Т 21

Сержант выскочил как ошпаренный из двухэтажного здания конторы и поспешил на парковку. Новые машины были заметны издалека. Это вам не пошарпанные и почти отходившие свое образцы российской бронетехники десятых и двадцатых годов, которые обычно использовали тыловики. Остатки более современной целиком находились в действующих частях. Здесь же Есаул увидел и мимикрирующий нано-камуфляж, и мелкодисперсную керамическую броню с комплектом суперактивной защиты. Вместо дизеля гибридный двигатель и стильные обводы корпуса. Эти буквально только что выпущенные с конвейера армейские машины приятно пахли свежей краской.

Около командной бронемашины со странным «горбом» посередине и с восемью огромными колесами по бокам высился искомый офицер. Есаулу отчего-то везло на командиров дылд. Новая с иголочки форма, разгрузка последней модели и осанка выдавала в новичке кадрового. Потому еще на подходе сержант перешел на четкий уставной шаг и громко отрапортовал:

— Товарищ полковник, временно исполняющий обязанности командира тактической группы Т-21 старший сержант Махонин по вашему вызову прибыл!

Офицер повернулся, из-под теплой шапки на Есаула уставились красные от недосыпа глаза. Подполковник, на форме которого сейчас сверкнули два «креста», был до болезненности худощав и выглядел откровенно хреново. Хотя это-то как раз было понятно. Если кадровый, то скорей всего после тяжелого ранения или отравления. До ответного удара по Европе «чумкой» «евроинтеграторы» успели побаловаться в России разнообразными отравляющими веществами.

— Вольно! Сержант, а что у вас на голове?

— Папаха, таащ полковник. Традиции, так сказать! С самого начала пиздеца ношу.

Подполковник поморщился от высказанной нарочито ошибки, но в армии считалось хорошим тоном немного прибавить в звании.

— Понятно. Надеюсь, хоть в бой не с шашкой наголо ходите?

— Никак нет! Просто некоторые вещи так к нам быстро прилипают, что потом ощущаешь себя без них неуютно.

Офицер бросил в сторону сержанта заинтересованный взгляд. Он скорее всего был в курсе некоторых армейских странностей, например, верность вещам, ставшими талисманами. Подполковник молча пригласил сержанта за собой. Теплоизоляционный полог, входящий в набор командной машины, свою функцию добросовестно выполнял, под ним было тепло и уютно. Есаул отлично понимал нового командира, если есть возможность побыть вне опостылевшей командно-штабной техники, то ею надо пользоваться.

— Садитесь Махонин!

Удобное раскладное кресло жалобно скрипнуло под массивной задницей Есаула, но свою задачу выдержало. Затем перед ним на раскладном столике волшебным образом появилась чашка кофе.

«Боже, какой аромат! Где, чёрт возьми, он достал такой кофе?»

— Спасибо!

В ответном «алаверды» сержант выложил заныканную финскую шоколадку. Офицер хмыкнул, отпил из чашки, закусил шоколадной долькой, затем бросил взгляд на вспыхнувший сообщением планшет. Тот также был ультрасовременным. Управление им уютно расположилось на левом предплечье, а само изображение подавалось напрямую на тактический шлем.

Закончив читать новости, офицер уставился на сержанта немигающим взглядом. Есаул обморочно замер, черт дери, ему знаком подобный взгляд!

— Сержант, я ваш новый командир, подполковник Беглов. Эту технику, — офицер кивнул в сторону стоявших рядом бронемашин, — нашей команде придали в усиление. Также нам поменяли текущую боевую задачу.

— Мы перестали быть трофейщиками?

— Да, вы правильно меня поняли. Идем во второй эшелон наступления.

— При всем уважении, товарищ полковник. Но вы представляете, чем является на деле мое подразделение? Два с половиной инвалида и десяток пенсионеров. Какие из нас к чертям вояки?

В глазах Беглова промелькнула молния, но тон голоса не изменился.

— Сержант, если командование считает, что вы боевая единица, значит, так и есть! Наше дело выполнять, а не рассуждать.

Есаул зло и нарочито смачно сплюнул, затем мрачно уставился на офицера.

— Мы выше головы прыгать не будем, так сразу и предупреждаю.

Меньше всего бывшему контрактнику хотелось бы сейчас бессмысленно подставлять свой лоб под чужие пули. Знает он эти приказы сверху. Свои дела Есаулу за эти недели предпочитал решать малой кровью и чаще всего чужой. Закончились навсегда времена громкого патриотизма и красивых решений. Шапками так врага закидали, что в них половина России сгорела.

— Вы что, мне угрожаете, сержант?

— Никак нет, полковник, просто подчеркиваю границы. Сразу, на берегу.

Подполковник нахмурился, затем тяжело вздохнул. Слышал он уже об этих «ушкуйниках», полупартизанских отрядах ЧВК, которых использовали по причине дичайшей нехватки кадров. Ходили довольно смутные слухи, что армейцы, не понимающие специфики «трофейной» работы там не заживались. Но ничего, он еще посмотрит кто кого!

Беглов в общем-то и сам попал сюда по причине полнейшего его списания из Действующей армии. Но хоть как-то хотел приносить пользу Отечеству. Что еще оставалось делать офицеру, потерявшему в этой жизни все.

— Ладно, сержант, согласен. Договоримся на берегу. Вас все равно вскоре пошлют в Норвегию, где нашим войскам пока оказывают жесточайшее сопротивление. Так не лучше ли идти туда под командой опытного офицера, вдобавок имея под рукой командный модуль с беспилотниками и получив для себя лично новейшую бронемашину. Как я понял, вы сейчас катаетесь на трофейном говне? К тому же с нами будет постоянно прошедшая ремонт бронированная машина снабжения кадровой армии.

Махонин кинул взгляд в сторону техники и задумался. Этот Беглов далеко не дурак, с ним, пожалуй, лучше договориться по-хорошему. Ну а дальше… посмотрим.

— Я вас понял, таащ полковник. Сработаемся!

— Тогда идите получайте «Донфэнг» и снаряжение. Я привез узкоканальные рации шестого поколения, телеметрию и несколько ранцев с пакетными огнеметами. Через полтора часа мы должны выдвигаться.

— Разрешите выполнять?

— Идите!