Страница 14 из 63
Алексей щелкает ручкой и встает, закидывая рюкзак на плечо.
Ева наблюдает за ним, когда он протягивает мне свое эссе, прежде чем выскользнуть из класса и закрыть за собой дверь.
Одни.
Я делаю глубокий вдох и медленно опускаю руку к промежности, лаская себя через ткань, когда предсемя капает на трусы-боксеры.
Ева делает то, чего раньше не делала ни одна женщина. Я чувствую себя неандертальцем, готовым перекинуть ее через плечо и наброситься на нее на своем столе.
Ее щеки пылают, когда она строчит быстрее, не отрывая глаз от бумаги.
— Не спеши, Ева. Я не хочу оценивать дерьмовое эссе, потому что тебе не терпелось попасть на обед.
Желание к ней поглощает меня, когда я медленно и бесшумно расстегиваю молнию на брюках под столом и вытаскиваю член, поглаживая его вверх-вниз сильными толчками, наблюдая за ней.
Ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, но я продолжаю гладить себя под столом. Я благодарен, что он массивный спереди, так что она не знает, что я делаю.
— Конечно, сэр.
Я тихо стону, слыша, как она называет меня "сэр". Мой взгляд не отрывается от ее ангельского личика, пока я глажу свой член всё сильнее и быстрее, фантазируя обо всех грязных вещах, которые хочу с ней сделать.
Ева сосредоточенно смотрит на лист бумаги, набрасывая что-то в более приемлемом темпе. Ее язык слегка скользит между губ, когда она концентрируется, что делает невозможным выкинуть из головы мысленную картину того, как ее язык поклоняется длине моего члена.
Я чертыхаюсь себе под нос, чувствуя, как приближается разрядка.
Ева поднимает глаза, слегка сдвинув брови, и несколько секунд пристально смотрит на меня, прежде чем вернуть свое внимание к сочинению.
Каждое движение руки по пульсирующему стволу приближает меня к освобождению. Я наращиваю темп, мысленно прокручивая в голове образ её, извивающейся и обнаженной на моем столе, умоляющей меня о члене.
— Черт, - бормочу я, теряя представление о том, где я и кто еще находится в комнате.
Мой член растет в ладони, когда освобождение обрушивается на меня. Я хриплю, хватаюсь свободной рукой за край стола и выплескиваю все капли своего семени на нижнюю часть стола, задыхаясь. Я был так поглощен своим удовольствием, что даже не почувствовал приближения Евы.
— Вы в порядке, сэр? - спрашивает она, нахмурив брови, стоя над столом и держа в руке эссе.
Я засовываю свой все еще полутвердый член в штаны и киваю.
— Да, Ева. Всё хорошо, - выдыхаю я, гадая, что, черт возьми, на меня нашло. — Оставь сочинение здесь.
Она кладет его на мой стол и уходит, ее бедра покачиваются самым возбуждающим образом, когда она выходит прямо за дверь.
Я тяжело вздыхаю и хватаю несколько салфеток со стола, чтобы убрать беспорядок, который я устроил под ним. Мое дыхание тяжелое и затруднено.
Я никогда еще не был так неуправляем – так чертовски безумен. Мое сердце колотится так сильно, что кажется, будто оно пытается вырваться из груди. У Евы Кармайкл есть какая-то больная и извращенная власть надо мной – власть, которую мне нужно преодолеть, если я когда-нибудь собираюсь отомстить ее семье.
Глава 8
Ева
— Привет, я Наталья, - говорит девушка, присаживаясь рядом со мной в кафетерии. — Подумала, что тебе не помешает компания.
Я улыбаюсь ей, но не могу побороть паранойю, охватившую меня. В последний раз, когда кто-то представился мне, я получила ножевое ранение и неделю пролежала на больничной койке.
— Не волнуйся. Я не психопатка, как Джинни, Керри или Анита. - Она берет вилку и вгрызается в овощную лазанью, явно чувствуя мое беспокойство.
Наталья была в моем классе с директором Бирном перед обедом. Я заметила, что она была одной из немногих, кто отвечал на его вопросы, и ушла первой, закончив свое эссе. Она мотивированная студентка, которая хочет преуспеть, как и я. Разница лишь в том, что она хочет жить преступной жизнью.
— Я видела тебя на занятии по лидерству, - говорю я.
Она кивает.
— Да, игнорируй таких придурков, как Дмитрий. Он пожалеет об этом после того, как побывает у Ниткина.
— Кто такой профессор Ниткин? - спрашиваю я.
С тех пор, как директор Бирн отправил к нему нападавших на меня, я уже не первый раз слышу его имя.
— Он гребаный садист. - Она смотрит на меня и пожимает плечами. — Если ты будешь вести себя хорошо и не высовываться, то никогда не увидишь его с этой стороны, надеюсь. - Она вздыхает. — Только таких идиотов, как Дмитрий, отправляют к нему для наказания.
Я киваю в ответ, наблюдая за своей новой знакомой. Она очень привлекательна, с темно-каштановыми волосами и такими же темными глазами, а ее кожа загорелая и безупречная.
— Как давно ты учишься в академии?
— С самого детства. - Она улыбается. — Мой брат отправил меня сюда, когда мне было восемь лет.
Мои глаза расширяются.
— Вау, так мала. Разве ты не скучала по дому? - Спрашиваю я, задаваясь вопросом, каково это - быть отправленной в школу-интернат в столь юном возрасте. Когда я была маленькой, мое детство было очаровательным, даже если родители были строгими, пока я не узнала обо всех неприятных тайнах, которые скрывала от меня семья.
Она смеется, качая головой.
— Нет, для меня было облегчением оказаться подальше от всего этого, особенно после того, как моя мать уехала в Россию. Я люблю своего брата, но у него не было времени на меня, пока он пытался управлять организацией нашего покойного отца.
— О, мне жаль твоего отца, - говорю я, понимая, что, несмотря на отсутствие заботы обо мне со стороны родителей, они, по крайней мере, всегда были рядом.
Она качает головой.
— Не стоит. Мне нравится жизнь такой, какая она есть.
На ее лице появляется печальная улыбка, когда она вздыхает. — Хватит обо мне. - Она наклоняет голову. — Кто переходит в новую школу в середине первого семестра выпускного класса?
Я поднимаю руку.
— Кажется, я.
Она смеется, успокаивая меня.
— Да ладно. Почему?
— Это долгая история.
Она смотрит на часы.
— Что ж, нам нужно убить еще двадцать пять минут обеденного перерыва.
Я смеюсь.
— Верно.
Тяжело сглатываю, пытаясь придумать, как объяснить ту безумную историю, которая привела меня сюда.
— Честно говоря, это довольно нелепо.
— Выкладывай, - говорит она, ободряюще улыбаясь.
Я мгновение колеблюсь, прежде чем кивнуть. Такое чувство, что открываются шлюзы, когда я рассказываю ей о подделанной фотографии уборщика и меня и о том, как мои родители сошли с ума. Я говорю ей, что никогда с ним не разговаривала, не говоря уже о том, чтобы переспать, и что за этим должна стоять Кейси Хоган, так как она всегда меня ненавидела.
Наталья слушает, пока я не заканчиваю. Ее брови хмурятся, когда она смотрит на часы.
— Не такая уж длинная история, в конце концов. - Она улыбается. — Хотя это отстой, что твои родители тебя не послушали. - Она пожимает плечами. — Я только что встретила тебя, но могу сказать, что ты говоришь правду.
— Можешь? - спрашиваю я, удивленная тем, что она мне верит.
Наталья кивает.
— Ага. - Она быстро оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — На твоем месте я была бы начеку. Кто-то хотел, чтобы ты оказалась здесь, в этой академии. Бьюсь об заклад, что это так.
Я хмурю брови.
— Я решила, что это розыгрыш Кейси из моей старой школы.
Наталья качает головой.
— Милая, наивная, Ева. - Она тяжело вздыхает. — В мире, в котором мы живем, подобных совпадений не бывает. Кто-то хотел, чтобы ты посещала эту школу. - Она кладет свою руку поверх моей и сжимает. — Будь осторожна, это все, что я хочу сказать. - Ее брови сходятся вместе. — У меня такое ощущение, что ты не похожа на других девушек здесь.
Мы с ней поладим.
— Хорошо, буду, - я улыбаюсь ей. — Спасибо, что посидела со мной.