Т 21

Послышался хлесткий удар прикладом, и бородач скорчился на земле. Остальные бойцы продолжили зачистку. Задерживаться здесь долго им совершенно не хотелось. Пахло в этом месте чем-то нехорошим. Прожженные циники, бойцы все равно старались держаться от любой лихой беды подальше.

— Продолжаем! Гоблин, следи за этим.

Во двор быстрым шагом вошел командир в казачьей папахе и сразу наткнулся на безголовое тело «любовника».

— Что у вас за херня тут творится?

— Труп насильника, герр гауптман!

— Я тебе счас похохмю, Гоблин. Пенс?

— Девку местную мигрант насильничал, Есаул. Вот Гоблин его и приголубил.

Старший сержант скептически осмотрел ошметки головы.

— Шеф, я чиста аккуратно, чтобы он в неё не кончил! На хера кровь расы мешать!

— Бля, ебанутый ты все-таки, Гоблин. Вроде в возрасте, а все детство скинхедовское в жопе играет! Чего застыли, бля, дом осмотреть! Шевелимся, нас уже дальше ждут. Нехер в этой дыре делать!

Через несколько минут из дома вывалилось в полном составе звено «И». Потертые жизнью и много чего повидавшие взрослые мужики мрачновато помалкивали, затем дружно достали сигареты. Старший седой как лунь, ефрейтор подошел к командиру:

— Чего там, Филин?

— Как всегда. Ворвались, начали грабить. Но хозяин, видать, настоящим викингом оказался, зарубил одного муслима топором, но затем и его самого застрелили. Женке живот вспороли, кишки повсюду валяются, мальчугану башку отрезали. Девку сюда выволокли. Видимо, хотели на всех оприходовать. Скорей всего потом и зарезали бы.

— Понятно. Грохот, кончай мародера.

Короткий приказ и не менее короткое исполнение. На бородача даже не стали тратить патрона. Тот и взвизгнуть не успел, как богатырской комплекции пулеметчик просто напросто поднял его тело на руки и со всего маху опустил на кованую ограду из заострённых пик. Небыстрая и мучительная смерть — все, чего оказался достоин в конце своей непутевой жизни этот недочеловек. Грохот заметил выглядывавших из соседних домов местных жителей и зло сплюнул наземь:

— Сучары, никто соседям помочь не вышел! Есаул, девку куда?

— Сдадим медикам. Тут больница недалеко, заодно припасы медикаментов там пополним.

— А дадут? — повернулся к командиру «трофейного» отряда Т 21 Гоблин.

— Мы же заплатим, — абсолютно безэмоционально ответил ему Есаул. — Рублями, бля, заплатим. И пусть только попробуют не взять.

Снайпер кинул в сторону командира полный ехидства взгляд, но продолжить хохмить не рискнул. Иногда с этим странным мужиком лучше было берега не терять.

Небольшая колонна из двух громоздких джипов гибридной тяги, одной пожившей бронемашины «Тигр СПМ-5» и машины огневой поддержки БМП Т-18 неспешно катила по узкой, но отлично обихоженной дорожке.

— Все как у нас на Вологодчине, — задумчиво протянул пожилой водитель. — Сосенки, березки…

— Так севера, — меланхолично заметил Гоблин. — Это у нас за Рязанью уже лесостепи и все по-иному.

— До вас дошли?

— Не столько дошли, сколько гадили с беспилотов, пока наши их Стратегический центр чумкой не накрыли. Говорят, эта дрянь после люто по Германии и прочим Бельгиям прошлась?

— Пустыня там сейчас. Одни трупы и бурая трава. Только в городах, где бункеры были, народ остался.

— Ибо нехуй.

Пенс кинул холодный взгляд в сторону здоровяка пулеметчика.

— Так все же были люди, Грохот.

— Ну да люди. Наших они много пожалели? Люди, бля!

Тот, кого все называли Пенс, лишь вздохнул в ответ. Ведь и сам он здесь лишь потому, что больше некому. Некому отомстить за то, что вся эта цивилизованная шушера вытворяла на их родной земле. Безнаказанность в прошлом и подвигнула «Золотой мир» к роковому для них решению. Слишком долго мы отступали…

— Ни хера себе! Это кто так порезвился?

На перекрестке около Datorteket Vittangi на фонарях уныло висели три худощавых тела. В темно-зеленом камуфляже, с обоссанными штанами и перекошенными от мук совсем еще юными лицами. На груди висели таблички со знакомой до боли надписью.

— «Гитлерюгенд». Затейливо, однако! — протянул жизнерадостный Гоблин. — Узнаю почерк гвардейцев. Эти придурки, что ли стрелять по нашим вздумали?

Грохот, меланхолично что-то пережевывающий, скользнул взглядом по скандинавским мертвецам и решил свериться с картой, потом уверенно махнул на левую отворотку.

— На Сваппавару туда! По трассе пойдем. Только тут надо быть осторожней, раз уж нашлись придурки, что на гвардию полезли.

— Не ссы, прорвемся! Поехали! Счас отмашку дам.

Гоблин залез на скрипнувший под его весом «Тигр 2М» и замахал, идущим позади желтым флажком. В рейде по тылам они старались соблюдать радиомолчание. С баз Норвегии все еще изредка зверствовали проклятые «Призраки». ПВО Русской армии после страшных сражений лета и осени кардинально поредело. И новых противовоздушных комплексов защиты ждать пока не приходилось. Все, что нынче шло в войска, прикатывало из Китая, с их же клятыми иероглифами и техническими косяками. Хорошую электронику делали китайские товарищи, но вечно где-то и что-то недодумывали.

— На десять часов в промке за парковкой несколько стрелков. Я засек техмоникуляром три цели, — внезапно заработала узкоканальная рация ближнего действия. Гоблин встрепенулся:

— Блять, Есаул опять кого-то унюхал. Солидол, тормози!

Гоблин быстро приготовился к бою. Сноровисто достал винтовку из футляра, поставил её на специальный держатель, установленный прямо на двери бронемашины. Пенс сидел рядом с ним, получая на тактический шлем текущую информацию и одновременно скидывая снайперу целеуказания от пехотного радара, одного из немногих высокотехнологичных средств, оставшихся на их вооружении. Бывший заводской инженер без особых проблем освоил хитромудрый русский гаджет и стал лучшим во всей их небольшой команде радарщиком. Грохот нацелил свой «Печенег 2» на близкую опушку леса и внимательно прислушивался к окружающему звуковому фону. Наушники у него были для этого дела специальные. По подлеску к ним непрошеным гостям лучше не подходить.

— Вижу цель. Выстрел. Есть поражение. Цель, выстрел, поражение. Пенс?

— Уходят, кидаю еще две метки.

Мимо них с ревом пронесся джип на зубастых колесах, за ним следом шепелявила гусеницами машина огневой поддержки. Вскоре с тыловой стороны склада, что стоял на возвышенности, послышались выстрелы и крики.