Порочный учитель

Я стону, позволяя ему пожирать мою кожу, как дикому животному.

— В тот момент, когда я увидела тебя, я поняла, что никогда не встречала такого красивого мужчину, как ты.

Оак смеется.

— Есть много слов, которые ты могла бы использовать, чтобы описать меня, но ”красивый" - не одно из них. - Он хватает ткань моих стрингов под платьем и разрывает их, заставляя меня ахнуть. — Я порочный, темный и опасный, Ева, - шепчет он мне на ухо, и звук расстегиваемой молнии на его брюках отдается эхом. — Такой мужчина, от которого твоя мать велела бы тебе держаться подальше.

— К черту мою мать, - рычу я злее, чем планировала, хватая его рубашку и срывая с неё пуговицы. — Ей всегда было плевать на меня. - Я смотрю в глаза Оака, которые полны удивления от моей вспышки. — Ты можешь быть темным, порочным и всем тем, о чем ты говоришь, но для меня ты прекрасен.

Я замечаю золотой медальон, который каждый раз видела у него на шее, зная, что хотела спросить его об этом, но так и не набираюсь смелости.

Оак стонет, меняя положение между моих бедер. Головка его члена упирается в мой насквозь мокрый вход.

Все, о чем я могу думать, это о том, как он бросился мне на помощь в руинах. Несмотря на опасность, которая грозила ему, если бы его поймали. Мой рыцарь в сияющих доспехах.

— Я никогда не смогу насытиться тобой, - говорит Оак, прежде чем глубоко войти в меня.

Я впиваюсь кончиками пальцев в его спину, пытаясь удержаться на краю маленького деревянного стола. Трудно поверить, что этот мужчина хочет меня.

Оак свирепо рычит, увеличивая темп. Его огромные, сильные руки сжимают мои бедра так, что, я знаю, останутся синяки. Каждый раз, когда этот мужчина берет меня, он оставляет следы на моей коже, которые остаются как напоминание о нем, впечатываясь в мою кожу на несколько дней.

— Я бы хотела, чтобы так было всегда, - выдыхаю я, когда тело Оака снова и снова врезается в мое. — Я хочу, чтобы твой член был во мне весь день, каждый день.

Он стонет, прижимаясь своим лбом к моему.

— Я тоже, малышка. - Он впивается кончиками пальцев в мои бедра, распространяя жгучую боль по всему телу. — Эти последние пять дней были гребаной пыткой, даже со всеми теми сексуальными фотографиями, которые ты мне прислала. - Он захватывает мои губы, целуя со страстью, которая лишает меня кислорода. — Я дрочил чаще, чем долбаный подросток, достигший половой зрелости.

Я стону, выгибая спину.

— Сколько раз?

Оак прикусывает мою губу.

— Три или четыре раза в день. - Он качает головой. — Хотя, сегодня пять, после того как ты прислала мне фотографию в этом платье.

Я хнычу, пораженная тем, как сильно он меня хочет. Трудно поверить, что у меня есть сила возбудить такого мужчину, как Оак.

-— Я думала, что три раза за день - это много.

Он проводит зубами по изгибу моей шеи.

— Это столько раз в день ты заставляла себя кончать для меня?

— Да, сэр, - я задыхаюсь, пока он держит себя внутри меня. — Я не могла перестать думать о твоем члене.

Оак почти полностью вынимает член, а затем, когда мне кажется, что он вот-вот выйдет, обратно вводит каждый сантиметр.

Он стонет.

— У моей хорошей маленькой девочки такой чертовски грязный рот.

— Блядь, - кричу я, цепляясь за него, пока он берет меня на столе.

— Я столько раз представлял, как трахаю тебя именно на этом месте. - Его губы перемещаются к моей ключице, и он сильно прикусывает ее, заставляя меня хныкать. — Половину времени, когда я преподаю, я только и думаю об этой маленькой тугой пизде, обернутой вокруг моего члена, - рычит он.

Его грязные слова только приближают меня к краю.

— Сильнее, сэр, пожалуйста, - умоляю я, выгибая спину.

Оак рычит так яростно, что это почти становится последней каплей. Он хватает меня за бедра и поднимает на ноги, сначала перегибая через парту.

— Ты так охренительно совершенна.

Большая ладонь Оака приземляется на мою левую ягодицу с резким треском кожи о кожу, затем на правую.

Я чувствую, как влага стекает по бедрам, когда мое возбуждение усиливается.

Он проникает внутрь меня и замирает, погруженный так глубоко, что кажется, будто он пытается разорвать меня на части.

Я вздрагиваю, когда он хватает каждую из ягодиц и раздвигает их.

— Я никогда не устану смотреть, как твое жадное маленькое тело принимает каждый мой сантиметр. - Его палец дразнит запретную заднюю дырочку, как в первый раз, когда он лишил меня девственности. — Но я не могу отрицать, что сотни раз думал о том, как мой член будет исчезать в этой маленькой тугой попке.

Я напрягаюсь, поскольку он упоминает об этом не в первый раз, и сама мысль о том, чтобы вместить такой огромный предмет в такое узкое пространство, заставляет меня вздрогнуть.

— Расслабься, малышка. Я не буду засовывать свой член тебе в попку.

Я расслабляюсь от его уверенности.

— По крайней мере, пока.

Я бросаю на него взгляд через плечо.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда я возьму твою задницу, ты будешь умолять меня об этом. - Он хватает меня сзади за шею и с силой прижимает к дереву. — Ты будешь так чертовски отчаянно хотеть этого к тому времени, когда я подготовлю твою попку, что охотно сядешь на мой член и будешь скакать на мне, пока я не выпущу каждую каплю своей спермы глубоко в тебя.

Он шлепает меня по ягодицам и мучительно медленно вынимает член из моей киски, а затем вгоняет его внутрь.

— Ты будешь прыгать на нем, пока не кончишь с моим членом, засунутым глубоко в эту милую маленькую дырочку. - Он плюет на мою задницу и растирает слюну по отверствию, прежде чем осторожно ввести кончик пальца в мой напряженный сфинктер. — Я хочу владеть тобой, Ева. Каждая твоя дырка будет принадлежать мне.

— Оак, - стону я его имя, когда он толкает меня навстречу блаженству. Несмотря на мои сомнения по поводу анального секса, это так чертовски грязно, что я становлюсь еще мокрее. — Я так близко.

Ощущение его пальца в таком чувствительном месте только приближает мой оргазм.

— Хорошо, - стонет он, входя в меня в том же раздражающе медленном темпе. — Я хочу почувствовать, как кончает твоя киска, пока мой палец в твоей заднице. - Он проталкивает его немного глубже, а затем трахает меня им. — Докажи, что тебе нравится ощущение, когда кто-то трахает твою тугую девственную попку.

Его грязные слова - это все, что нужно, чтобы отправить меня за грань. Я кричу, и он резко дергает меня к себе свободной рукой, и зажимает мне рот, заглушая звук. Все мое тело содрогается в его мощной хватке, пока он держит свой палец в моей заднице, а его член медленно входит и выходит из меня, пока он трахает меня прямо во время моего оргазма. Зрение затуманивается, когда я отпускаю себя, поток горячей жидкости стекает по моим ногам.

— Блядь, малышка, - Оак хрипит, толкаясь в меня. — Ты брызнула на мой член.

Я стону, неуверенная в том, что это значит.

Он кусает мое плечо, когда кончает, кряхтя, и покрывает мои внутренности своей горячей спермой.

Я падаю на стол, и Оак делает то же самое, прикрывая мою спину.

— Это было чертовски безумно, - бормочу я.

Он слезает с меня, поднимая меня за собой. Оак опускается на пол и держит меня у себя на коленях, его полутвердый член прижимается к моей заднице.

— Я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой, - выдыхает он, нежно целуя меня. — Мне нужно быть внутри тебя двадцать четыре часа в сутки, и этого недостаточно.

Я стону, чувствуя, как он твердеет подо мной. Мы ни за что не выберемся из этого класса в ближайшее время.

Глава 27

Оак

Мои глаза открываются, и я нахожу Еву, мирно спящей в своих объятиях. Я не могу не улыбнуться, когда вижу ее, желая, чтобы мы могли просыпаться вместе вот так каждый день. Глупая фантазия, потому что мы с Евой не можем быть вместе.

С тех пор, как я узнал ее поближе, стало ясно, что она совсем не похожа на своих родителей, а значит, что я не могу рассматривать возможность использовать ее так, как задумал.