Последняя Осень: Возвращение

 Нарочито утяжеленный двуручных меч так и мелькал, а от бревна то и дело отлетала мелкая щепа. Очень долго Хелдор не вылезал из тренировочного зала, где с мечом обычно упражнялся Майсфельд – не то чтобы он брезговал тренироваться со своими дружинниками – но из-за огромного количества дел, не терпящих отлагательств, тренироваться он мог лишь урывками. Хелдор за все свое отшельничество в зале видел его здесь раза три, не больше.

Он, вероятно, не хотел показывать дружинникам, с каким трудом он подтягивается или выполняет отработку ударов. Сначала тот стеснялся и Хелдора – либо до сих пор не мог поверить, что он вновь среди живых. Дружинник же, стараясь вбить науку в свое все еще, как ему казалось, непослушное тело, не обращал внимания на успехи своего сюзерена. Майсфельд пытался в неофициальной обстановке поговорить с ним насчет пикинеров и командования над ними, но тот лишь бурчал, что не готов, продолжая истязать себя упражнениями.

Хелдор опустил меч, давая себе отдых. Он стряхнул с себя прилипшие щепки и древесную труху, и не сел – рухнул на лавку.

Увидев чудесное возвращение Хелдора, Кварт повел себя странно – он часто-часто закивал и заперся у себя в кузнице, на все депеши от сотников, сержантов и прочих либо огрызаясь, либо посылая за всем к подмастерьям. Несколько сотен бойцов теперь уже, формально, принадлежали чудом воскресшему – даже бумаги имелись. Казначей было уже вознамерился вручить ему оные на подпись, но Хелдор заточил себя в этом небольшом и довольно душном, даже в зимнюю пору, зале – а еду ему приносила Фиона.

 С этих пор забот прибавилось – в отряд подали прошение еще несколько десятков дружинников – в основном бывшие воины Аррена, с которыми он успел подружиться, и некоторое число новобранцев из города и посада – знакомы они почти не были, но в его воскрешении некоторые почувствовали промысел Верховного отца и хотели «окунуться в его благодать» – как, кривляясь, ему сообщил Ивви.

Сколько он здесь на самом деле? Тренировался он здесь в любое время суток, даже при чадящем свете факелов, падая спать лишь когда совсем выбивался из сил.

Вот и бойцы, что начали в память о нем воплощать его задумки, и новобранцы – все они тренировались сейчас без него. Наверняка делают ошибки выслушивают замечания раздраженных сотников, которые без него там уже с ног сбились, уже, казалось бы, работая по инерции, не понимая, для чего все это. Пока он тут все еще разучивает все премудрости боя, словно он дуэлянт или зачинщик, а не командир отряда.

Хелдор неожиданно вскочил с лавки. Там его ждут люди, которым он нужен. Его знания и умения нужны им не в пример больше, чем ему самому. Что толку, если он отточит свои навыки до бритвенной остроты, но все остальные будут беззащитны и обречены в его громоздком и неудобном, на первый взгляд, построении. Это их он должен научить правильно двигаться, правильно держать пику – чтобы не утянуть за собой более опытных и сильных товарищей.

Он разминал натруженные плечи, поднимая руки вместе с мечом вверх и вниз, вперив взгляд на изрубленное бревно.

«Конечно, Хелдор, ты просто трусишь. – стучалось в его голове – ты боишься их осуждения – вдруг что-то скажешь ты не так, или какой-то из твоих ударов выйдет неуклюжим. А это – пустяки…»

Как сказал демон? Спустился без своих паладинов? Если уж на то пошло, то бойцы, что поверили ему, и есть его паладины – пусть неказистые, в чиненых стеганках, мятых шлемах, бригантинах и кольчугах, а не в сияющих бронзой латах, как в его видениях… Пусть. Если он Хуунре, то он должен быть с ними. Ему дали второй шанс не для того, чтобы он был отшельником.

Молодой воин хищно оскалился, глядя на деревянный столб, словно перед ним был настоящий долгожданный враг из плоти и крови. Медленно шагал вокруг него, следя за постановкой ног. Меч вверх – удар! Меч за левое плечо – удар! За правое – Удар! Опустить меч – подшаг – укол! Отход. Меч в сторону, отразить невидимый удар лезвием, атака! Хелдор поднял меч над головой, лезвием к противнику, словно ожидая ответного удара. Рывок вперед – левая диагональ, правая диагональ – размочаленный столб стал в два раза уже у своей верхней трети – словно не меч у него был в руках, а хороший такой колун. Отскок назад, меч строго перед собой, укол с двух рук – бревно закреплено надежно, едва ли пошатнулось. Снова два мощных замаха – Хелдор разогнал меч еще сильнее, оставив две глубокие диагональные зарубки ближе к его середине. Опять отскок, парировать, удар с разворота – точный горизонтальный удар подрубил столб, и от него отваливается изрядный кусок. Хелдор резко сокращает дистанцию, оказываясь сбоку от снаряда и что есть сил бьет гардой – подрубленный столб пошатнулся, затрещав. Резкий скачок – он зацепляет меч гардой и с оглушительным треском роняет его, падая на него сверху, утверждая свое колено там, где у столба было подобие «головы».

– Вот теперь мне есть, что им показать – произнес Хелдор, бросая вконец погнутый тренировочный меч. Потом лился градом, противно щипля шрамы.

– Неплохо вышло – услышал он голос Фионы, переступившей через порог.

– Как раз то, что хотел. Теперь и солдатам показать не стыдно.

– И где они это сделают? В пикинерском строю? – осуждающе произнесла Фиона – Все дела повисли на мне, Ивви, Фальде и еще нескольких… из старшей дружины. Понимаешь, нам не то чтобы в тягость, но мы и понятия не имеем, что делать дальше.

–Я не мог… Я был очень слаб. Тело… Ну, словно не слушалось меня.

– Ты уже через несколько дней, судя по твоим успехам здесь, был в норме. После… Проведенного ритуала ты был как новенький. Настолько, что к тому надо было привыкнуть. Ни шрамов, ни поврежденных сухожилий, все твои ошибки на первых тренировках, в отрочестве, прощены… Конечно, «подарочек» из потустороннего я учесть никак не могла – Фиона показала на красные отметины.

– Ничего страшного. Ты меня и так здорово починила. Спасибо… мама.

Воительница хмыкнула, пододвинула к нему корзинку со снедью и села рядом.

–С чего ты… Ладно, ладно – поторопилась Фиона исправиться, едва Хелдор скривил уголки губ – другой вопрос – когда ты узнал.

– Мне еще раньше та история, как ты меня нашла, показалась, ну … Странной. Притянутой за уши. Думал бы, что это особенности детского восприятия, но…

– Хелдор. В Орден бы не приняли женщину с ребенком на руках, ты ведь понимаешь? Это было бы как минимум странно.

– То есть этого всего не было?

– Было. И чувства, что ты пережил – реальные. Ты немного пожил в одной крестьянской семье, немного подрос, пока я притиралась в отряде, ну а потом… Потом немного хитрости и магии.

– Хитро. Но реально мне это открылось… Прежде чем я ушел. Я видел, как ты сражалась возле меня, за несколько мгновений до того.

Фиона помолчала, вдруг закрыв лицо ладонями.

– Это был единственный момент, когда я дала своим чувствам волю. – Шмыгнув, сказала она – Ритуал был сложным, и мне было тебя подготовить к нему максимально хладнокровно. Я выплеснула на налетчиках всю свою злость и досаду, чтобы потом уже…

– Ты всегда относилась ко мне как родная мать, поэтому я не думаю, что что-то изменится с этого дня. Я всегда хотел найти ее, хотя бы знать, какая из себя она… И ты не представляешь, как я рад, что ей оказалась ты.

– Этот разговор прошел намного более… Безболезненно, чем я могла себе представить даже в самых смелых предположениях.

– Ну я уже не ребенок, в конце концов. Ахмед говорил, что мне положено уже третью жену подыскивать.

Фиона ухмыльнулась:

– Все же иногда ты ведешь себя как ребенок. Кто с Ивви наперегонки гнал груженую лошадь, проказник?

Хелдор легкомысленно пожал плечами, тянясь к корзине.

– Поешь со мной, если не торопишься?

– С радостью. Твои птенчики отравились к Карви за дополнительными… Знаниями.

–Тумаками, надо думать.

Они сели на лавку возле стены, Хелдор достал нехитрую, но вкусную снедь – сыр, овощи, свежий хлеб – все только что с рынка. Когда Фиона увидела, что ее сын хоть немного насытился и перестал метать всё, практически не глядя, она осмелилась спросить: