Легенды Рива

Живой космос во главе с Трагом выразил признательность воинам-ривайрам и скрепя сердце признал Рив миром равноправным и полноценным. Это было в пятисотом цикле прошлого эона и с тех пор затаившаяся неприязнь к сверхсуществам, поправшим законы богов и пространства, только возросла. Гуманоиды предпочитали не встречаться с мрачными звездолетами ривайров, кибероидные расы поставили защитные поля на своих планетах, потому что воровство изобретений и интеллектуальной собственности возросло в геометрической прогрессии с тех пор, как Рив дал отпор трактоидам и загнал Ракс-Баа, монстра всех монстров в пространственную щель. Но всегда были и прогрессивные умы, которые считали ривайров полубогами и преклонялись пред их красотой и силой. Эти существа были счастливы, что милостивые боги позволили им любоваться красотой и грацией ривайров, потому что они уникальны. Нет ни одной расы в Дальней волне товрения, похожей на ривайров.

Все ривайры воины, женщины сильнее мужчин, андрогинны самые слабые, но сила их ума великолепна, а искусство перевоплощаться в металл поражает воображение. Металл, ставший частью их тел, есть везде на планетарном поясе, а вот растений нет совсем. Ривайрам не нужны деревья. Не верующие ни во что, не зависимые от религиозных и философских систем, они безжалостные воины. Металл не только в их телах, но иногда кажется, что и в их сердцах, и это делает ривайров непобедимыми. Они ни перед чем ни останавливаются, никого не жалеют, в том числе и самих себя, победить их невозможно, устоять перед ними нет сил. Рив давно бы завоевал весь Живой космос, превратив трагилов в пыль, но этого не происходит, потому что ривайрам не свойственно объединяться. Их много, но они действуют каждый в своих интересах и зачастую эти интересы полностью не совпадают.

Если нет твердой пищи, ривайры могут поглощать рассеянную в космосе энергию, потому путешествуют они налегке, без припасов, без скафандров, только с некоторым запасом металла на борту. Они агрессивны и презирают слабые тела гуманоидов, даже не считают их достойными противниками. Вся их жизнь – сплошная битва, ибо, как они считают, только на войне можно совершенствовать свои подличности, закалять множественный дух и познавать радость соединения с металлом. Иногда они грабят мирные звездолеты, потому что отчаянье и страх слабых веселят воинов Рива. Иногда оставляют энергетические сети для тех, кто осмелиться приблизиться к их миру, а потом забывают проверять ловушки, в которых запутываются звездные корабли и существа.

Некоторые маги Трага считают, что по неизвестной гуманоидам причине, боги слишком терпеливы к ривайрам. Однако они ошибаются, потому что вскоре настанут времена, когда гордые воины придут просить помощи у Живого космоса и это будет их самым огромным унижением и поражением.

… Паралис Мег – андрогин и гордиться тем, что он один из последних. Он огромен и на первый взгляд очень брутален: широкие плечи, сильные руки, коротко остриженные волосы, но голос его мягче, чем у мужчин-воинов и пальцы тонкие и длинны, как у всех андрогинов, пальцев всего четыре на одной руке. Груди нет, потому что ее нет и у женщин Рива. Это еще одна загадка расы ривайров, но еще не нашлось того, кто бы осмелился спросить, как рождаются и вырастают их дети.

Мег бороздит космос на черном огромном звездолете и на его обшивке изображен череп гуманоида, что не предвещает при встрече ничего хорошего. Он великий воин и стратег. На его звездолете под названием «Черный ветер» находятся еще два ривайра – женщина, чье имя никто не произносит вслух и воин с Темной луны, Раникс Лат. Лат имеет триста шестьдесят подличностей, он молод и доволен своим образом жизни. Женщина-воин не говорит о своих подличностях и имеет на это полное право. Сам Мег имеет тысячу семьсот подличностей, но считает, что это слишком мало для его сильного духа, он мог бы вместить втрое больше. Все они ненавидят трагилов и если бы Траг взорвался на их глазах, они бы тихо радовались, провожаясозерцая мертвые обломки. Цель, с которой они пустились в поход, скрыта, отношение ко всем мирам, кроме Рива, выражено символом черепа на обшивке звездолета под названием «Черный ветер».

– Мег, я чую приближение гуманоидов.

– Не ты одна. Готовьтесь к бою.

– Мы всегда готовы.

– Но они пока еще не напали, великий воин!

– Я думаю, Раникс Лат, ты стал слишком ленив последнее время. Может быть, ты полон сочувствия к этим презренным тварям, посмевшим в своих мыслях сравнивать наше величие со своей бесполезной властью?

– Если ты хочешь войны, я пойду на войну.

Он присматривает пару железных крыльев. Одни великолепные, серебряные с алым, совершенной и законченной формы, их изготовили на заказ кибероиды. Вторые в черной засохшей крови, выломаны из истребителя мира Сеп, зеленая краска на них почти облупилась, но именно эти крылья заставляют взгляд ривайра задержаться. Он готов к бою, он рад бою, он мог бы воевать против целой армии. Но что-то звучит диссонансом в его ощущениях, когда он думает о бесславной смерти гуманоидов.

– Тогда что не так? – Недоволен Паралис Мег.

– Это не те силы, которые мне интересны. Я хочу найти равных противников, желаю настоящей победы, когда кровь врага и собственная заливают лицо, когда ноют усталые от битвы кости, когда тело не может держать металл и отторгает его в разгар битвы. Я хочу трудной победы, ран, которыми мог бы гордиться и великих битв, о которых рассказал бы своим потомкам.

– Увы, гуманоиды измельчали. – Женщина-воин задумчива и всматривается в черное небо, где кроме звезд ничего не видно.

– Мы можем наведаться к трактоидам, если вы заскучали. – Пожимает плечами Паралис Мег. Его больше интересуют исследования, чем войны. Его крылья хранятся в хвосте звездолета, но это не делает его менее опасным, чем остальные ривайры.

То, что они видят спустя некоторое время, заставляет ривайров не спешить в бой. Перед ними совершенно прозрачный звездолет, словно созданный темной магией из воды. И это не чудо техники, а магическая сила духа гуманоида, что носит красно-черный плащ с изображением Меродаха, повелителя мистерий. Звездный корабль сделан из слез, а в нем тело магистра, может, он спит, а может в глубоком анабиозе. Беспомощный сон равносилен тому, что он сдается на милость ривайров.

– Я узнаю этого гуманоида. – Говорит женщина и отбрасывает крылья.

Она уходит в свою каюту на звездолете. То, что должно происходить дальше, не интересует ее. Если гуманоид просит об услуге и битвы не будет, она предпочитает уснуть и проснуться лишь тогда, когда услышит звон мечей и почует запах металла.

– Кажется, я тоже его узнаю. Мы должны убраться отсюда побыстрее и тогда плохая судьба не настигнет нас. – Недоволен Паралис Мег.

– Кто это, Мег? Что это за магия? И почему нам лучше улететь?

– Это главный магистр трагила-сай. Мы не можем ни убить его, ни взять в плен. Он пришел что-то сказать и хочет, чтобы мы выслушали. В виде жеста доброй воли он дарит нам видение этого корабля.

Раникс Лат всматривается в тело гуманоида, чьи седые волосы тянутся за кораблем, как шлейф. Он абсолютно слеп и неподвижен. Лат не видит никаких причин, почему нельзя убить гуманоида, даже если он великий магистр.

– Нельзя. – Паралис Мег знает, о чем думает другой ривайр, и так было всегда: мысли тех, кто рожден на Риве, слышны другим ривайрам как свои собственные. – Начнется война с гуманоидами, нас всего трое, а их миллиарды. Представляешь, какая война будет скучная и продолжительная? Она затянется на целый эон и мы скорее умрем от скуки, чем победим эту орду.

– Ладно. Что ему надо?

– Открой шлюз, пусть зайдет на борт, но клянусь солнцем Рива, это будет первый и последний раз, когда вонь гуманоида осквернит мой звездолет. И оденься, Раникс Лат, гуманоиды не переносят наготы. Их мысли начинают путаться, а руки слабеют. Наша красота их убивает.