Крёстная

Глава 9

2 апреля. 10 вечера.

Виктория Волкова

Стоило нам с Сандро договориться об условиях моего «отпуска», как можно сказать наши отношения наладились. Правда ненадолго, минут на десять, ну максимум на двадцать.

Когда мы приехали в какой-то дорогой отель с названием «Густо дела Вита», мне не дали даже умыться, как нас обоих повели прямиком к дедушке «на ковер».

— Что мне нужно делать? — шепотом спросила я Сандро.

— Не язвить и все что угодно, что от тебя может потребоваться, — отрезал он.

Я резко остановила его за локоть в коридоре.

— Сандро, это не инструкция! Скажи хоть, чего мне ожидать? Ты понимаешь, что я ничего не знаю о ваших правилах и прочем⁈

Александр Лукрезе вырвал свой локоть и с сомнением на меня посмотрел:

— Виктория, а ты точно свободно говоришь по-английски?

У меня поползли брови вверх от изумления. То есть то, что мы можем свободно скандалить на инглише и за словом в карман я не лезу для него не показатель⁈

— Я получила диплом переводчика с отличием, — с максимально спокойным выражением лица сказала я. — Прости, но в отпуск я его не захватила. Придется поверить на слово, что я знаю русский, английский, весьма свободно говорю по-испански и по-грузински.

Люцифер слегка шевельнул бровью от моего тона и кивнул на двери.

— Тогда повторяю еще раз по-английски. Ты сейчас заходишь, включаешь свои ведьминские штучки, мы радушно поболтаем, и ты говоришь синьору Лукрезе, что хочешь у нас погостить пару дней. Завтра мой помощник тебя с комфортом покатает по Италии и мы больше никогда не встречаемся.

Решив, что более четкого плана я от него не добьюсь, я кивнула. Натянув самую обаятельную улыбку, я смело вошла в синюю гостиную шикарного номера. Однако стоило мне увидеть мрачного синьора Лукрезе старшего в массивном кресле и в угольно черном костюме, как у меня внутри все оборвалось.

Что-то с его улыбкой стало не так. А может быть меня пугает черный костюм, рубашка и сигара в его руке?

— А я все знаю… — усмехнулся сверкающий сединой дедушка. — Что, засранцы, сговорились уже против меня?

Я не смотрела на Сандро, но кожей чувствовала, что он думает о том же о чем и я. Что синьор Лукрезе слышал каждое наше слово каким-то образом. А кто знает, что он может сделать, услышав наш план?

— Что вы имеете в виду, синьор? — не на шутку нервничая спросила я.

Судя по тому, как громко Сандро проглотил слюну, даже ему не светит ничего хорошего. Что уж говорить обо мне.

— Вы двое сговорились делать все, чтобы больше не расстраивать меня, — как очевидное ответил дедушка, слегка взмахнув рукой с сигарой в руках.

С облегчением выдохнув, мы с Сандро быстро закивали.

— Именно так, дедушка, — уклончиво ответил Сандро.

— Именно так, де… — я тут же осеклась, — синьор Лукрезе.

Неожиданно громко хлопнув рукой по подлокотнику, дон мафии меня тут же исправил.

— Дедушка или нонно по-итальянски! Виктория, разве я не сказал, что ты можешь в любой момент приехать на Сицилию, как моя внучка⁈

Я кивнула.

— Значит называть меня должно теперь вот так, — смягчился синьор Лукрезе.

— Хорошо, нонно, — еще более нервно улыбнулась я. — Прошу прощения за мою ошибку. Больше этого не повторится.

Не знаю почему, но, несмотря на взрывной и упрямый характер, старик мне понравился с первой секунды знакомства.

Было в нем что-то такое, что напоминало о моем дедушке Давиде по маме. Он, конечно, был не мафиози, а просто характерный грузин, который жил в высоко-высоко в горах, но и ему, и моей маме тоже нельзя было перечить. Хотя моя бабушка Маша по папе, тоже была женщиной и доброй, и ласковой, и полотенцем могла отлупить не легче, чем ремнем, если я не слушалась.

В общем строгие и авторитетные у меня старшие родственники. Были. Правда в моей семье последствий обид от такого дедушки, как синьор Лукрезе, не было.

— Я так понимаю, вы подружились? — вопросительно посмотрел он на нас.

— Подружились, — двусмысленно бросил на меня взгляд Сандро. — Мы же взрослые, воспитанные люди. Тем более Виктория такая образованная девушка, просто образец манер и правильного воспитания. Дедушка, от нее даже фразы неуместной не услышать, с ней ведешь не беседу, а просто наслаждаешься музыкой слов.

У меня чуть зубы не свело от его сарказма.

— А Сандро обладает таким чувством юмора, — бросив взгляд на Сандро, я наслаждалась тем, как его перекосило. — Дедушка, я даже не догадывалась, что можно даже в напряженных ситуациях найти повод посмеяться и почувствовать… Почувствовать такую легкость на душе.

Я театрально закрыла глаза, пытаясь показать свой восторг.

— А как он умеет подбодрить, подсказать, замотивировать…

— Не переигрывай, — сквозь зубы прошипел мне Сандро.

Расплываясь в непонятной мне улыбке, синьор Лукрезе цепко наблюдал за нами.

— Чудно! «Я очень и очень рад», —довольно протянул синьор Лукрезе.

Заметив, как Сандро слегка кивнул мне, я осторожно начала озвучивать наш уговор.

— Дедушка, я бы хотела погостить у вас пару дней. Могу я остаться пока не сделают мой паспорт?

— Всего пару дней? — изумился дон мафии. — Минимум месяц.

— Месяц⁈ — воскликнули мы одновременно.

Каждый из нас посмотрел на другого явно оценивая всю «радость» такого гостеприимства.

— А разве можно почувствовать все наше радушие за меньший срок? — обиженно посмотрел на меня синьор Лукрезе. — Или гостить у дедушки в тягость?

— Нет, конечно, — проблеяла я. — Но у меня работа там есть… Такая хорошая…

— Ой, да какая это работа, — отмахнулся синьор Лукрезе. — Найдем тебе работу здесь, если так хочется работать.

Не хочется, чтобы мне искали работу без моего участия. Но разве можно сказать что-то дону сицилийской мафии?

За спиной кто-то шевельнулся, и я едва не подпрыгнула на месте видя охранника в черном больше похожего на шкаф. Я боялась, что меня снова схватят, а оказалось, что мне просто протягивают новенький паспорт, но не России, а сразу Италии.

— С-с-спасибо…

Правда я побоялась открыть его и увидеть какая там написана фамилия. Надеюсь, что моя. А то вдруг и правда «увнучили», а у меня даже успокоительного под рукой нет.

— Тем более я предлагал пару дней, потому что думал, что вы грызетесь, как кошка с собакой, а вы так хорошо поладили, — сверкнул дедушка глазами. — Вы же не настолько не уважаете меня, чтобы врать мне прямо в глаза?