Обитель

– А-а, блин, эти, – Гаер хихикнула, будто бы Карина спросила нечто смешное. – Наказание. – Закрыв крышкой банку, Гаер убрала мазь в шкаф и извлекла из него футболку. Но она не надела её, лишь полностью повернулась к Карине с весьма странным выражением лица. Слишком весёлым даже для Гаер. – Знаешь, любопытные и болтливые люди никому не нравятся, – всё ещё улыбаясь, она сказала это тихим безжизненным голосом. – Одних жизнь наказывает ударом колена о стол, другим достаются побои от родителей, третьи напарываются на нож из-за нездорового интереса, а кому-то достаётся, – она провела ладонью по воздуху, указывая на россыпь рассечений на своём животе, наконец-то прекратив улыбаться, – в общем, такое дерьмо. – Гаер усмехнулась, опуская глаза в пол. – Как думаешь, что уготовлено тебе?

Карина выдохнула слишком громко. Не так, как хотела. От Гаер неожиданно повеяло таким холодом, какой даже в самый холодный январский день не застанешь. Тощий и измождённый образ девушки с зелёными растрепавшимися косами и равнодушными глазами с этих пор, возможно, будет навещать Карину в кошмарах. Не так страшны старые и новые шрамы, как то, что Гаер говорила сквозь улыбку, неизбежно выпуская из своих рук взятый на поводок образ радостного человека.

– Ничего, – внезапно ответила ей Карина, побудив Гаер снова на неё взглянуть. – Я никто, и ждёт меня ничего.

Сначала действительно ничего не происходило. Но через несколько секунд внезапный звонкий смех с надрывом начал постепенно заполнять небольшую тёмную комнату.

– Ну и дичь же ты сморозила!

Гаер смеялась так заразительно, что даже Карина позволила себе улыбнуться.

– Мне нужен человек, который занимается расследованием убийства Надежды Лариной.

– Нет его, – незамедлительно ответил хмурый дядька в униформе.

– Но у меня есть улики для дела, – не унывала Карина.

– Девочка… – протянул недоброжелательный милиционер. – Сложи вон в тот ящик и не мешай дядям работать.

Не сдвинувшись с места, Карина продолжила:

– Пожалуйста, дайте мне телефон следователя. У меня есть материалы, которые могут помочь в расследовании.

– Да ты глухая что ли? – буркнул мужчина в синей фуражке, наконец-то оторвавшись от увлекательной игры в змейку и метнув взгляд на Карину. Только вот его весьма приличной длины змейка тут же врезалась в стену, и милиционер проиграл. – Черт… дети! Одни убытки, – вздохнул он. – Ну? – затем рявкнул. – Чё хотела?

– Мне нужен номер следователя по делу Надежды Лариной.

– Ой, иди ты уже отсюда, надоедливая. – Он махнул рукой, вставая из-за стола вместе со своим багажом в виде мясистого пуза, чудом не выглядывающего из-под ремня. Карина рефлекторно шагнула от него на шаг назад. – Иди, кому говорю! Или мне твоим родителям позвонить?

Карина отрицательно завертела головой, делая ещё несколько шагов назад.

– То-то же.

Он уставился на Карину в ожидании того, что она уйдёт. Но Карина не покинула отделение даже после того, как офицер счёл нужным повысить голос:

– Да скройся ты уже с глаз моих!

– Дайте мне телефон следователя, занимающегося расследованием убийства Надежды Лариной, – с трудом выговаривая слова и едва сохранив зрительный контакт с милиционером, протараторила Карина.

– Да ты заела, что ли! – продолжил кричать он, резко выбросив руку вперёд и схватив Карину за ручку рюкзака.

– Отпустите!

– Пошли-ка. – Он потащил её на выход, по пути собирая десяток любопытных взглядов сотрудников. – Нечего глазеть, просто хулиганка мелкая! – заявил мужчина, пока выпроваживал настойчивую девицу.

– Мне нужен человек, расследующий убийство Надежды Лариной! – пытаясь выкрутиться из крепкой руки офицера, не унималась Карина. Впрочем, её борьба не увенчалась успехом. Милиционер распахнул дверь и весьма грубо выставил девушку. Карина чудом не расшибла колени о бетонные ступени, успев сбалансировать в последний момент.

– Пошла отсюда! – напоследок прикрикнул милиционер и захлопнул дверь. Хотя, почему же «милиционер»? Тупорылый ленивый жирдяй, вот кем он был в глазах Карины.

Девушка схватилась за ручку рюкзака, повисшего на её плече, и яростно сдёрнула его, а затем швырнула на землю. Из её рта вырвался отчаянный крик, и так на протяжении нескольких секунд: он то заглушался, то становился громче. Под конец Карина и вовсе пнула свою ношу, отправляя рюкзак стекать по ступенькам вниз.

Три глубоких вдоха и выдоха. В затылок неприятно кольнуло, и только после этого Карина начала устало спускаться вниз, чтобы подобрать свой рюкзак. Она закинула его обратно себе на спину и опустилась на ступени, глубже закутываясь в свою толстовку.

Пары закончились час назад. За это время она успела доехать до отделения и три минуты доставать глупого человека за столом информации. Погода стояла холодная, а день был долгий, нудный и нервный. К счастью для Карины, матери в доме девушка не застала, хотя отснять материал она всё равно предпочла быстро, нежели качественно.

Только вот что делать теперь? Караулить входящих и выходящих из здания офицеров? Звучит как глупость, хотя с другой стороны, имеют ли право сотрудники милиции препятствовать Карине в распространении информации?

– Прошу прощения, не вы расследуете убийство Надежды Лариной? – И она решила начать своё нелегкое дело прямо сейчас, преградив путь идущему внутрь офицеру. Тот отрицательно махнул головой и Карина отступила.

Подобным образом продлились следующие три часа её жизни. Карина стояла на ступеньках участка, тревожа прохожих до тех пор, пока не пошёл дождь.

Карине пришлось вернуться в Обитель. Примерно в девятом часу на её телефон начали поступать звонки от матери. Вряд ли она заметила, что Карина была дома. Скорее всего, срок её молчания истёк, и теперь та хотела наладить их общение вновь, чтобы вернуть себе контроль над Кариной.

Девушка безразлично пробежалась глазами по тексту смс, которое пришло от мамы после трёх холостых звонков, и сразу же после этого поспешила убрать телефон обратно в карман.

Войдя внутрь дома, Карина приветственно кивнула встретившей её Сахару.

– Опять ты вся вымокла, – подчеркнула Сахар некую закономерность в их встречах у порога. – Любишь бродить под дождём?

– Есть такое, – сухо отчиталась Карина.

– Ты совсем как щенок, – улыбаясь, сказала женщина. – Или котёнок. Неудивительно, что Волче ты приглянулась.

Карина сбросила кроссовки и подняла глаза на Сахара, разглядывая расслабленное бледное лицо напротив.

– Волче занимается благотворительностью?

– Нет, – медленно качая головой, ответила Сахар. – Она ветеринар.

– Удивительно, – хмыкнула Карина, пока расстёгивала олимпийку. – Как с таким характером её вообще подпустили к животным.

– Волче своеобразный человек, – согласилась с ней Сахар. – Не для всех.

– Да уж.

– Но у каждого из нас есть свои плюсы и минусы. – Снимая с себя вязаный кардиган, Сахар шагнула к Карине и лёгким взмахом рук перекинула одежду, опуская ту на плечи продрогшей собеседницы. – Достаточно отпустить обиды и проявить каплю милосердия, чтобы начать видеть то, чего видеть озлобленному и завидующему не дано.

Карина сжалась и растерянно посмотрела на Сахара, пробуя отказаться от предложенного кардигана, да только вот не смогла произнести ни слова. Это было слишком вовремя и слишком правильно.

– Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, на моём пути подвернулся один помотанный жизнью мужчина, – продолжила свой рассказ Сахар. – Он был зол на мир и полон обид, – заговорила она с тоской в голосе. – Оказалось достаточно доброго слова, чтобы он меня осчастливил.

– И как он вас осчастливил?

– Он подарил мне ребёнка, – с улыбкой произнесла Сахар, однако, её теплота постепенно померкла и обратилась в тоскливую печальную маску.

– Извините, но, – неуверенно подала голос Карина, когда Сахар замолчала. – У вас есть дети?

Сахар приобняла её за плечи, побуждая идти с ней.