Вернуться

Было слышно, как подошедший возится с замком, из-за двери раздался голос одного из этих мерзких уродов, который особенно издевался над Инной, насилую её дольше остальных:

— Ну что, сучки, готовы обслужить настоящие члены? — а потом дверь распахнулась, и бандит вошел в помещение.

Неожиданно за его спиной буквально материализовался силуэт с очень большой головой и что-то блеснуло. Инна и дочка с ужасом уставились на обе фигуры, когда бандита буквально внесли внутрь помещения.

Кислый ничего не успел понять, как сзади в районе печени у него возникли дикая боль, а потом и в шее, отчего он хотел заорать, но смог только забулькать, а в шею вцепились будто железные клещи…

Услышав звук открывающейся двери в доме, Герман встал за угол небольшого строения, а после слов бандита, открывшего дверь, он перекатом оказался за спиной уродца. Правый кулак был всажен в печень, а левая нанесла удар в гортань, тут же «запечатав» рот. Сжавшиеся пальцы ухватились за брючный ремень, приподняли тело над землей. Тело без фанфар было внесено в помещение и брошено на пол, после этого прижато правым коленом к нему.

Герман быстро бросил взгляд на женщину с мужчиной и девочкой. По их внешнему виду ему в мгновение ока примерно стало понятно, что с ними произошло. Но уточнить он может и попозже.

Инна, Олег и Лана увидели, что человек внесший бандита в помещение вдруг поднёс левую руку с вытянутым указательным пальцем к нижней части… шлема, показывая, что не надо шуметь.

— Сколько вас и где Колун? — Кислый, корчившийся от боли, услышал какой-то очень тихий и безжизненный голос с металлическим оттенком, а потом его перевернули на спину.

— Да пошел ты, сука, — просипел Кислый, пытаясь понять, что ему делать и готовясь атаковать пришельца в непонятном шлеме на голове.

— Неправильный ответ, — правая рука незнакомца резко метнулась вперёд и наотмашь тыльной стороной ладони ударила бандита по лицу. Голова того резко мотнулась, Кислый «потерялся» ненадолго от мощной силы удара.

— Кто ещё в доме? — теперь правая рука Германа клещами впилась в горло Кислого, так что тот боли левой рукой вцепился в руку незнакомца, пытаясь оторвать её от своего горла. — Колун там?

Правая рука Кислого в это время лихорадочно шарила по правому бедру, где у него в хитро сделанном кармане была небольшая пика-«заточка», и он быстро достал её и резко всадил её в бок мотоциклиста.

От резкой боли Герман резко сжал правую руку и раздался хруст, а потом ноги Кислого хаотично заелозили по полу.

— Чёрт! — выругался Герман, видя, что в глазах ублюдка «гаснет» свет.

Он с сожалением смотрел на затихающего бандита, который уже «отходил», затем кивнул головой, встал и подошел к лежащим жертвам на полу.

— Начнём снова, — его шлем смотрел на Инну Николаевну. — Там в доме, есть кто-нибудь по кличке Колун? — руки скользили по узлам на её теле.

Развязанная Инна смотрела то на умершего бандита, то на незнакомца, который в это время развязывал Лану, а потом и её мужа.

— Да! Еще там какой-то Губа и они… — она прикусила задрожавшую нижнюю губу.

— Ни и ладушки, — незнакомец осторожно усадил Лану на диван, а потом и Инне помог. Затем занялся Олегом Петровичем. Бандиты так связали всем руки и ноги, что они просто онемели и не могли нормально передвигаться.

— Посидите здесь и ничего не делайте. Хорошо? — опять раздался этот безжизненный голос из-под шлема.

Инна и Олег осторожно кивнули голова, настороженно глядя на этого человека, который сейчас походя убил другого.

— А у вас в боку что-то торчит, — не выдержала Лана.

Незнакомец опустил голову к левому боку, где продолжала торчать рукоятка заточки.

— М-да, не заметил, — и он резко вытащил заточку, пика которой была покрыта тёмной кровью. — Блин, надо прибрать, — и он засунул пику в один из карманов на кожаной куртке. — Ладно, я скоро вернусь.

— Они вас убьют, они плохие люди. Они маму… Они ей плохо сделали, — девочка, несмотря на возраст, прекрасно понимала, что сделали с матерью, но… — и меня обещались изнасиловать.

Инне вдруг показалось, что в помещении повеяло холодом и каким-то пробирающим тело ужасом, идущего от человека в шлеме.

— Значит детей любим насиловать… — проскрежетал его голос из-под шлема. — Сидите здесь, ждите меня. Никуда не уходите, — сказал он им металлическим голосом. — Ну пойдём посмотрим на этих любителей «клубнички».

И он почти бесшумно скользнул за дверь, которая тихо скрипнув закрылась. А родственники остались ожидать неизвестного…

Плюшки продолжали сыпаться, не сразу, но Герман заметил, что в темноте он стал видеть гораздо лучше: несмотря на глухую ночь и отсутствие света, видел он как при легких сумерках.

Отлично, это ему поможет сейчас или в будущем. Во всяком случае, лишним точно не будет…

— Губа! Сходи за Кислым. Где он там застрял? Поторопи его! — приказал Колун подручному.

— Не вопрос, — подскочил Губа, который уже хотел развлечений, а объекты для этого задерживались из-за нерасторопности Кислого.

Тот вышел из комнаты в коридор и пошел в сторону входной двери. Открылась дверь, раздался недоуменный возглас, шум, а потом удар, по коридору мимо дверного проёма буквально пролетело тело Кислого, с оглушительных шумов врезавшееся в стену через секунду.

Колун подскочил и схватил лежащий на столе ТТ, направив его на проём, он сразу понял, что происходит что-то очень плохое, но сдаваться просто так не собирался.

— Колун! — раздался какой-то металлический безжизненный голос. — Добрый вечер, тебе, тварь.

— Ты кто? Ты кто, тварь? Выходи! — сорвался на взвизг бандит, будто ощутив, что пришли за ним, явно не с добрыми намерениями.

— Ну если ты так хочешь, — в дверном проёме что-то очень быстро промелькнуло.

И Колун совершил ошибку любого непрофессионала: открыл огонь на уровне груди, намереваясь попасть в человека, но промелькнувшее тело скользнуло на уровне пола — Герман прокатился кувырком мимо открытой двери.

Сам не зная почему, но Колун был так напуган, что выпустил за доли секунд все восемь пуль из магазина пистолета. И при последующем нажатии сухо щелкнул курок:

— Мать, — он быстро выщелкнул пустую обойму, а правой рукой нащупывал в кармане запасной магазин…

Герман внимательно отсчитал восемь пуль, а потом услышал щелки бойка, а потом «сброс» обоймы и шебаршение.