Страница 3 из 63
— Ты спала с ним? - спрашивает мама, отчего жар разливается по каждому дюйму моей кожи.
— Нет! - кричу я, качая головой. — Я, блядь, даже не целовала его!
— Язык, Ева, - язвительно замечает мой отец. — Я сыт этим по горло.
Он косится на мою мать.
— Думаю, ты права. У нас нет выбора.
Я перевожу взгляд с матери на отца, гадая, что он имеет в виду.
— О чем ты говоришь?
Мама качает головой.
—Это будет жестоко, но я думаю, ей нужно усвоить суровый урок.
Я с трудом сглатываю.
— Не могли бы вы перестать говорить обо мне так, как будто меня здесь вообще нет?
Мой отец встречается со мной взглядом.
— Мы отправляем тебя в Академию Синдиката в штате Мэн, - невозмутимо заявляет он.
Такое чувство, что мои родители выбивают почву у меня из-под ног.
— Это за тысячу миль отсюда. От моих друзей, - протестую я, хотя у меня не так много друзей здесь, в Атланте. — Что за черт?
Мой отец стоит, возвышаясь надо мной во всем своем росте и величии.
— Ты уйдешь, не сказав больше ни слова. Ты - Кармайкл, и тебе пора понять, что это значит.
Он смотрит на мою мать.
— Единственный вариант учебы для тебя - это ходить в школу с такими людьми, как ты.
Я сжимаю кулаки по бокам.
— Ты имеешь в виду отпрысков других преступников?
Я качаю головой.
— Я не хочу иметь ничего общего с твоим отвратительным бизнесом.
Моя мать делает шаг ко мне и с силой хватает меня за запястье.
— Следи за тем, что говоришь, Ева. Я могу лишить тебя всего быстрее, чем ты успеешь выйти из этой комнаты.
Я прищуриваюсь, глядя на нее. Это то, на что я рассчитываю. Мое единственное преступление заключается в том, что я брала кровавые деньги, которые родители давали мне ежемесячно, и откладывала все это на банковский счет, к которому у них нет доступа. Вскоре он пойдет на мое обучение в колледже. Однако я пока не готова разыграть эту карту.
Я знаю их план в отношении меня. Мои родители хотят, чтобы я вышла замуж за босса мафии и позволила другому преступнику перенять семейный бизнес, начав цикл заново. Это никогда не закончится. Я ни за что не стану продолжать наследие и обрекать своих будущих детей на такое ужасное существование.
Кто-то должен разорвать порочный круг, и я намерена быть той, кто наконец положит конец тирании.

Мое сердце трепещет в груди, когда я смотрю на темное, пугающее здание. Его холодный камень и резкие линии лишь предвещают то, что ждет меня внутри. Колонны, обрамляющие вход по всей многометровой длине фасада, только усиливают внушительный эффект.
Я тяжело сглатываю, понимая, что собираюсь поступить в школу, полную отродий кровожадных преступников, которые, вероятно, точно такие же, как мои родители.
— Пожалуйста, не оставляй меня здесь, мама,- говорю я, умоляя ее взглядом.
Выражение ее лица становится жестче, когда она смотрит на меня без каких-либо эмоций.
— Академия Синдиката - идеальное место для тебя, чтобы научиться дисциплине, Ева.
Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.
— Тебе нужно понять, какого поведения мы ожидаем от тебя как от единственного наследника клана Кармайклов.
Я ненавижу, когда мать называет меня единственным наследником, потому что все это напоминает мне о моей потере - нашей потере - и все же по тому, как она это говорит, можно подумать, что ее ребенок не был мертв и похоронен.
Карл, мой старший брат, умер два года назад. В отличие от меня, он окунулся в преступную жизнь, как утка в воду. К сожалению, это его погубило. В восемнадцать лет он организовал ограбление с наркотиками, пытаясь произвести впечатление на наше жалкое подобие отца, и неуправляемые байкеры в Атланте убили его.
Несмотря на наши различия, я любила его больше, чем кого-либо другого. Его смерть не только пробила дыру внутри меня, но и оставила единственной наследницей клана Кармайклов, что означает, что родители заставят меня выйти замуж по договоренности с каким-нибудь злым криминальным авторитетом, который сможет продолжить семейный бизнес, поскольку женщины не могут править в одиночку.
Преступный мир по-прежнему не принимает женщин в качестве лидеров в двадцать первом веке. Они планируют продать свою дочь кому-то, кто принесет пользу их бизнесу, но я не намерена подчиняться.
Моя мама щелкает языком.
— Пошли. Директор Бирн ждет нас.
Ее высокие каблуки стучат по каменным ступеням, когда она поднимается ко входу в готическое здание.
— Поторопись, Ева, - говорит она, оглядываясь через плечо.
Я делаю глубокий, успокаивающий глоток воздуха, прежде чем ступить на первую ступеньку. Высокий арочный вход выглядит зловеще, когда я прохожу через него. В глубине души я надеялась, что холодный, суровый внешний вид был только фасадом, однако и внутри каменные стены окаймляют простые, голые коридоры. Стук маминых каблуков отдается эхом, следуя указателям в сторону кабинета директора.
— Не отставай, Ева, - зовет она.
Я ускоряю шаг вслед за мамой, плотнее запахивая кардиган. В моей новой старшей школе холодно.
Кто, блядь, переходит в новую школу за семь месяцев до окончания выпускного класса?
Это безумие. Хотя не настолько, как то, что мои родители посчитали, что я спала с уборщиком. Мой отец даже обвинил меня в попытке забеременеть, чтобы разрушить семью. Меня оскорбляет, что они думают, что я была бы настолько глупа, чтобы забеременеть, даже если бы спала с ним. У меня нет намерения разрушать свою жизнь еще до того, как она началась. Тем не менее, это не помешало матери потащить меня прямиком к врачу, чтобы мне вживили противозачаточный имплантат в руку. В мои планы не входит рождение ребенка. Они включают поступление в колледж и получение степени ветеринара.
Мать и отец всеми способами контролировали мою жизнь с тех пор, как я себя помню, заставляя посещать школу для девочек с младшего возраста, поэтому я не понимаю, почему они отправили меня в школу с совместным обучением сейчас. Они хотели убедиться, что я не общаюсь с мальчиками, но теперь думают, что я опустилась так низко, что попала в объятия школьного дворника.
К тому же этот мужчина был вдвое старше меня. Теперь его уволили за то, чего он не совершал, и родители увезли меня самолетом за тысячи миль от дома. Я не знаю, что более оскорбительно: их вера в то, что я бы поставила мужчину выше своей учебы, или то что они думают, что мои стандарты настолько низки.
Мама останавливается перед дверью с именем директора Оакли Бирн, вырезанным на латунной табличке. Она уверенно стучит.
— Войдите, - отвечает низкий голос. Голос, от которого у меня по спине бегут мурашки.
В этой школе есть что-то настораживающее. Я почувствовала тревогу в тот момент, когда переступила порог, но не могу понять, почему. Возможно, колонны в готическом стиле и темный камень напоминают мне что-то из фильма ужасов. Это заставляет меня чувствовать, что я вступаю в опасное место.
Мать поворачивает дверную ручку и распахивает дверь, заходя внутрь.
Мое сердце стучит в ушах, когда я вглядываюсь в мрачные глубины офиса передо мной. Чувство надвигающейся катастрофы охватывает меня, когда я чувствую, что меня вот-вот бросят на съедение волкам.
— Пойдем, Ева, - зовет мама.
Я переставляю ноги одну за другой и вхожу в темный офис. Моим глазам требуется мгновение чтобы привыкнуть. А затем, кажется, что мое сердце совсем перестает биться. Пара поразительных аквамариновых глаз пристально смотрит на меня. Мужчина, которому они принадлежат, встает, привлекая мое внимание к бугрящимся мышцам, выступающим под его простой белой рубашкой. Он должен быть примерно шести футов пяти дюймов ростом, поскольку возвышается над столом.
— Миссис Кармайкл, я полагаю?, - он спрашивает мою маму, но его глаза ни на секунду не отрываются от меня.