Страница 4 из 10
Оттер спустился со стола и интенсивно зашагал к выходу, цокая твердой подошвой. Дроны полетели следом.
– Убийца будет у нас на следующей неделе, – решительно объявил аксолотль. – Я никогда не ошибаюсь, а уж тем-более не проигрываю…
***
Рукава белой рубашки Лохматого Директора были вольно завернуты до локтей, обнажая два глубоких закрученных шрама на правом предплечье. Беззаботно сложа руки у груди, начальник умиротворенно любовался алым закатом с вершины Огненного Склона.
– Где же Лиса? – пробурчал лохмач себе под нос. – Задерживается, наверное…
Некто медленно шагал по широкому тротуару Мэпл-стрит, с каждым шагом, все ближе и ближе подбираясь к Директору. Начальник не мог этого знать, ведь стоял спиной к автомобильной дороге и не видел ничего, что происходило позади него. Немногочисленные прохожие с большим удивлением, а может быть даже подавленным шоком, смотрели на лицо приближающегося незнакомца, почти сразу виновато отводя взгляды в сторону.
Перейдя дорогу, некто шагнул на газон, покрывшийся красными контурными бликами заходящего солнца, и замер в паре метров от лохмача.
– Что ты здесь делаешь? – раздраженный хриплый голос вахтера донесся из-за спины Директора.
– Вахтер, не доставай меня хотя-бы в нерабочее время! – проворчал Директор, скривив недовольную физиономию и развернувшись на сто восемьдесят градусов.
В тот момент сердце лохмача екнуло от неожиданности и легкого испуга… ведь, голову сторожа в кои-то веке не покрывал капюшон…
Вахтер оказался морщинистым седым стариком с коротким крючковатым носом. Его немолодое бледное лицо было усеяно огромным количеством широких розовых шрамов, будто от острых когтей какого-то дикого зверя: один старый порез проходил через переносицу, три других сквозь глубокие серые глаза, еще один виднелся у левого виска, а несколько на губах и подбородке.
Дополняла картину большая металлическая пластина, (какие обычно используют в процессе протезирования фрагмента черепа) отсвечивавшая закат в районе темечка сторожа.
– Все хорошо? – удивленно и в какой-то мере саркастично произнес вахтер, поведя рассеченной бровью. Сторож, безусловно, заметил растерянность Директора.
– Да-да, конечно! – Директор натянул фальшивую улыбку, но продолжал самопроизвольно хмурить брови. – Просто… – лохмач сделал неловкую паузу – ты знаешь, что на тебе нет капюшона?
– Разумеется, – обыденно ответил вахтер. – У тебя есть с этим какие-то проблемы?
– Нет, – лохмач недоумевающе почесал затылок, – просто, мне казалось, что ты его не снимаешь, тем более в людных местах!
– Что ж, в честь праздника я решил сделать исключение, – объяснил сторож.
– Какого праздника? – удивился начальник.
– Сегодня у вас с Лисой годовщина, – усмехнулся гадкий сторож, – уже круглых две недели деловых встреч на свежем воздухе!
– Отстань! – у Директора на щеках выступил румянец. – Я вынужден общаться с кем-то кроме тебя, если не хочу окончательно слететь с катушек!
– У нас все еще нет даже намека на план операции по убийству Южного графа! – внезапно голос вахтера сделался серьезным. – Я могу мириться с вашим юморком, но если ты хочешь бросить план мести, к финальной фазе которого шел на протяжении двадцати лет, просто скажи мне, и я оставлю тебя здесь. – Сообщник натянул на голову капюшон. – «Маньяк-Кукловод», так они тебя называют…
Директор неопределенно посмотрел в глаза вахтеру, а потом перевел опустошенный взгляд на собственные бледные дрожащие руки. Лохмач приоткрыл рот, красный солнечный свет подчеркнул контуры его длинных мокрых зубов. В тот самый момент дымка погибели вновь появилась на контуре его плеч, настолько широких, что закрывали солнце и погружали разум в тошнотворный и ослепляющий транс…
– Ты прав, – решительно и трепетно произнес Маньяк-Кукловод после минуты тяжелых раздумий, – пора его убивать.
Внезапно вахтер принялся громко и наигранно кашлять, будто пытаясь привлечь внимание Директора к чему-то!
– Что на этот раз? – раздраженно рявкнул начальник.
Лохмач начал судорожно оглядываться по сторонам, пока его взгляд не остановился на Лисе, стоявшей в полуметре от него на протяжении неопределенного времени!
– ДА! – испуганно вскрикнул Директор, в мгновение покрывшись холодным потом. – Как я и сказал, «пора ее ПОДЛИВАТЬ»! При выращивании герани нужно, как минимум два раза в день подливать холодную воду в горшок! – лохмач развернулся к вахтеру и принялся неубедительно и, заикаясь рассказывать про садоводство, в надежде на то, что Лиса не слышала слишком многого!
– Ух, ты, правда?! – наигранно ахнул сторож в ответ!
Глава 2. Мимесис
5 декабря 1994 года
По металлической односкатной крыше низенького и неказистого, бетонного здания министерства безопасности Восточного графства лениво стекал толстый слой подтаявшего снега. С короткого подъездного козырька струилось несколько дождевых ручейков.
Высокие скрипучие двери парадного входа распахнулись. Звонко стукнув об порог черными копытами, на крыльцо выкатился Порк Швайн, высокопоставленный сотрудник министерства, полноватая кукла-свин в деловом костюме. На потрепанном тряпичном ухе Швайна зиял уродливый сквозной стигмат, под глазом маячил тонкий горизонтальный шрам, а во рту недоставало пары зубов.
Поправив серебристую пряжку на тяжелом кожаном дипломате и почесав пятачок, Порк быстро зашагал вдаль по тротуару. Неподалеку от министерства произошла крупная автомобильная авария, поэтому Лемон-стрит оказалась перекрыта и практически полностью опустела. Вокруг царила глубокая гнетущая тишина.
Бросив злобный раздраженный взгляд в сторону соседнего многоэтажного здания, чиновник Порк завернул в темную подворотню.
Огромное количество денежных средств, выделяемых из бюджета Коловрата на борьбу с Маньяком-Кукловодом и протестным движением его последователей, привело к глобальному финансовому кризису, что в малой степени, но ударило по зарплатам государственных служащих.
Даже несмотря на свой высокий статус, Порк Швайн всегда считался шестеркой элитарных правительственных шишек. Жизнь политикана окончательно пошла под откос, когда его дочь Пиглет Швайн пропала без вести в районе трущоб несколько месяцев назад. Чиновник начал сильно злоупотреблять алкоголем после того как расследование о ее пропаже заморозили из-за недостатка улик.
Переступая глубокие лужи, Порк интенсивно шагал по узкому переулку в надежде, как можно быстрее выйти в центр города. Внезапно тишину нарушила глухая электронная мелодия, доносившаяся из кармана свина. Швайн вынул из кармана пиджака громоздкую телефонную трубку, вытянул антенну и приставил аппарат к уху.
– Порк! – грубый мужской голос донесся из динамика.
Свин вздрогнул и испуганно нахмурился.
– Да, мистер Блэйк! – заикаясь, послушно пролепетал Швайн.
– Слушай сюда, свинота! – голос принадлежал разгневанному министру Абраму Блэйку (Порк был одним из множества чиновников, сидевших у того на зарплате). – Южный граф готов сократить целый штат из-за того, что мы не способны противопоставить Маньяку-Кукловоду абсолютно ничего! Но в этой ситуации должен страдать не я, а такие, как ты, бракованные шестерни системы, которые не могут выполнить даже самые простые указания!
– Умоляю, простите меня! – жалобно вскрикнул свин.
– Если к концу этой недели не будет найдено ни одной улики на Кукловода, ты и весь твой отдел недоумков окажется на улице, откуда, собственно, я вас и подцепил! – прокричал Блэйк. – Ясно тебе?!
– Да… – жалобно пролепетал Швайн, повесив трубку.
Переулок погрузился в гробовую тишину на длинные и гнетущие секунды, пока чиновник яростно не взревел и не кинул портфель в стену дома! Дипломат с хрустом рухнул на асфальт и открылся, высвободив папку документов и несколько толстых пачек банковских купюр!
«Где мне достать Кукловода?! – заверещал свин. – Этот урод не свалится на меня с неба! Если бы эта тварь лишь выползла на свет, тогда бы я ей задал! – Порк вскипел от ненависти, гневно оскалил зубы и топнул копытом. – Я бы задушил его собственными руками!»