Вернуться

После его отправки из СИЗО в колонию он совершил, как говорят интеллигентные люди, фатальную ошибку. Когда его позвал к себе смотрящий за этой зоной вор в законе — Князь, после трехдневного карантина, то Колун решил показать Князю кто здесь главный. Обозвал Князя петухом и сказал, чтобы тот не лез не в своё дело, когда тот стал его расспрашивать про статью и жизнь…

Обозвать вора в законе петухом — это тягчайшее оскорбление для воровской среды! И как правило карается на месте.

«Торпеды» Князя уже дернулись вперёд, чтобы проучить наглеца, как вдруг Князь остановил их жестом руки. Ничем, кроме ненависти в своих глазах, он не выдал своего отношения к сказанным словам этим уродом. И отпустил Колуна.

Ночью Колун пошел в туалет, а потом, когда он выходил из туалета, то в его глазах потух свет… Его ударили по голове табуреткой со спины, обернутой в шерстяное одеяло, чтобы не так был слышен стук её соприкосновения с одной тупой головой.

— Добрый вечер, Маша, — на весь оставшийся срок определил новое погоняло для нового опущенного Князь. Когда Колун пришел в себя в одном из подсобных помещений барака колонии, то увидел перед собой сидевшего на табурете авторитета, вокруг которого стояло не меньше десяти здоровенных зеков — охранников и силовой поддержки авторитета, а потом начался ужас…

Всю ночь избитого и связанного Колуна насиловали в задницу трое зеков, которым Князь приказал сделать это, но не убивать. Ему больше нравилось смотреть на мучения Колуна, чем убить его один раз.

Весь срок Колун прожил под проклятием опущенного, постоянно подумывая над самоубийством. Но оказалось, что он слишком хочет жить.

Выйдя на волю Колун затаил просто нечеловеческую ненависть к «синим», но кишка у него была тонка, чтобы объявлять им войну, но вот вымещать свою ядовитую злобу на невинных и беззащитных людях он стал по полной.

За последние пару-тройку месяцев он самолично изнасиловал нескольких девушек в противоестественном виде, лиц которых он даже не помнил. Вымещая на них то ощущение, когда его насиловали в ту ночь в зад.

А вот трех девушек он убил самолично — одну задушил, а двух других зарезал своим ножом, когда они имели наглость угрожать ему тем, что пойдут в милицию.

Теперь он мстил всем и каждому в этом мире, хотя новая жизнь ему сильно нравилась, т. к. появились деньги, которые надо было только поднять с пола. Под его «крышей» были несколько мелких ларечников, которые платили немного, но на хорошую жизнь хватало.

А теперь должно стать ещё лучше. Мечты о тридцати тысяча долларов будоражили его мозг. Эта сучка с железной дороги принесёт их ему, а потом он покуражится с ней. Повезло, что его девка, с которой он недавно сошелся, работала с этой богатой дурой в одном отделе рабочего снабжения помощником бухгалтера. Поэтому могла сложить два плюс два и рассказала ему про заработанную начальницей отдела и новым коммерсантом примерную сумму. Кстати, эта баба ему надоела, как только он получит свои деньги, то надо её прирезать, чтобы языком не болтала…

И плевать ему, что у этой сучки начальницы отделения на железной дороге есть сын из прокуратуры, да на всех плевать!

Он чуть успокоился, когда вспомнил, что сегодня он сможет развлечься и успокоить сжигающую его ненависть. Сегодня для этого у него есть жертвы. Так и быть, он даст мужику посмотреть, как он и его подручные Кислый и Губа изнасилуют его жену и дочь, а потом убьют и самого мужика. Он лично перережет ему горло…

Колун с удовольствием поглаживал нож, с помощью которого он уже убил несколько человек, который он сам лично сделал из напильника, заточив его под острый клинок…