Страница 126 из 127
Эпилог
Эпилог
Палец чесался.
Под кольцом.
Словно напоминая, что любые подарки нужно принимать осторожно, и что травяное колечко в любой момент может стать… не травяным. Лунное серебро, чтоб его.
Зачарованный металл.
Тот, который, если легендам верить, мог добыть лишь подгорный народец. И добывал, чтобы сотворить из него волшебные вещи.
Колечко волшебным не стало. Разве что самую малость.
— Покажи, — потребовала Тео в десятый раз. — Нет… узнаю барана безрукого! Не мог сплести чего-нибудь поизящнее. С цветочком там…
Колечко и вправду выглядело донельзя обыкновенно. Только реалистично очень, точно, и став серебряным, не лишилось оно жизни. Травинка с неровностью, легкой шероховатостью, сосудами и даже крохотным надрывом с краю. Это должно было бы мешать, но не мешало.
— Хотя, конечно, в этом что-то да есть… такой посконный примитивизм, граничащий с запредельной эстетикой бытия…
— Это у тебя токсикоз так проявляется? — осведомилась Лилиана, которая за подругой наблюдала с легкою насмешкой.
Свадьба.
К счастью не моя. Чую, что пока не моя, потому как сдамся… не может в живого человека столько тортов влезть, причем каждую неделю новые.
Мол, событие.
Готовиться надо загодя… а времени мало. Пусть я согласия не дала, но все одно мало… свадьбы лучше играть в начале лета, а до следующего начала лета времени всего ничего.
— Нет у меня токсикоза, — Тео обернулась к зеркалу. — Даже обидно.
— Почему? — удивилась я.
— Не знаю. Все страдают, героически превозмогают, а я вот…
Она стала боком.
На фигуре Тео беременность не сказалась, но это пока. Искра жизни внутри окрепла и стала ярче, и я даже знала, что девочка эта будет копией матери.
Внешностью.
А вот характером поспокойнее пойдет, в отца.
— И ты превозмогай, — Лилиана закинула ногу за ногу. — Героически…
— Она извинилась, — Тео поправила юбки. — Костина мама… так плакала… говорила, что не могла больше смотреть… они поругались. И Костику было плохо. Пришлось мирить. Теперь она все равно плачет, но говорит, что уже от счастья. А отец не приедет. Я звонила… и раньше, и вчера опять, он… он сказал, что это чушь и я еще пожалею. Что он хотел для меня, как лучше, а я вот не оценила… и проблемы начались. Пару контрактов разорвали. Да и…
Вздох.
— Не знаю, как оно дальше будет… и вправду на крематории придется… или вот на обустройство кладбищ. Хотя там свои люди сидят…
— Справитесь, — заверила Лилиана. — Мой… приедет. Позже.
— Да? — удивление и весьма искреннее.
— Сама удивлена. Думала, он будет возражать… но он сказал, что давно вам пора было. И заглянет. И что, вроде бы как, твоего Костика во дворец вызвать должны, представить к награде за заслуги…
Я тихонько вышла.
Странно так.
Неправильно.
Бывшая жена… будущего мужа? Её подруга.
Я.
Подруги? Нет пока. Возможно. Когда-нибудь в будущем, когда все это в голове уляжется. Зато… я подарок подготовила. Тот, который Тео просила. Ведьмин амулет с камушком змеиным. Надеюсь, понравится.
— Яна! — откуда выскочил Серега я так и не поняла, но в лицо мне привычно ткнули телефоном. — А вот и она, дорогие мои! Наша замечательная Яночка… и вы убедиться, что она жива и здорова…
— В прошлый раз убеждались, — не выдержала я. — И позапрошлый. И позапозапрошлый.
За прошедший месяц его подписчики убеждались в моей жизнеспособности раз этак десять.
— Люди волнуются, — Серега осклабился. Сегодня он был одет почти прилично, в костюм строгого кроя, и даже цилиндр напялил, правда, и костюм, и цилиндр были из атласа ярко-лилового оттенка, но… почему-то в контексте восприятия Сереги это смотрелось почти нормально. — А еще люди желают знать, когда же будет еще одна свадьба…
И бровями пошевелил, этак, превыразительно.
— Будет, — сказала я. — Когда-нибудь…
— Она согласилась! — возопил Серега. — Вы слышали⁈ Она согласилась! И теперь не отступится от своих слов, верно? Ведь мы все стали свидетелями…
А что мне оставалось делать.
Только кивнуть.
— Тогда мы будем ждать с нетерпением…
— Возможно, — я оглянулась, убеждаясь, что нас не подслушивают, и наклонившись к Сереге, сказала шепотом. — Сперва стоит дождаться другой свадьбы… все-таки князь заслуживает своего счастья. И если его избранница все же соизволит дать ответ…
Серега оскалился.
— Соизволит, — пообещал он. — Мы её уговорим. Как, дорогие мои⁈
Серега развернулся к камере.
— Сейчас, когда вершатся судьбы родной Упыревки, мы не можем, просто-напросто не имеем права оставаться преступно-равнодушными! Мы должны помочь всеми нами любимой госпоже Цисковской…
Про любимость это он слегка преувеличил.
Творчески.
Но…
Я осторожно отступила. Цисковскую стало жаль. Подписчиков у Сереги и вправду хватает, причем очень активных. Этак оглянуться не успеешь, как тебя вусмерть залайкают…
Так что я попятилась… тихонечко так…
—…а я тебе говорю, что не может взрослый серьезный мужчина вести себя подобным образом! — голос Цисковской, правда, младшей, донесся из бокового коридора. — Он сполна осознает…
— Ничего он не осознает! — возразила Свята. — Стужа, подтверди!
Мира потеряли.
Наверняка.
Сбежал от большого личного счастья. Мне Лют вот сказал, что Мирослав очень уж в отпуск просился. В дальние края. Года этак на три. Мол, Зар вернулся, ему уже ничего не грозит, в том числе и скоропостижный брак, потому что невеста учиться уезжает, а за это время мало ли, что произойдет.
Может, еще влюбится и осчастливит собою кого-нибудь другого.
Нет, я-то знала, что не осчастливит…
А Мир пока прятался.
—…а вы должны понимать, — голос у Позднякова был на редкость занудным. — Что в вашем положении следует проявлять особую осторожность…
— Я просто в сад выглянуть хочу! — Мария Игнатьева давно уже не походила на умирающую. Наоборот, и отеки сошли, и цвет лица выправился. — Мне ведь можно в сад?
— Я могу отвезти!
— На инвалидной коляске⁈
— Так безопаснее…
— Мне сказали, что нужно гулять понемногу.
— Я отвезу и будете гулять.
— Три шага по тропинке?
— Между прочим, я злой и страшный некромант, рядом с которым нормальные люди находиться не могут. Я вас угнетать должен! И ввергать в ужас! А вы тут со мной спорите!