Страница 14 из 15
Занимается патриотическим и духовно-нравственным воспитанием молодёжи, выступает в школах, библиотеках, санаториях, на городских и региональных площадках от Советска до Камчатки. Имеет государственные, литературные и общественные награды.
Клуб настоящих мужчин
Любопытству мальчишек нет предела. Ну интересно же, почему всегда встаёт неваляшка (ванька-встанька), почему машина движется, почему мотоцикл рычит, как работает калейдоскоп. Что-то ломаем, что-то чиним, при этом остаются лишние детали. Но именно так, докапываясь до истины, мы становимся настоящими мужчинами, которые умеют всё.
В далёких шестидесятых машин во дворах было мало. У нас, например, между многоэтажками был всего один гараж, где стояла «инвалидка». Иногда приезжала белая «Волга». Мы стайкой кружили возле неё. Уж очень хотелось погладить блестящего оленя на капоте. Он застыл в прыжке и как будто говорил нам: «Не каждый может меня догнать, а тем более быть хозяином такой машины!»
«Тах-тах-тах!» – затарахтит машина у гаража дяди Вани на всю жилую «коробку». Мы, не раздумывая, как вспорхнувшие воробьи, несёмся туда. Ведь там сейчас можно увидеть много чего интересного. Прибежали, обступили трясущийся зелёный автомобильчик, пытаемся отдышаться.
– Ну, сорванцы! Пришли поговорить или помочь? – Из темноты гаража раздаётся сначала бархатный голос, а потом появляется на костылях пожилой мужчина. Он и есть хозяин «инвалидки». Перед маленькой машиной с ручным управлением, опершись на костыли, он раскуривает папиросу, окидывает нас добрым взглядом. Хитро прищуренные глаза искрятся внимательным любопытством.
– И то, и другое, дядя Ваня! У нас времени много. Каникулы! – отвечает за всех нас рослый Петька Петухов. Он учился с нами в пятом классе. Дважды оставался на второй год. На голову выше нас, никогда никого не обижал. Почему ему не давалась учёба? Был ведь любознательным. Мы всегда держались вместе и многому учились у него.
– Это всё с тобой, Петя?
– Да, дядя Ваня! – говорит наш вожак. – Можно они тоже будут помогать? – Петька расплылся в улыбке.
– Отчего ж нельзя? Заходите, мастера! Только чур, без разрешения никуда не лезть. Если что, спросите Петра, он теперь не меньше моего в технике разбирается. И лудить, и паять, и утюг чинить умеет. Он, наверное, и в школе из-за этого слабо учится. Ему проще коляску детскую починить, велосипед мальцу наладить.
Лицо друга омрачилось, когда заговорили о школе. Дядя Ваня похлопал его по плечу:
– Ничего, Петро, пристроим тебя в ФЗУ (фабрично-заводское училище). Погодь немного. Я тут с кем надо переговорил. Я ведь, ребята, с его отцом в одном танке воевал… – Помолчал. – Живым вот остался благодаря мужеству батьки твоего, Петя. Подумаешь, ноги нет. Так другая же есть. Вот хожу, танцевать даже могу! – Он, опираясь на костыли, притопнул здоровой ногой. – А Валерий-то к постели прикован. Вот такая петрушка, братцы, получилась. Значит, мы, однополчане твоего папки, тебе помогать должны! – подвёл итог ветеран.
У меня от услышанного пробежал колючий холодок по спине. Набравшись храбрости, я спросил:
– Дядя Ваня, а страшно на войне?
– Конечно, страшно, сынок. Но если рядом надёжный товарищ и друг, который в любую минуту готов подставить плечо, то страх сам от нас убегает. Таким дружным экипажем мы и били коварного врага.
– Дядя Ваня, что-то «чижик» чихает. – Все замолчали, прислушались. Петька продолжил: – Наверное, опять бензонасос засорился. Можно я его прочищу? Это ведь быстро, и ребята поучатся.
– Ну ладно, уговорил. Показывай своё мастерство, а я пока соберу вещи для бани.
Не прошло и получаса, как двигатель у «чижика» застучал ритмично. А довольный Петька горделиво вытирал чумазое лицо и руки тряпкой.
Мне тоже хотелось что-то сделать для этого хорошего человека. Я посмотрел на обляпанные нашими руками стёкла и капот машины, спросил:
– Можно машину помыть? Вы собираетесь на ней ехать, мы быстро всё до блеска вычистим.
Не дожидаясь ответа, схватив тряпки, мы уже мчались к бочке. Она стояла на углу гаража, в неё с крыши по желобу стекала дождевая вода. Какое счастье для нас тогда было – помыть машину! Но автомобиль был маленький, к нашему огорчению, мы быстро справились с работой. Мокрые, будто сами искупались в этой бочке, но довольные и счастливые стояли вокруг чистенького «чижика».
– Спасибо! Вот уважили! Теперь у меня есть целый свободный час до встречи с друзьями в клубе настоящих мужчин. Пойду-ка посижу, отдохну.
Дядя Ваня пошёл в гараж.
Мы осторожно двинулись следом. Сели тихонько на скамейку у верстака. А хозяин, прислонив к стене костыли, тяжело опустился на старое автомобильное кресло, которое стояло рядом.
– Чего притихли, помощники? Поработали, теперь и поговорить о жизни можно.
Я опять набрался смелости и спросил:
– А что это за клуб настоящих мужчин?
Хозяин гаража не успел ответить. Повернулся на громкий голос Петьки, который заканчивал натирать стекло:
– У моего отца, как и у вас, много медалей. Есть и орден Славы третьей степени. Прошу его рассказать, за что такая высокая награда, а он молчит. Смотрит на меня немигающим взглядом, а иногда слеза по щеке катится. Вы же вместе воевали, значит, можете рассказать. Я должен знать, как сражался мой батя!
– Твой отец – герой, Петя. Тяжело ему вспоминать тот бой…
Дядя Ваня задумался. Провёл несколько раз ладонью по волосам, как будто причёсывался или укладывал мысли в нужном порядке, и заговорил:
– В июле сорок третьего года наш танковый батальон после марша остановился в лесистой местности у станции Прохоровка. Командир танка сержант Николай Борисович пришёл от комбата хмурый и очень встревоженный. За ужином сообщил, что утром наступление, возможна встреча с новейшими тяжёлыми танками противника «Тигр», броню которых в лоб наша пушка не берёт. Приказано максимально использовать преимущество наших танков – скорость и маневренность.
– Эти монстры будут безнаказанно топтать мою землю, а я и пробить его из пушки не смогу! – возмутился я.
– Сможешь, Вань, – успокоил меня командир. – Есть и у этого монстра уязвимые точки. Сейчас и обсудим, как самим уцелеть под огнём его мощной пушки и врага уничтожить.
Долго мы разбирали все плюсы и минусы хвалёного и якобы непобедимого фашистского танка, который здесь и сейчас должен был изменить ход войны. Покумекали и решили устроить фашистам настоящую русскую баню.
Соседние экипажи тоже готовили своих стальных коней к бою. Выносили из танка всё, что могло гореть.
Всю оставшуюся часть ночи я ворочался. Сырость залезала под комбинезон, отнимая тепло и сон. Светало. Окончательно проснулся от скрежета металла по металлу. Подошёл к открытому люку механика-водителя. Заглянул… На меня смотрели улыбающиеся глаза Виталика, твоего бати, Петька. Лицо всё измазано, в одной руке кисточка, а в другой – банка с солидолом.
– Ты чего встал?
– А ты что? – ответил я вопросом на вопрос.
– Да что-то не спится.
– Вот и мне тоже. – Я потянулся и полез к себе в башню.
Покрутил холодные механизмы и прильнул к прицелу. Погода была пасмурная, но видимость отличная. Хорошо просматривалась пойма реки и дальний лесок за глубоким оврагом. Утренняя живописная тишина, ласковая прохлада навевали мысли о доме, родителях, речке… Природа была в утренней неге. Все ещё отдыхали и не верили, что через несколько часов на этом холмистом зелёном поле будет гореть и поливаться кровью ЗЕМЛЯ…
Кто-то постучал по броне. Мы вылезли из танка.
– Что – самые работящие? Пошли есть, пока каша не остыла! – позвал нас пулемётчик Сашка.
Ели медленно. Поглядывали на хмурое небо. Ковыряли в котелке. Предчувствие жаркого боя сверлило виски. Волнение и тревога были заметны на лицах. Но всё как-то разом исчезло, когда прозвучала привычная слуху команда:
– По машина-а-ам!
Рёв моторов, гарь заполнили уютный берёзовый лес. Соблюдая боевой порядок, стальные кони с красными звёздами вышли из лесного укрытия. Изрезанная оврагами и заросшая высоким кустарником местность затрудняла видимость и вынуждала механика постоянно маневрировать. Впереди длинный пологий спуск, а за ним крутой подъём.