Страница 4 из 12
– День добрый, – прошипел торговец. – Чего ж~желаете, гос~сподин?
Монах посмотрел на знакомого нага. Продавец со змеиным телом выглядел уставшим. Грязным платком он стирал с чешуи капельки пота. Раздвоенный язык чуть свисал изо рта, как у собаки.
– Благослови вас Ерор! – поздоровался монах. – Осталось что-нибудь?
– Пож~жалуй, – наг наклонился, чтобы достать из-под прилавка ящик пива.
– Я за этим и пришёл, – улыбнулся покупатель.
– А вы ж~же с~сами – нет?
– Ага. Но в этом месяце мы партию загубили. Эх… Дурно получилось, – монах погрустнел.
– Тогда вам с~сколько?
– Два ящика.
– Конеш~шно. Я не виж~жу тележ~жки…
– Да ладно. Сам как-нибудь! – монах смущённо почесал затылок.
Наг кивнул и выставил на прилавок ещё ящик поверх другого. Монах рассчитался, выложив триста раг из худого мешочка. Крякнув, он взял ящики, попрощался и уже собрался уйти. Он только дошёл до следующей лавки, как услышал, что наг-продавец слишком уж громко ругается. Монах повернулся и посмотрел туда из-за башни пива.
– Ты ш~што, из ума выш~шел?! Как я тебе без денег?
Шипел он на покупателя, который сразу после монаха подошёл к нему. У прилавка стоял высокий человек в плаще. Лица его монах не видел, но видел кучерявую копну рыжих волос. Человек нависал над нагом и повелительно говорил:
– Ты слышишь – я не ел три дня! Дай мне эту кукурузу!
– Как я тебе её дам за так? Мне нуж~жны деньги!
– Да мне плевать! Давай сюда еду! – на высоких тонах отвечал ему покупатель.
Монах так же непонимающе смотрел на рыжего. Кто это такой? Шутник или сумасшедший? Он поставил пиво на землю и стал смотреть на странного человека, всё думая, что у того в голове.
– Послушай, змей, за всю свою жизнь ни за что я не платил и не собираюсь! – говорил покупатель.
– Тогда проваливай! Я эту кукурузу взрас~стил и не с~собираюс~сь раздавать, кому попало!
– Думаешь… – тон человека стал больше угрожающим, чем злым, – …что никто бы не смог сделать то же самое? Думаешь, большой труд – взрастить кукурузу? Я так не думаю, поэтому давай сюда.
– Эй-эй! Ш~што ты несёш~шь? Хочеш~шь, ш~штобы я позвал рейндж~жеров?
– Зови. Мне нужна только кукуруза! – гордо ответил рыжий.
«О, Господи! Заблудшая душа. Что с ним не так? Сейчас его повяжут и в тюрьму», – с сожалением вздохнул монах. Он поднял ящики и пошёл, рассуждая, сколько ещё таких заблудших ходит по земле.
Церковь святого Канона стояла на краю посёлка. Самый крайний храм самого крайнего княжества. Их посёлок стоял ближе всех к границе с Кодиматрисом. Уже через версту начинался Северный лес. Часто тут можно было увидеть патрули. Несколько лет назад солдаты армии Но́ртфорта держали здесь оборону. Посёлок сдали, но здание сохранилось. Церковь стояла здесь уже лет пятьдесят и находилась в прекрасном состоянии. Десять рабов божьих трудились для сохранения её в целости и принимали всякого, кто хотел исповедаться, помолиться, найти правильный путь. Деон был одним из таких монахов, – он был пресвитером. Не самый старший, не самый младший, но, наверное, самый любимый. Он любил всех, и все любили его. Он не покладая рук работал каждый день: возделывал грядки, чинил крышу, водил скот в поле, варил пиво и переписывал книги. Его стремление услужить Богу было невероятно. Однажды он взял самого худого коня, что был в посёлке, и поехал за двадцать миль до города, откуда привёз дюжину книг, которую любой бы сжёг, но он бережно хранил и уже целый год переписывал в своей каморке. «Апостол книг» – называли его люди, но он скромно открещивался от этого имени.
– Здравствуй, брат Деон! – встретил монаха старик у церкви.
Старик сидел на ступенях и курил трубку, с наслаждением запрокидывая голову и пуская дымные кольца в воздух.
– Здравствуй, брат Артур, – поздоровался монах. – Ты проснулся?
– Верно. Ты долго был на базаре – что случилось?
– Ничего, – Деон засмеялся. – Просто я уснул, пока ждал очереди.
– Опять писал всю ночь? – укоризненно посмотрел Артур.
– Может, и так.
– Тебе надо больше спать, брат Деон. Ты постоянно в работе.
– Я мог бы спать, но тогда я не успею переписать книги до Морозов. А не могу же я отказывать вам в помощи! Сёстрам трудно возделывать почву, а про тебя я и не говорю.
– Хватит напоминать о моей никчёмности…
– Что ты! – возразил Деон. – Ты помогаешь нам всегда. Без тебя мы бы никак не справились! Ты был при храме ещё до меня…
– Я знаю-знаю, – перебил его Артур. – Ну, мой же косяк с пивом. Из-за меня ты, наверное, потратил все свои деньги? Прости, прости меня.
– Ничего страшного. Не думай обо мне, брат Артур!
Деон отнёс ящики в погреб. Он проспал до полудня, так что уже все встали и готовились к приходу паствы. Хоть из-за базарного дня никто не ожидал много прихожан, монахи всегда, даже в самый тёмный день, ожидали людей и нагов. Только покончив с пивом, Деон взялся за лопату и пошёл за церковь. Хотя урожай и собрали, он планировал расширить огород ещё на тридцать футов к реке. Без лишних церемоний, он начал копать. Было жарко во всём тёмном рыться в земле под солнцем, но монах не жаловался. Им стоило иметь больше земли, ибо в этом году много людей изъявили желание стать частью церкви. Новых монахов стоило кормить, а также стоило продать часть урожая, – и Артур, и Деон думали о создании пристройки для проживания монахов.
Погрузившись в работу, пресвитер совсем отключился от внешнего мира. Он механически двигал лопатой, тяжело вдыхал и выдыхал, стирал стекающий со лба пот. Он не сразу заметил, что молодая монашка дёргает его за край сутаны.
– Деон! Деон!
– Я же говорил, обращайся ко мне «брат», сестра Анна, – добродушно сказал монах.
– Да! Я только хотела сказать, что там пришёл мужчина! Он какой-то… страшный.
Деон взглянул на девочку и хмыкнул.
– Что такое? Он угрожает?
– Н-нет… – девочка отвела глаза. – Он просто кажется мне… страшным.
– Если кажется, значит, это знак божий, – пояснил Деон. – Если что-то ты не можешь объяснить, значит, то дело рук Ерора. Он хочет тебе что-то сообщить. К сожалению, не всегда верно мы, смертные, можем понять его знаки. Может, тот человек и правда «страшный», а может, ты неправильно поняла.
– Но ты-то правильно поймёшь, Деон!..
– «Брат Деон».
– …брат Деон!
– Хорошо. Я сейчас приду, – пресвитер воткнул лопату в землю и отряхнул руки.
Когда они подошли к дверям церкви, он увидел того, с кем сейчас разговаривал Артур. Также поодаль стояли две монашки – старушка и нагайна – взявшись за руки, они боязливо смотрели на прихожанина. Деон не мог поверить своим глазам, смотря на того. «Ерор, ты снова испытываешь меня? Или его? Свёл нас снова? Говоришь, я должен с ним знаться?» – размышлял монах, подходя ближе к рыжему с рынка.
– Брат Деон! – старик был явно рад, что появилась поддержка в лице друга. – Поздоровайся с нашим гостем.
– Благослови вас Ерор, – он поклонился человеку.
Теперь он видел его лицо. Оно совсем не сочеталось с яркой рыжей шевелюрой. Лицо у него было всё худое и какое-то уставшее, будто человек этот несколько лет не спал, не ел и занимался только тем, что заменял лошадей в повозках. Во взгляде его читалась невероятная спесь, смешавшаяся с яростью и презрением, а брови так и застыли в строгой хмурости. Деон успел подметить, что человек держит в руке мешок кукурузы.
Деона он не удостоил взглядом, а продолжил незаконченный разговор с Артуром.
– Его-то я и ищу – Карла Кнуда.
При этих словах Деон ещё больше озадачился личностью пришедшего. Он уставился большими глазами на рыжего, не зная, что сказать. Артур обернулся на пресвитера, давая понять глазами, что сейчас только тот и должен говорить. «Кому же ещё? И правда», – мысленно согласился с ним Деон.
– Я знаю его, – сказал он, обращая на себя внимание рыжего. – Я Деон Кнуд – его сын.
Человек прищурился, смотря на монаха сверху-вниз. Подозрительностью от него пахло слишком сильно. Деону стало даже неловко под этим взглядом. По спине пробежали мурашки.