Страница 74 из 104
История сорок первая. Предательство
Грана и воздушное пространство над ней
Из отчёта импл-капитана Пайела
— Что-то случилось, капитан? На вас лица нет, — нахмурился поджидающий меня у шлюпки Дерен.
Нет лица. Ага. Было, но всё вышло.
Я легко вернул привычное выражение, надев его, словно маску.
Никто кроме меня не узнает, что сказала сегодня Дара. И никто кроме меня не имеет права на это знание. Даже Дьюп.
Какое-то время я следил за руками Дерена, активирующего шлюпку. Движения вполне соответствовали задачам. Значит, можно считать, что парень выздоровел. И можно брать его сегодня с собой в ту мясорубку, что мы готовы устроить.
Вылечили — и в мясорубку. Служба у нас такая.
Девять кораблей армады в самом тылу врага. Почти в чужом сердце.
Это невозможно, но Локьё подыграет нам. Резерв отреагирует с запаздыванием.
И только два варианта. Мы уходим, прикрываясь кровавым эрцогом. Живым. Или мы убиваем тварь в течение часа и исчезаем раньше подхода экзотианского резерва с Палма.
Все остальные варианты оставляют нас покоиться там же, на Тэрре. Вместе с кровавым эрцогом или без него. Абэ.
Если бы я мог сделать всё один, мне было бы легче. Но я потащу за собой девять кораблей. Почти двадцать тысяч человеческих жизней — от капитанов до распоследнего штрафника.
Тут бы хоть снять с кораблей десантников, но мне и десант понадобится. Мне же что пять тысяч угробить, что двадцать.
Я достал синийский кристалл и развернул план обороны Тэрры.
Весьма приблизительный план, составленный нашей разведкой. Но были в нём и неожиданные проблески. Особенно схема родового поместья эрцогов дома Нарья.
Знакомая какая схема… Где я мог видеть эти каменные коридоры?
Дерен оглянулся. Понимает, о чём я думаю?
— Управление второму передай, — сказал я одними губами, проверяя его. — И пересядь ко мне.
Он почти тут же наклонился к Тибу Адмасу, веселому парнишке жутко смешанных кровей.
Тот тряхнул бритой головой — жарко было на Гране.
Шлем на нём, конечно, наличествовал, но по причине бритости съехал на затылок и прилип там довольно крепко. За уши зацепился, что ли? В другой день я бы проверил.
Хэд. Вот хотя бы таких зелёных надо бы придержать. Зачем его Гарман вторым сунул? Убью.
Я щёлкнул по браслету, кидая Гарману приказ заменить в «двойке» второго пилота.
Дерен, уже отстёгиваясь, оглянулся на напарника и поправил ему шлем.
Точно понимает, о чём я думаю. А почему я не могу? Пригодилось бы, наверное. Хотя… я и по лицам читаю уже прилично, даже по экзотским.
Дерен ловко перехватился и вплыл в соседнее кресло. Повернулся ко мне.
Белокожий, светло-русый. Он, наверное, красавчик, только спросить не у кого. У Дарайи, разве? Но для неё парнишка до отвращения юный. Ей и Рос — мальчишка, а тому за сорок.
Вот и мне не по себе делается, когда смотрю в эти чистые наивные глаза. А взять с собой нужно именно его вместе с его боргелианской подкладкой.
Если я не ошибся, на переданном Дьюпом кристалле были подземелья замка Алдиваар. Схема и голограммы, переданные нам именно союзом Борге.
— Глянь сюда, Вальтер, — сказал я, указывая на план замка. — Знакомо тебе это?
Но смотрел я не на экран, а ему в лицо.
— Это… — пробормотал Дерен, — это же… Это на Тэрре? Мне сон снился…
Он узнал. Тут и я вспомнил свой сон: с кровавым эрцогом и блужданиям по подвалам. Как я сразу не вспомнил? А вот Дерен запоминал такие штуки чётко.
— Ну? — поторопил я.
— Да, это подземелья в замке кровавого эрцога. Те, что во сне. И после тоже. Как он шёл по этим коридорам… — лицо Дерена побледнело.
— Эй, — я похлопал его по щеке. — Не спи, парень, ты мне нужен бодрый. Кто — он?
— Экспериат, отец Дрегор. Он был там, в Алдивааре. Это он передал план подземелий нашему Сороднению. А генерал Абэлис видимо перенаправил план вам.
— Ты будь осторожнее. Не вырубайся пока. Голову побереги, она мне пригодится.
Я с сомнением разглядывал Дерена, и он на миг опустил глаза.
Нервничает.
Это хорошо. Пусть понервничает. Я знаю, что он не трус, а мальчишеского безрассудства сейчас и не нужно.
Потрепал пилота по плечу: не бойся, мол, сдохнем — так вместе.
Дерена придётся брать на грунт, в небе летать будут другие. Во главе с Росом. Этот — злой как раз по самую планочку. Вот пусть и порвёт оборону в клочья. Отомстит за свою дочку.
Я был уверен, что это была бы дочка. Они крепче сидят.
Если Дара хотя бы чуть-чуть любила Роса и надеялась сохранить ребенка, то зачать могла только девочку. Эйниты это умеют.
Мы вошли в ангар «Персефоны» следом за другими нашими шлюпками.
На «двойке» можно было сразу «в карман встать». В бою она ещё и ударная сила автономных огневых ячеек, скользящих под обшивкой корабля, но я хотел посмотреть на ребят — как выгружаются, какие у них лица.
Скольких-то обязательно не досчитаемся завтра. При любом исходе.
«Персефона». Открытый космос
Из отчёта импл-капитана Пайела
За что я ценил Келли, так это за его умение строить техников.
Казалось, корабля вообще не касались чужие руки. Всё на своих местах, вплоть до моих любимых маячков, выставленных на пульте в капитанской: частота колебаний электромагнитного контура, зарядка батарей огневых карманов, угол движения к всеобщей горизонтали.
Капитану эти ориентиры не нужны, а вот пилоту, который дремлет в самой глубине души…
Я набрал на пульте генерации восьми кораблей, которые участвовали в операции, и одновременно включил связь.
Задачи были уже поставлены, Колин сделал это лично.
Командовать на орбите будет капитан «Ирины» Вроцлав Даргое. И только в крайнем случае, если того потребуют задачи, командование перейдёт ко мне.
По плану наши корабли под руководством Драгое блокируют подступы к Тэрре, «Персефона» и «Критик» сбросят десант. Если внизу станет жарко — десантироваться будут готовы бойцы ещё четырёх кораблей. И Даргое сделает всё, чтобы дождаться нас — с грузом или без.
— Доброго дня, господа, — сказал я коротко и обыденно, увидев напряжённые лица капитанов. — Прошу вас следовать за мной.
Повисла пауза, но Драгое уже сообразил, что я больше ничего говорить не собираюсь, потому что включились двигатели и «Персефона» на его экране налилась красным.
А значит, операция началась, и командование переходит к нему.
— «Критик» — запаздывание двадцать! — объявил Драгое.
— Есть запаздывание двадцать!