Крёстная

Глава 32

Я уже летала на частном самолете, но отчего-то сегодня все вокруг буквально раздавливало меня своей роскошью.

По глазам Сандро было ясно, что он очень хочет о чем-то со мной поговорить наедине, а после объявления испанцу Хорхе, что я всего лишь его сотрудница, как-то не очень хотелось разговаривать с бывшем мужем, ставшим нынешним парнем.

Если и вправлять мужику мозги, то сейчас явно не самый удачный момент.

Желудок неожиданно скрутило неприятными позывами и закрыв рот ладонью, я, так быстро, как только могла, отстегнула ремни безопасности и, несмотря на продолжение набора высоты, побежала в уборную.

Тошнит меня уже от всего. Буквально.

От злости на моего Сашку, нервов из-за того сколько денег мы должны и взглядов его семьи в мою сторону. Голова раскалывалась и кружилась, а желудок сводило скручивающими приступами.

В частном самолете, в отличие от обычных, пакетики от укачивания не выдают. Зато средства женской гигиены есть в избытке в шкафчике, чему я была только рада. Критические дни любят начинаться в самый неудобный момент.

И у женщин, и у отношений.

В сотый раз умывшись, я рассматривала дорогое зеркало в самолете и свое изможденное отражение без косметики, пытаясь понять, как только детишки Летиции могли захотеть стать бедными, если каждые выходные летают к дедушке с бабушкой в таких условиях?

— Нет, этих богачей мне не понять… — покачала я головой.

Приведя в себя в порядок, я нехотя вышла из туалета и уже собиралась пойти поискать аптечку у бортпроводника, как неожиданно столкнулась с дедушкой.

— Укачало? — неожиданно с пониманием шевельнул он пушистой бровью.

— Угу, — кивнула я, чувствуя снова неприятные позывы. — Простите, иногда меня укачивает в самолетах…

— Ничего, дольчеза, — протянул он мне пластинку с таблетками. — Выпей две штучки и полегчает.

— Грацие милле, нонно, — кивнула я.

— Дольчеза, а ты обедала сегодня? — снова неожиданно заботливо спросил дедушка.

— Но, — невольно призналась я, отрицательно мотнув головой.

Недовольно поцокав языком, или из-за моего ответа, или из-за моей попытки учить итальянский, дедушка приобнял меня за плечи и усадил в пустое кресло рядом с ним. Шокируя тем самым и Сандро, и Летицию с мужем.

— Дедушка, я так скоро ревновать начну… — несколько нервно улыбнулся Сандро.

Нонно ответил ему что-то на итальянском, чем вызвал смешок у Летиции и, к моему недоумению, вогнал моего Сашку в краску. Язык так и чесался спросить, что именно он сказал, но если бы я должна была знать, то дедушка бы сказал на английском, так что я промолчала.

Щелкнув пальцами, нонно позвал бортпроводника и, под давящим, непонятной мне обидой и ревностью, взглядом Сандро, незамедлительно заставил меня выпить лекарство и пообедать «детским меню» вместе с малышней Летиции.

Правда забавно было наблюдать, как под надзором нонно, даже мелкие, хоть и через не хочу, но уминают куриные тефтельки с брокколи и морковкой.

Да, власть деда в этой семье неоспорима.

— Виктория, а ты и правда умеешь управлять собачьими упряжками? — вдруг полюбопытствовал нонно, потягивающий сок из хрустального стакана.

— Ну, как сказать… — напряженно замялась я, проглатывая кусочек брокколи. — В целом умею.

Видя, как в мою сторону повернули головы все без исключения, я невольно пояснила.

— У меня есть дом за Полярным кругом, который я сдаю туристам, и мой сосед уже лет тридцать разводит хаски и катает на них приезжих. Так что когда получается приехать, я тоже не отказываю себе в удовольствии прокатиться…

— Что за бред ты несешь⁈ — громко возмутился Хорхе, вскакивая со своего места.

С трудом сохраняющая спокойствие Летти, вцепилась в локоть своего мужа.

— Хорхе! — воскликнули Летиция и Сандро, одновременно, пытаясь осадить вспыльчивого испанца.

— Да, какая собака согласится катать кого-либо⁈

Сандро недобро посмотрел на зятя.

— Успокойся! И не смей повышать голос!

Решив, что строить из себя жертву и прятать голову в песок не в моих правилах, я повернула к нему голову и на бурю эмоций ответила леденящим душу спокойствием.

— Ездовая, — слегка шевельнула я бровью и вежливо улыбнулась. — Их примерно года полтора обучают, а потом можно запрячь в особые санки, их называют нарты, и прокатиться с ветерком.

Летти и Сандро сверлили меня пылающими взглядами, явно пытаясь мне глазами показать, чтобы я замолчала и закрыла эту тему, но синьор Лукрезе явно был не на их стороне и продолжил любопытно выспрашивать.

— И сколько они могут пробежать?

— Сибирские хаски могут очень долго бежать сквозь снежную бурю и тянуть за собой нарты. Мы с папой зимой целый день спокойно катались…

— Но ведь это ужасно холодно, еще и на скорости… — изумленно вскинул он брови.

— Не бывает плохой погоды, дедушка, бываешь одет не по погоде, — тепло улыбнулась я ему.

Красный от гнева Хорхе, так и рвался влезть в диалог, но дедушка его опередил.

— И как же согреться после такого? — вежливо допрашивал он меня.

— Да, как будто мы не знаем, чем они в Сибирской тайге греются!

— Хорхе! — неожиданно громко зарычал на него Сандро. — Хватит!

Хотя по лицам всех взрослых было понятно, что его мнение полностью разделяют.

Еще бы! Чем еще может быть знаменита снежная Россия? Медведи, балалайки, Сибирь и…

— Не могу не согласиться, русская баня знаменита на весь мир, — с гордостью протянула я. — На улице минус тридцать, внутри минимум плюс шестьдесят, но лично мне нравится, когда ближе к девяноста градусам…

Я закрыла глаза и с удовольствием протянула.

— Как же хорошо отхлестать друг друга вениками от души… А потом распаренным выбежать на улицу, где минус тридцать и прыгнуть в сугроб, а еще лучше в ледяную прорубь… Ух… Словно заново родился!

Обведя взглядом обалдевших итальяно-испанских «родственников» я продолжила, уже предвкушая их эмоции дальше.

— Затем можно босиком по снегу пройтись, потом понежиться в горячем чане на жарком костре… Вернуться в домик, выпить чашку горячего чая с травами, медом и вареньем, и снова в жаркую парилку и в прорубь… Ну, или хотя бы в снегу поваляться.

Заметив, как они все на меня смотрят, я довольно улыбнулась. Шалость удалась.