Ярость

После сделки немного разговорились, и новости оказалось не менее ценными, чем коробки с ИРП11. Например, лейтенант полностью подтвердил мою версию насчёт магнитной бури. Оказывается, накануне Вспышки военные получили-таки предупреждение, что грядёт нечто невероятно мощное. Только никто не предполагал, что шарахнет настолько сильно, поэтому и мер особых не приняли. И даже когда пропало электричество и умерли гаджеты, поначалу никто не верил, что дело лишь в аномальной солнечной активности. Только после того, как начала поступать информация из других округов, стал понятен истинный масштаб катастрофы. Тогда самые упёртые вынуждены были признать – ничто на Земле не способно вызвать такой коллапс, это пришло извне.

– То есть, связь с другими городами есть? – уцепился я за фразу «начала поступать информация».

– Есть. Защищённые линии работают, хотя и не везде. Точно знаем, что накрыло Россию и СНГ. У соседей – финнов, норвежцев, поляков – то же самое. Радиосвязь всю неделю шла с сильными помехами, сегодня первый день, как начала налаживаться. Но работают одни допотопные рации, а их очень немного. Плюс половина радистов морзянку не знают, прошлый век же. А сейчас только «бип-би-бип» и слышно в эфире.

– А чего не подготовились-то? Я прогноз за несколько дней до всего этого читал, там прямо один в один всё сбылось.

– В интернете читал? – хмыкнул летёха. – Я тоже могу сказать, что много чего читал в неофициальных источниках. Только хуле сейчас об этом? Что произошло, то произошло, надо дальше думать, что делать.

– И как? – осторожно спросил я. – Есть план по выходу из жопы?

– План-то есть, но… Как говорится, не поддавайтесь панике и оставайтесь дома.

Понятно, ушёл от ответа. Значит, с планами, на самом деле, не очень. Но информация была нужна, поэтому я решил зайти с другой стороны.

– Откуда у вас старичок этот? – похлопал я по боку молотящего на холостых оборотах броневика.

– С Шестьдесят первого ремзавода, в Стрельне, – офицер мотнул головой в сторону Петергофа. – Завели вот, что смогли.

– Понятно. Сейчас, наверное, только такие и могут ездить: электроники-то ноль, – проявил я познания.

– Ну, на самом деле есть ещё техника с защитой основных узлов, но её в городе немного, в основном вот такое старьё. Но оно на консервации, быстро не заведёшь. Понимаю, к чему клонишь – мол, вояки ничего не делают…

– Да я не…

– Знаю я твоё «не», – начал заводиться лейтенант. – Вы думаете, мы только себя спасаем да начальство? Я, между прочим, дома трое суток не был. А у меня жена, сын малой!

– Да ничего я думаю! – солгал я, не моргнув глазом, потому что именно так и думал. – Просто в армии ездил на таком, вот и спросил. Чё ты на меня-то взъелся?

– Ладно, – Базылев примирительно протянул ладонь, – извини. Задолбался просто немного со всем этим. Командование ещё со своими заебами… В общем давай береги себя и семью. Есть семья-то?

– Есть, – не стал распространяться я о подробностях.

– Это хорошо. Да, такой момент, – обернулся он уже с брони, – с собаками поосторожнее. Тебе не попадались ещё?

– Нет, а что такое? – на всякий случай вновь соврал я.

– Да-а, непонятно. Вроде как бешенство, но… Медики говорят – клиническая картина не та. В общем, если видишь, что пёс ведёт себя неадекватно, любой, даже вот, – лейтенант свёл ладони, оставив между ними сантиметров двадцать, – или беги, или вали его. Чем угодно, хоть палкой. Самое главное – не дай себя укусить. Вроде как зараза эта человеку передаётся. И он сам становится хуже бешеного пса.

Я вспомнил рассказы о съехавших с катушек, и деда, который откусил нос парню.

– А от людей людям тоже передаётся?

– Тоже.

– И что делать, если такого человека встретил?

– Валить, – бросил лейтенант Базылев и нырнул в люк БТРа.

Валить, в смысле, как собак – наглухо? Или валить, то есть бежать? Ответил так ответил! Чёрт, меня ведь тоже шавка укусила. Впрочем, вряд ли у этой дряни такой длинный инкубационный период. Да и не похожа та собачонка была на больную, я же видел потом реально взбесившихся. И чувствовал себя вполне нормально – место укуса воспалилось немного, но быстро прошло. Ещё горло поболело, но это явно от переохлаждения и употребления снега вместо воды. В любом случае сейчас у меня жалоб нет, как нет желания вцепиться кому-нибудь в глотку. Ну, разве что самую малость. Но сам факт напрягал. Если это и впрямь эпидемия, у нас могут быть серьёзные проблемы: псы уже кучкуются в стаи, там они враз перезаражают друг друга. А отбиться от такой своры – это не Тишку на привязи пристрелить. Не пора ли доставать ружьё? Хотя нет, не пора – мне в полицию очень нежелательно попадать, так что будем отбиваться палками. Или побежим.

Подгоняемый тревожными мыслями, я постарался поскорее оставить позади опасный участок с разбойниками-азиатами. С какой-то стороны их тоже можно понять. Не оправдать, нет, но им явно не позавидуешь. В чужой стране, скорее всего, нелегально, без денег, без возможности уехать на родину и даже без связи с домом. Их никто не обеспечит пайками, они вообще вне системы. Тут поневоле соберёшься в стаю, а дальше – выживать как получится. И едва подумал про стаю, как пришла новая мысль: если это «бешенство» передаётся через укус, то что стало с теми жителями «Кикенки», которых покусали? Миша говорил, что таких было несколько и они ушли в Горбунки, в больницу. А потом что? Где они сейчас? А вдруг труп собачий тоже заразен? Мне, дураку, надо было вытащить его и сжечь! Тревога росла, и я ещё быстрее заработал ногами.

Глава 3

Посёлок на первый взгляд выглядел спокойным. Улицы утопали в сугробах, но за заборами звучали голоса, стучали топоры. Ветер доносил запах дыма, кое-где в окнах мелькал свет. Повсюду змеились узкие, глубокие тропки, но во многих местах виднелась ещё и накатанная лыжня, которую оказалось не под силу занести даже столь мощному снегопаду. Значит, пользовались постоянно.

У ворот бывшего тестя сильно натоптали, из снежного месива торчали ветки, куски коры и прочий лесной мусор. Похоже, кто-то организовал доставку дров. Неужели газ уже кончился? За оградой произнесли какую-то фразу, и я замер. Накатила волна стыдливого страха, захотелось повернуть обратно, уйти куда угодно, лишь бы избежать неприятного разговора. Но мимолётная слабость быстро улетучилась, и я решительно забарабанил по бордовому листу железа. Калитку отворил сам Иваныч, в своём неизменном бушлате, оставшемся, наверное, ещё со времён службы на флоте. На голове, как и три, и пять лет назад, красовалась вязаная шапка неопределённого цвета, залихватски сдвинутая на одно ухо.

– О, Северин! – протянул он лопатообразную ладонь. – Ты какими судьбами? Да ещё и с поклажей. Случилось что?

Не дожидаясь ответа, старик помог затащить сани во двор, превратившийся в небольшой лесозаготовительный пункт. Обычно тут царил образцовый порядок, бетонную площадку имели право занимать только автомобили хозяина и гостей. Сейчас зелёный «Лачетти» Иваныча, встретивший тут «солнечный удар», передвинули в самый угол, а всё свободное пространство завалили стволами деревьев. Посреди куч веток и чурбаков торчали добротные самодельные козлы, на которых лежало бревно с застрявшей в нём двуручной пилой. Я едва сдержал улыбку, поскольку рачительный дед ничуть не изменился – зачем гонять бензопилу, если можно напилить руками? Рядом с козлами стоял незнакомый мне мужик, примерно одного с тестем возраста, только пониже ростом да с заметным животом. Сосед? Поздороваться он не подошёл, хотя поглядывал в мою сторону с явным любопытством.

11

      ИРП, индивидуальный рацион питания – набор продуктов питания в условиях, когда невозможно приготовить горячую пищу. В просторечии – сухой паёк.