даже не этот момент начал панику. Первый крик раздался, когда Хельмут с совершенно непонимающим взглядом поднял ствол и уставился на него так, словно впервые видит.

Работяги бросили пакеты и толпой ломанулись к выходу, старушка завопила неистовым голосом, ее муж схватился за сердце. Девушка застыла как вкопанная и не произнесла ни звука. Кажется, она даже посмотрела на Хельмута с плохо скрываемым разочарованием. Хромой только успел повернуть голову, как взгляд его сразу наткнулся на дуло дробовика.

– Убирайтесь на хрен отсюда! – завопил продавец, качая оружие вверх-вниз.

– Эй, эй, – поднял руки Хромой. – Слушай дружище, вся эта херня – одно сплошное недоразумение. Вот, вот, смотри, – он кивнул на ленту, – мы пришли за выпивкой. Вот бутылки. Вот деньги. Все при своих. Решили?

– Пошли к черту! – истерил тот, отчего дробовик зашатало еще сильнее. С одинаковой вероятностью в клочья могли разлететься как и бутыли с дешевой газировкой, так и голова Хромого.

– Мужик, как хочешь, но лучше возьми деньги, и мы мирно разойдемся. Начнем стрелять и, даже если ты сейчас в нас попадешь, то через пару часов к тебе сюда заявится целая толпа «Нечестивых», обольют весь твой сарай бензином, а тебя посадят на самый верх. Гореть ты будешь быстро, но больно. А потом, я смотрю, ты женат, так вот потом мои парни придут в гости к тебе домой и по кругу начнут утешать несчастную вдову, пока она не сдохнет от радости. Так что давай, – он медленно потянулся к дулу и плавно опустил его вниз. – Вот так. А теперь бери эти чертовы деньги, мы забираем наше бухло и мирно расходимся. Решили? Идем.

Мужика бил мандраж. Пока тот не успел опомниться, Хельмут схватил ящик, Хромой взялся за другой и они рванули к выходу. Только раз Хромой обернулся.

Продавец трясся на месте. Одно упоминание «Нечестивых» могло заставить такой народ валяться на коленях и рыдать, умоляя простить, но этот еще держался молодцом. Пересрал, конечно, но не сломался. Посетители обделались в разы сильнее: работяги дали деру так далеко, что их и на горизонте не было видно, старушка осела у холодильников, старик пытался привести ее в чувства. Только девушка не сдвинулась с места, а провожала их неожиданно разочарованным взглядом. Тогда еще Хромой подумал, что это очень странно – у ее как минимум должна случиться истерика. Но сразу забыл, а сев в машину от всей души расхохотался.

– Твою мать, Хель! Твою ж мать! Ты видел, как этот сукин сын наставил на меня свой дробовик? Ха-ха-ха! Мои мозги могли остаться на его ебучем полу! Все, я тебе точно говорю, все, это последний раз, когда я вышел куда-то не в «цветах».

– Хромой! – выдернул его из воспоминаний голос.

Зеленый свет померк. Возле обочины стоял новенький Харлей, а рядом с ним «проспект» из «Легиона». Перспективный кандидат. Хромой точно знал, что не пройдет и года, как новичок полноправно вступит в ряды «легионеров». Правда, он совершенно не помнил, как зовут этого молодого пижона.

«Проспект» перебежал улицу и протянул руку в приветствии. Жест остался без ответа.

– Сегодня собрание, – сообщил он, нелепо ворочая ладонью. – До вас никак не могут дозвониться.

– И тебя решили послать меня притащить?

– В целом… да. Хромой, слушай, там реально очень серьезные проблемы, больше ждать никак нельзя. Фестиваль уже через неделю, с той группой, которую ты рекомендовал, вышел какой-то косяк, они приедут на час позже. И два спонсора слетели, они должны были нам покрыть треть стоимости сцены. Еще непонятно, куда теперь вешать оставшийся баннер с грилем – с той стороны сейчас зона с веганской едой. Надо решать эту проблему.

– Какой едой? – не понял Хромой.

– Веганской.

– Это травоядные, что ли? Еще скажи, что они к нам на самокатах прикатят.

– У нас выделено место…

– Так, стоп. Послушай, парень, – остановил его Хромой, стараясь вложить в слова всю оставшуюся доброту. – Я сразу понял, что ты охуенный организатор. Вот в первый раз тебя увидел и меня тут же осенило: да этот пацан сто процентов сможет все сделать идеально!

– Серьезно?

– Точно тебе говорю. А мне плохо чего-то, понимаешь, мутит. Сожрал что-то не то, боюсь, не смогу сегодня. Но я точно знаю, что ты разберешься со всем этим дерьмом. Я в тебя верю.

– А завтра?

– И завтра не могу. Когда смогу, сам сообщу. Давай, иди, иди. Горжусь тобой, боец, – он поднял кулак для пущей убедительности.

Парень недоверчиво посмотрел по сторонам, потом спокойно перешел дорогу, сел на Харлей и быстро укатил к трассе.

Как только звук мотора стих, Хромой ощутил полное бессилие. Уже лет пять, может, и все десять, он занимается только тем, что присматривает за поколением вот таких вот пижонов на купленных за родительские деньги последних Харлеях, с сервисным ТО, кредитами и гарантийными талонами. Он – имени которого боялись все цивилы – именно он теперь советует молодым, где быстрее оформят их новенький байк, какую страховку лучше брать и куда вешать этот чертов баннер с грилем, чтобы не оскорбить чувства сраных веганов.

Тогда он добрался до дома, вывел из гаража свой ржавый Форд и поехал. Куда угодно, только бы не стоять на одном месте. Подальше от болота, куда сам себя незаметно погрузил. Главное было – двигаться, видеть дорогу и не вышибить себе мозги до приезда Призрака. Всего какой-то день прожить. Всего один день. Он сильно на это надеялся.

Половина одиннадцатого вечера. Хромой еще раз посмотрел на часы и поежился от подступающего ночного холода. Три часа спустя начал накрапывать мелкий дождь. Еще через пятнадцать минут все небо заволокло черными тучами, и небывалый ливень обрушился на город. Казалось, что природа решила за один раз вылить всю воду на неугодные ей колеи дорог.

Призрак так и не появился.

«К черту все, – подумал тогда Хромой. – Надо было стрелять себе в голову».

Глава 6

Хромой дремал в ванной, когда в дверь гаража постучали.

Небольшая разваливающаяся хибара возле леса давно использовалась как склад ненужных вещей, а домом стал гараж, запрятанный среди деревьев. Отыскать его, не зная точно, что ищешь, было нереально. Это полностью устраивало Хромого, особенно когда в полупустой дом приходили приставы или гости из прошлой жизни.

В этот раз все было иначе. Он ждал дома, тщетно пытаясь хоть немного вздремнуть, но вместо этого выкурил две пачки сигарет, попинал разбросанные вещи, изолировал провода и попытался заделать несколько дыр в потолке, сквозь которые на пол начинали падать грязные вонючие капли то ли дождевой воды, то ли болотной тины. Но, чем больше усиливался дождь, тем понятнее становилось, Призрак так и не появится. Просидев так до первых раскатов грома, Хромой послал все к чертовой матери и отправился в гараж, желая теперь только двух вещей: немного выпить и отлежаться в ванне.

Вода холодными объятиями медленно тянула голое тело вниз. В одной руке Хромой держал давно потухший окурок, вторая рука, свисающая за бортом, покоилась на пустой бутылке. Храп Хромого отражался от выкрашенных в черный стен и сразу растворялся, а его расслабленное тело, поддаваясь легким движениям воды, соскальзывало все ниже.

Вода достала до подбородка. Поднялась до рта. Залезла в пазухи носа. Чтобы забраться внутрь, ей не хватало только одного вдоха.

Стук в дверь раздался с новой силой.

Хромой вскочил и сразу погрузился под воду с громким всплеском. Бутылка с грохотом покатилась по полу. Его единственная нога пыталась найти опору, но несколько раз соскользнула. Правое запястье больно ударилось о край, брызги полетели во все стороны, когда тело ушло на самое дно. Под новый стук он вынырнул, откашливаясь, со всей силой упершись ногой в борт.