Ненастоящий герой. Том 3

— У меня глаз наметан, раб. — усмехнулся Бал’Луг. — Можешь перекрасить и выпрямить волосы, но это тебе не поможет.

«Перекрасить волосы? Что?» — подумал фор Корстед, одновременно надавив на рукоять кинжала, намекая, что дерзить не стоит.

Из-под лезвия заструилась кровь.

— Что ты хочешь? — выдавил из себя орк.

— За тобой должок. — глядя ему в глаза, сообщил Радремон.

Зеленокожий вздохнул.

— Значит все-таки ты прикончил того Льва.

— Как и О’Грэлди.

— Бездна…

В пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь грохотом беснующихся за стеной стражей и далеким, доносящимся снаружи криком чаек. Маркизу казалось, что он не слышал их уже целую вечность.

— У меня нет этой ремы. — наконец выдал Бал’Луг, не отводя взгляда. — Обменял клятому Тамиксиэлю. — он со злостью скрипнул зубами. — Да и другой нет. У меня ничего нет!

— А мне ничего от тебя и ненужно. — отстраненно произнес фор Корстед бесцветным голосом, лишенным всяких эмоций.

— Так чего же ты хочешь?

— Хотел посмотреть тебе в глаза.

— Посмотрел?

— Да.

Резким движением шпага дернулась вниз и тихо звякнула, достигнув залитого кровью каменного пола пещеры.

Радремон стоял, задрав голову и подставив лицо нестерпимо ярким лучам неистового солнца. Он и не думал, что ему настолько не хватало его живительного тепла.

Точно так же не думал он и о Бал’Луге. И об участии орка в его судьбе. И том, что тот сделал с Микой. Особенно после того, как маркиз собственноручно ее прикончил. Впрочем, рабыня сама выбрала свой путь.

Фор Корстед вообще ни о чем не думал.

Раскинув руки в стороны, он широкой грудью вдыхал запахи плещущегося в нескольких шагах моря. Слушал волны и чаек. Голой кожей ощущал едва заметное движение разогретого соленого воздуха.

В его душе царил покой.

Но не такой, какой бывает у утлой рыбацкой лодочки, причалившей к берегу после тяжелого трудового дня. А скорее, как у могучего корвета, готовящегося смело броситься в горнило океанской бури. Спокойное предчувствие грядущих испытаний, которые он с честью выдержит и станет лишь еще сильнее, чем прежде.

Ведь по-другому не может быть.

Так суждено.

Предначертано.

А если нет — Радремон сам выдернет книгу судеб из рук небожителей и впишет в ней то, что сочтет нужным.

Наслаждаясь последними секундами спокойствия, маркиз глубоко вдохнул, выдохнул и открыл глаза. А прямо над ним, в лазури небесной выси медленно плыл величественный дирижабль.