Страница 10 из 18
Мотоциклы раскидало взрывом. Грузовики падают на бока, из-под тентов посыпались европейские солдаты с винтовками. Они уже частью покалечены и ещё ничего не понимают, Лёша врезал из курсового пулемёта, а командир из того, что на крыше…
Не! Этот шум я не спутаю ни с чем! За кормой заскрежетали «Катюши»!
– Хватит, Паша, – сказал Серёга, тоже прекратив стрельбу. – Там пока всё.
Среди горящих грузовиков у всех хватает ума не подавать признаков жизни или, взаправду, дохлые. Спокойно любуюсь в прицел на пустую дорогу. Минут через пять появился легковой автомобиль, а за ним едут четыре грузовые машины.
– Фугасные, Паша, – говорит Серёга.
Жду, когда колонна остановится у подбитых машин и жму на спуск. Опять у наводчиков сошлись мысли, танки врезали залпом. Вот и посмотрим, кто быстрее заряжает! Наша машина уверенно входит в тройку первых.
– Хватит снарядов, – сказал командир. – Лёха, давай пулемётами.
Чей-то снаряд разорвался в салоне легковушки, грузовикам тоже досталось от тридцати снарядов. Но к работе нужно относиться добросовестно, заработали танковые пулемёты…
Ну, теперь точно не послышалось! Этот вой перекрывает даже пулемёты. Сзади дали второй залп легендарные «Катюши»!
Смотрю в прицел на дорогу. Томительные десять минут никакого движения. И третий раз за кормой завыло!
– Что там творится? – осторожно спросил Павлик.
– Реактивные миномёты, – ответил Сергей. – Уже отработали, сейчас поедут домой, – он грустно вздохнул. – А нам ещё час держать тут позицию, чтоб доехали.
Эти европейцы, вообще, когда-нибудь по сторонам смотрят? Или они думают, что ставить в поле танки русская народная традиция? Каждому надо доехать до горящих на дороге машин и спросить, что случилось.
Что-что! Сегодня тут всех тупых европейцев расстреливают танки, вот что! Паша пихает фугасный снаряд, а я снова давлю на спуск. Прям подумать не дают.
Не, я серьёзно решил больше не думать, но начну немного позже. Сейчас же кушать не смогу, если, как следует, всё не обдумаю…
Серёга даёт пока отбой пушке, работают пулемётами. Так на чём я остановился? Да! «Катюши»! Их так уже прозвали? Командир говорил о реактивных миномётах. А название пошло от песни, она тут появилась? Зря я не интересовался современной музыкой!
Хотя оно неглавное, пусть будут без названия. Но это же уму непостижимо! Я, московский боярин, впервые услышал о них на фронте! Да что там, вспомнил о «Катюшах» только здесь.
Зарёкся же сразу лезть с предложениями, чтоб не нарваться на усмешки и вдумчивые вопросы, откуда я это взял. Да и что я могу предложить? Использовать в войне ракеты? Их и без меня используют тысячи лет. То есть даже о секрете «Катюш» я ничего не знаю. И немцы не узнали до конца войны…
Блин! Они кончатся когда-нибудь?!
– Паша, фугасные! – сказал Серёжа.
Тщательно прицеливаюсь и давлю на спуск. Целых два раза. Взводный решил немного проехаться, Лёха идёт следом. Работают пулемёты, но оно пока не моё дело…
Ага. И немцы не узнали, и никто не знал. Вот это я понимаю секретность в Совете обороны. Только под ударом «Катюш» поняли европейцы, что у русских есть такое оружие.
Теперь подумаем, как оно используется. В принципе та же артиллерия, только менее точная и бьёт сравнительно недалеко. Вроде, до десяти километров.
А по данным пехоты, пушки участвуют в контрбатарейной борьбе и ведут огонь по атакующим врагам. Только с врагами пехота больше сама справляется, на то её оснащают противотанковыми средствами и пулемётами, а вот батареи врага поражаются успешно…
Нет, ну, сколько их там?!
– Павлик, фугасы, – говорит командир.
Ответственно делаю два выстрела. Дальше пулемёты, ко мне не относится…
Значит, позиции противника перед атакой обрабатываем редко. Получается, что с такой точностью и дальностью для массового применения «Катюш» нет целей. Но есть же танк «Рысь-1».
Не надо себе льстить, наш полк не уникален. На фронте есть и другие такие части. В любое время они могут прорвать защиту и проводить «Катюши», примерно, на пятьдесят километров. Плюс их дальность. В залпе, кажется, шестнадцать ракет, а я насчитал десять неправильных машин. За три залпа они сотрут среднюю железнодорожную станцию…
Ну, сколько можно! Паша подаёт снаряды, я стреляю. Под грохот пулемётов проезжаем вперёд…
Станцию они обнулят. Да не всякую станцию, а куда приехали интересные части. И не очень нужны пока шпионы, раз господство в воздухе европейцами не завоёвано.
Кстати, это работа штурмовиков, и они точно есть у Гардарики. Уж я-то знаю! Но знают о них европейцы? Есть сомнения. Только оно пока не существенно.
Штурмовики потребуют сопровождения истребителей, а их лучше использовать для поддержания равновесия. Зачем штурмовики, когда есть «Катюши», и танки могут прорвать фронт.
Так что же имеем в результате…
В Европе все такие любопытные? Фугасные, Павлик. Отвлекаюсь на них, жму на спуск два раза.
И что имеем? Любая станция, располага или склады в зоне до ста километров от фронта под угрозой уничтожения. Долго так европейцы воевать не смогут, начнут предпринимать меры. Первое, что приходит в голову, усиление обороны.
Может Европа срочно увеличить выпуск противотанковых пушек? Вряд ли. Значит, больше выроют окопов, нагонят в них солдатиков. Где возьмут силы? А меньше станут рисовать стрелок на картах, к ударам начнут подходить серьёзнее. От фронтового натиска перейдут к операциям.
А нам их оборону танковым батальоном уже не пробить, потребуется больше машин и пехота. И нужна будет перед атакой артиллерийская подготовка, те же «Катюши». То есть оно никак на диверсию не тянет, это тоже целая операция.
Совет с появлением нового оружия резко поднимает ставки. Там всё хорошо понимают? Но с другой стороны, деваться же нам некуда, позади Москва…
– Всё, час прошёл, – сказал Серёга. – Эти у нас крайние. Вылезаем из танка, разомнёмся.
Странный приказ в рейде, но с командиром не спорят. Павлик выпрыгивает первый, я пересаживаюсь на его место…
Эти коробки, блин!
Значит, пересаживаюсь, взяв автомат на всякий случай, и выхожу за Пашей. Делаем по нескольку наклонов и приседаний, со сдержанным удовольствием поглядывая на горящие на дороге машины и разбросанные в художественном беспорядке европейские тела.
Из половины танков тоже вышли экипажи, подающим полезно посмотреть, куда ушло столько фугасных снарядов. И разогнать кровь всё-таки нужно.
– Ты ведь умеешь водить? – спросил меня Серёга.
Сдержанно киваю.
– Тогда поведёшь танк, просто идём в своём взводе, – говорит командир. – Я пока посплю за наводчика, Лёха уснёт на месте подающего, а Павлик всем будет командовать.
Паша покраснел, но словесных проявлений скромности от него не последовало.
– Раз всё ясно, по местам, – сказал Сергей.
Запрыгиваю в водительский люк, автомат положил рядом. Ребята уютно устраиваются на местах. Помогаю уснуть Серёге и Лёхе. Из другой половины машин выпрыгивают экипажи, все с автоматами. Переговариваются, указывая на дорогу, разминаются. Через пять минут запрыгивают в танки.
– Водитель, движение за передним танком взвода, – командует Павлик в шлемофоне.
Поехали безобразить далее.
Глава 4
Наши боевые роли за нами жёстко закреплены, но командир имеет право их менять в бою по необходимости. А бой начался, как пересекли вражеский фронт, даже немножко раньше.
Только свою ответственность Серёга не может никому передать, потому сказал он Паше пока поглядывать, а его слова про командование – военный юмор. Ну, всё, чего не бывает, военный юмор. Можно не смеяться, этим военный юмор отличается от гражданского.
Павлик ответственно бдит за командира, остальные спят, а я как маг чувствую экипаж, машину и уверенно себе еду. Ощущение, что вчера только вылез из водительского люка.
Главные вопросы уже обдумал в бою, а сейчас думать лень. Бездумно смотрю в пространство, прекрасно зная, что в мозгах варится решение олимпиадных задач и там же откладываются все увиденные ландшафты. После рейда нарисую маршрут для самопроверки.