Вернуться

Тот кивнул головой и сразу начал с «рубки», включив ударную технику руками и частично ногами, пытаясь достать верткого противника. Множественные удары были направлены в голову и по корпусу, с пробитием ногами чуть ниже колена. Но несмотря на опыт, он так ни разу точно не попал по Герману: тот либо уклонялся, либо ставил блоки на пути ударов, мягко отводя их.

И опять Герман резко отпрыгнул назад от соперника:

— И вы! — ткнул он пальцами еще в двух инструкторов.

Те не заставили себя уговаривать, а бросились в бой, но действуя при этом профессионально, не нападая скопом, а дополняя атаки друг друга…

И тут Герман разошелся и показал класс: он применял приёмы из многочисленных стилей: бразильское джиу-джитсу, израильское крав-мага, малазийский силат и грэпплинг.

Такой дикой смеси стилей, здесь еще никто и никогда не видел. И сразу стало понятно, что Герман просто не то что на голову, он тотально превосходит своих противников.

Его стиль мгновенно менялся при малейшем изменении обстановки: ударная техника шла именно тогда, когда это было нужно; захваты и броски — аналогично.

Свои удара он тоже только обозначал либо бил не очень сильно, т. к. просто боялся поломать своих партнеров.

И в партере Герман не увлекался, т. к. прекрасно понимал, что его тупо выведут из строя мгновенно другие, пока он валяет по татами одного. И уходил сразу, как только валил соперника, намечал удары в болевые точки, и тут же кувырком уходил в сторону от двух других соперников.

Потом ему малость это надоело, он решил перейти к более атакующей тактики: Глотов получил удар ногой с разворота в прыжке в солнечное сплетение и тут же упал на татами, пытаясь вздохнуть.

Второй смог удивить Герман, подобравшись сзади и ухватив его руками вокруг тела так, что прижал руки к телу. Герман дернулся, и его противник просто упал. Третьего он просто подловил, перешел тому за спину: шаг влево, разворот на девяносто градусов, шаг назад левой ногой и вуаля — он за спиной, резкое сближение и его руки обхватили шею противника, поймав его в «треугольник», а потом подпрыгнул и обхватил своим ногами торс противника и повалил на пол. Одна минута и инструктор был вынужден похлопать рукой по захвату, признавая своё поражение, иначе он бы «уснул», потеряв сознание от удушения.

— Обучайтесь в нашем клубе стилю «Сунь хунь в чань» и вы будете непобедимы! — схулиганил Герман, на которого просто ошарашенными и восхищенными глазами смотрели молодые ребята и девчонки (Герман не чурался тому, что у них и девушки занимаются) из особой группы, которые просто не могли поверить свои глазам.

На их глазах за пять минут их непобедимые, как они считали, инструктора были как кутята выведены из строя. При этом очень эффектными приёмами и ударами (Герман рисовался, да), которые они даже в кино не видели.

Роман хохотал и хлопал в ладони, как ребёнок, он и сам неплохо знал и умел кое-что в боевом самбо, так что понимал, что ему только что показали что-то фантастическое.

— Так, надеюсь все целые? — разглядывал своих соперников Герман.

— М-да, уел… как есть уел! — хмыкнул Петров, глядя на тотальный разгром своих подчинённых, которые под конец, распалившись, начали «работать» по серьезному, получив болезненные тычки и удары в уязвимые места.

Он даже хотел уже прикрикнуть на особо разошедшихся, но понял, что Герману это и не нужно, тот будто «танцевал» в бою, а не дрался с серьезными противниками.

— Герман, а потом покажешь нам часть своих приёмов? — не выдержал Глотов. — Очень уж они у тебя интересные. Где ты только их изучил?..

— Где изучил, там уже таких преподавателей нет, — улыбнулся Герман. — Но вы всегда можете обратиться к «Великому» мне! Чтобы я просвятил страждущих, дал вам путь и знания, которые неподвластны простым смертным, — дурачился он.

Все поняли, что лучше дальше не спрашивать, всё равно не скажет. Он здесь местный начальник, и всё этим сказано.

— Хорошо, обязательно покажу, а также научу. Вам еще вон этих, — кивнул он на восхищенных ребят из особой группы, — нужно хорошо подготовить. Им скоро это может понадобиться. Ладно, Роман, погнали домой, устал я.

— А мне покажешь? — тут уже Роман не выдержал.

— Не вопрос, но в свободное от работы время.

— Не знаю, как ты, а я такого действительно не видел. Ну если только в кино, — выдал свой вердикт Глотов Михаил, бывший капитан, бывший заместитель в подразделении Петрова, здесь также ставший заместителем командир.

Герман и Роман уехали, а вот профессионалы своего дела продолжил обсуждение произошедшего здесь.

— Я вообще не понял — чем и как он меня, — потирал лоб, на котором уже формировалась большая шишка тот инструктор, который захватил Германа сзади, по имени Олег.

— А это он вас ударом «Дракона» отоварил, — радостно высказал один из молодых учеников.

— Чего? — не понял пострадавший.

— Когда ты его обхватил сзади, подловив его, — потирал шею третий инструктор, — он просто резко поднял ногу в шпагате и заехал тебе пальцами в лоб.

Ребята радостно закивали головами, часть из них в гонконгских фильмах видела подобное, там он почему-то назывался удар «Дракона».

— М-д, мальчики и девочки… Показал нам наш работодатель, что мы для него груши для битья, — заключил их начальник.

— Он двигается так, как будто весит не под восемьдесят, а килограмм пятьдесят. И его прыжки… Ты видел, он на метра два спокойно выпрыгивал с места? А его финты и гимнастические приемы из спортивной гимнастики? — не мог успокоиться Глотов.

— И главное, такое только в кино можно делать, когда всё отрепетировано и согласовано с противником. Но в жизни один такой прыжок в реальном бою: и ты минимум калека, а максимум — труп. А он тут нам кино в жизни показал, отбиваясь от реально нападавших на него противников, — подытожил Олег.

Все согласно закивали головами, поняв, что их начальник просто нереально крут, как в бизнесе, так и в боевых искусствах.

— Ты точно решил, Манар? — обратился к нему Герман, когда они обедали в совершенно новом помещении ресторана Ашота.

Тащить его в офис «Титана» Герман не стал, тот мог сложить два и два, а это пока преждевременно. Сначала надо получить от него согласие на то, что Герман ему предложит.

Было начало марта 1998 года, как раз, в этом месяце Манар принял для себя судьбоносное решение, так что Герману надо было с ним переговорить по этому поводу в приватной обстановке.