Страница 56 из 81
— Метеорит. Диаметром — сантиметров тридцать. Вот уж неожиданность, правда? Впервые слышу, чтобы прямо в городе… Обычно-то где-нибудь в лесах, в полях. А с другой стороны, небесному телу разве принципиально, куда падать? Где получилось, там и грохнулся. Хорошо хоть, не убил никого.
— Метеорит, — повторил я.
— Метеорит, Константин Александрович, — весело подтвердил Витман. — Вот вам и «ракета». Ну что, держу пари, такого с вами ещё не случалось?
Я посмотрел на чайку.
— Государю императору — ура! — завопил Джонатан, растопырив крылья.
Я поднял взгляд к небу и развёл руками.
— Ты, твою мать, издеваешься⁈
Небо хранило молчание.
Из воронки выбрались сразу двое человек и одновременно сняли маски.
— Ничего опасного, как будто, — сказал один.
— Однако есть именно магический фон, — добавил второй. — Необычный камешек.
— Явно содержит металл.
— Достать будет непросто. Сюда бы технику пригнать, да, боюсь, не найдём мы такой техники…
— Хотя можно просто его засыпать.
— Засыпать метеорит, который фонит магией? — переспросил Витман. — Вас где таких умных набрали⁈ Фон какой — белый, чёрный?
— Не разобрали, Эрнест Михайлович. Ни тот, ни другой. Ясно, что магической природы, но не выраженной…
Они продолжали разговаривать, но препирательства вдруг как будто отодвинулись на задний план. А на передний выдвинулся звон, примерно так же звенело у меня в ушах после контузии. Я даже подумал было, что волшебство Клавдии каким-то образом рассеялось, и слух сейчас снова пропадёт. Но звон быстро локализовался. Я сделал шаг к воронке — зазвенело сильнее. Я подошёл к самому краю, заглянул внутрь.
На дне ямы копались ещё трое в противогазах. Пытались оббить спёкшуюся породу вокруг центрального отверстия ломами. Получалось так себе. Тут Тараном бы долбануть или ещё чем, но… Витман прав. Если прилетевшее из космоса нечто фонит магией, то это явно не просто так. И огульно применять рядом с этой неопознанной хренью направленную магию — так себе затея.
Когда я заглянул в воронку, звон сделался ещё сильнее. И как будто бы продолжал расти… Асфальт под ногами вдруг задрожал. По стенкам воронки, начиная от центра, разбежались трещины. Трое в противогазах отшатнулись, схватились за сброшенные вниз верёвки, принялись карабкаться вверх.
Витман перестал распекать подчинённых, сам подскочил к воронке и уставился на происходящее.
— Все назад! — услышал я крик Варлама.
Но и крик этот как будто доносился из двора неподалёку. Весь мой слух занял звон, который становился всё сильнее.
И вдруг из отверстия на дне воронки что-то вылетело. Чёрный обугленный камень сантиметров тридцать в диаметре. Который полетел ко мне. Я только и успел, что выставить руки перед собой.
Приготовился от удара катиться кубарем по дороге. А потом — снова к Клавдии, лечить сломанные конечности, рёбра…
Но в последний миг полёт метеорита замедлился. Он остановился передо мной. Немного повисел в воздухе. А потом мягко, как котёнок, лёг ко мне в руки.
Я, помедлив, осторожно сжал его тёплые бока.
Тяжёлый… И как будто светится. Сквозь черноту я чувствую некий свет. Быть может, даже не просто свет, а — Свет.
И вдруг наваждение рассеялось. Звон стих, звуки вернулись к своему привычному состоянию, а камень у меня в руках оказался просто камнем.
Я повернулся к Витману, Варламу и одинаково обалдевшим специалистам из Канцелярии.
— Вы это искали? — протянул я им метеорит.
Метеорит, который для чего-то выбрал меня.
— Такие вот дела, Федот. Ну, будем! — сказал я и залпом выпил коньяк.
Федот посмотрел на меня грустным взглядом и повторил мой маневр. После чего плотнее завернулся в бархатный халат — как будто мёрз.
Мы сидели у него дома, в том самом особняке, куда я проник год назад с целью ограбления… Н-да, воды с тех пор утекло немало.
— Нескучно живёте, ваше сиятельство, — сказал Федот. — Метеорит — это надо же!
— Да чёрт с ним пока, с метеоритом, — отмахнулся я. — Сам-то как? В «Сапогах» сказали, ты совсем с прежней жизнью завязал.
— Дак, положение-то обязывает-с, — встрепенулся Федот, которому, видать, не терпелось похвастаться. — Благо, скопить кой-чего удалось, да и активы разнообразные имеются-с. Хотя я, признаться, не думал, что так быстро всё повернётся. Не ожидал.
— Магию-то тебе вкачали? — спросил я, припомнив особенности процедуры получения дворянства.
— Крохи, — поморщился Федот. — Немолод, видите ли. Риск, дескать, большой. Как бы меня та магия не угробила, и всё такое прочее. Так что — сущая ерунда досталась.
Федот уставился на пустой бокал. Судя по лицу, напрягся изо всех сил. Бокал задрожал и сдвинулся на сантиметр.
— Вот, пожалуй, и всё, — развёл руками Федот.
— Ну и бог с ним. Ты ж не ради этого.
— Конечно. Я — счастлив, Константин Александрович. И не устаю за вас бога молить.
— Меня скорее обматерить бы надо. Сколько тянул…
— Вы, Константин Александрович, не от равнодушия тянули, а потому что делами важными занимаетесь, — многозначительно поднял палец Федот. — Государственного значения, об этом во всех газетах пишут. А мне — что? Мы люди не гордые. В обход протоптал тропиночку, дабы вашему сиятельству лишний раз глаза не мозолить. Да только, кабы я вас не знал да не сослался на вас, куда бы меня с моею просьбой послали-то? Во-от. То-то и оно.
Я молча плеснул коньяка в бокалы. Мысленно поставив себе зарубку: всё, на сегодня хорош. Завтра на занятия. А у меня до сих пор замашки тридцатишестилетнего вояки, трудно делать поправку на юный, непривычный к выпивке организм.
Федот, конечно, жук ещё тот. С просьбой своей о дворянстве — знал, к кому обращаться. К великому князю Борису! Знал, что я с пацаном сблизился, а взгляд у Бориса, в силу возраста, совершенно незамутнённый. И венценосные родители, которые после чудесного исцеления отпрыска на радостях места себе не находят, любым его капризам будут потакать.
Если бы Федот написал о своей просьбе напрямую императору — однозначно пошёл бы лесом. Ещё и из Петербурга выслали бы за дерзость. А вот письмо Борису, что, дескать, его сиятельство молодой князь Барятинский давно собираются похлопотать за знакомца, да всё никак времени не находят — проканало.