Страница 5 из 14
Потом спустя пять лет, она специально изучила информацию о русских, которые на момент развала Союза, оставались в национальных республиках, и холодела от цифр. Оказывается, по данным переписи 1989 года, в теперешнем ближнем зарубежье, проживали и считали его своей родиной, 25 миллионов русских. Буквально через три года их число уменьшилось до 14 миллионов. Почти семь переехали жить в Россию, два с половиной миллиона перестали указывать в документах национальность «русский». В горячих точках русских вырезали семьями, особенно зверствовали в Таджикистане. Можно было уехать, а вот продать квартиру получалось не дороже, чем стоимость контейнера, для отправки нажитого. Мира часто думала – куда отправила свой контейнер Лида. Она прочла бабушкину записку под снимком. До войны в семье было пятеро детей. Младшему полгода, старшему 11-ть. У невестки пропало молоко, и младенец скончался в 9 месяцев, двухлетнюю Лиду и пятилетнего Сергея отправили в эвакуацию без родителей. Поезд попал под обстрел и дети, скорее всего, погибли. Их следов найти не удалось. Ваня и Коля остались в городе. Ваня умер от голода в четыре, а Коля ушел к Неве за водой и не вернулся. Эмалированный бидон потом видели у девочки, лет десяти. У него было два скола по дну. Но девчушка показала на окно в подвал и сообщила, что бидон нашла там. Коля мог утонуть, поскользнуться и уйти под лед. Но тогда бы бидон остался у полыньи или утонул вместе с ним. Бабуля предполагает, что мальчика затащили в подвал и съели. К этому окну она носила букетики цветов. После войны там вставили раму и закрыли стекло решёткой. Букетики бабушка клала за решётку. А Лиду, Сережу, Ванечку и младенца Митю вносила в поминальные записки. И Мире велела ставить свечи и молиться за упокой их душ. В церковь Мира ходила редко, перестройка ставила перед каждым свои неотложные задачи. Надо было заработать на жизнь, учебу детей и на все возрастающие коммунальные платежи. Это был марафон, оглядываться и рефлексировать значит потерять темп. Мира не останавливалась и не грузила память лишней информацией. А вот теперь вспомнила этот сентябрьский день, спящую в кроватке Юльку и незваную гостью с чемоданами.
– Что с ней стало? Почему не пришла еще раз? Кто теперь знает…– Она повздыхала и полезла на антресоли за семейными альбомами. Найдет снимок, разместит в одноклассниках, может, найдется тетушка и она попробует вымолить у нее прощение. За перестройку и развал Союза, за то, что не пустила в дом и не предложила кров. За сиротское детство. Она расскажет ей, как бабушка вспоминала каждого из своих детей. Из взрослых Трубиных она осталась одна, а тетя Лида с ее детьми тоже часть рода. Мирины внуки теперь чаще говорят по-немецки, а русских с каждым годом становится все меньше. Вот найдется тетка и все пойдет на лад.
Кот – маг слушал мысли женщины и разрабатывал план своей поисковой операции. Он знал, что какая-то недобрая сила, с каждым часом все ближе подступает к дому. Энергия Миры – вот ее цель. В Германию Мира летела самолетом, и можно сказать вскользнула из сети. Но теперь она вернулась, и Охотник больше не допустит промаха. Люди говорят, что врага надо знать в лицо, мага Вилли больше интересует его энергетический состав, особенно блок мотивации. Вилли уже знал, где искать следы пропавшей Лиды. Начнет с того, что ночью устроит совет с Памятниками.
Вон Мира уже положила на стол два семейных альбома, значит скоро погрузиться в историю рода Трубиных.
Альбом лежал открытым, энерго-родня сбилась в кучку и ждала начала сеанса. Мира даже провела пальцем по портрету бабушки и дедушки. Бабуля сидела на стуле с высокой спинкой, в кофте с широкими рукавами, и кофте под горлышко. Гладкие темные волосы разделены безупречно прямым пробором. Дедушка стоял за ее спиной, положив руку на плечо жены. Эту фотографию бабушка называла «свадебной». Но никакой фаты, никаких цветов и гостей на снимке не было. Внизу стояла дата – март 1930 года. Через год и два месяца у них появиться первенец – Коля, а потом Сережа, Ваня, Лидочка и Митя. И уже после войны в 1946-м, мама Миры, Мария Калиновна Трубина.
В гостиной зазвонил телефон, чтобы успеть ответить Мира пустилась по двадцатиметровому коридору бегом. Вилли проводил взглядом женщину и проворчал:
– Для таких апартаментов нужен самокат, или хорошая память, чтобы не оставлять телефон где попало.
– Так и было – мы ездили на велосипедах. – Ответил дед Андрей и закашлялся. Правда, телефон был один и висел в середине коридора. Громыхал как колокол, а уменьшить звук было нельзя.
Вилли на четырех магических лапах мчался за хозяйкой, Ванятка визжал от удовольствия от скорости, а дед Андрей плыл параллельным курсом предаваясь воспоминаниям.
– Нет Юля, к дню рождения не вернусь.
Вилли остановился у двери и напряг слух. Магические силы надо беречь, а ситуацию он поймет и по простому разговору. Мире звонит дочь из Кельна. А у кого там намечается днюха? Боже! У самого Франца, и ровно через неделю. В принципе можно успеть. Прямых самолетов в Германию теперь нет, но можно лететь и через Стамбул. Было бы желание. А вот как с ним – непонятно. Обида Миры на мужа давно прошла, они разговаривают по ватсапу каждый вечер. Франц днем делает фотографии сада и перекидывает их Мире, та подолгу рассматривает кусты, а вечером по пунктам выдает мужу задания. Какие пора подрезать, какие подвязать. Разговор течет плавно, голоса звучат ласково. Если кто-нибудь не собьётся на украинскую волну.
– А как тебя в Питер занесло? Мы думали ты в Риге. Предложили Францу собраться, и всем месте прилететь туда. Поселиться в отеле, заказать столик – ты придешь, отпразднуем, а наутро все вместе в аэропорт.
– Заговорщики вы мои, – Лаково проворчала Мира и шмыгнула носом. В родной, знакомой с детства квартире она сама себе казалась потерянной и брошенной.
– Я бы не поехала, пока не объяснила ему, что мировое зло не русские, а глобалисты.
– И кто они, эти злые глобалисты? Где живут? Чем промышляют? – В голосе дочери звучал сарказм.
– Живут везде, управляют американским правительством, хотят уничтожить Россию и забрать ее ресурсы.
Юля засмеялась.
– Ресурсы наши правители давно отдали бесплатно, зачем уничтожать Россию?
Мира тяжело вздохнула, она понимала насколько велика угроза, но рассказать об этом просто и ясно не может даже Юльке, что уж говорить о Франце. Если для него слово «толерантность» означает нормально общаться с соседями, Эдвардом и Марисом. Где первый муж, а второй жена.
Франц считает, что Германию в 45-м победила Америка, а 22 миллиона русских, которые погибли в войне – так это Сталин избавлялся о несогласных.
– Вот что муттер, пока тебе там Соловьев голову окончательно не задурил – продавай квартиру за сколько дадут и возвращайся домой.
Мира обещала подумать и попрощалась. Дед Андрей уныло полетел в угол, Ваня горько вздохнул, и тоже отправился на антресоли. Вилли поплелся за Маней на кухню, где она закрыла альбом и положила историю семьи на холодильник. Заварила себе кофе и нажала кнопку на пульте телевизора.
Глава 3
Мира приснилась сама себе в квадрате. Вот она сидит на высоком стуле и болтает ножками в белых колготках. Картинка в рамке, та самая, которая изображена на фотографии, с надписью внизу, – «Ленинград 1976». Четырёхлетней девочке скучно сидеть, и она начинает сползать. Стул высокий, для нее тогда все стулья были высокими, кроме двух ее собственных из комплекта детской мебели, расписанных под хохлому. Наконец она на полу, рядом накрытый стол, на котором ее интересует только одно блюдо с пирожными. Мира хочет с самого утра эклер, и знает, что сладкое все будут есть, когда придут гости. Но девочка ждать не может. Она оглядывается, – в комнате никого, забирается на стул напротив эклеров, протягивает руку, еще секунда и эклер окажется у нее. Но как раз в этот момент на детскую руку падает тень. Ребенок замирает, поднимает глаза и видит взрослую Миру, в тонком платье из бежевой ангоры. Мира взрослая укоризненно качает головой, а Мира маленькая удивляется – в доме холодно, а на ней ситцевое платьице с оборками, по подолу и рукавами фонариками. Платье розовое, а оборки белые из капрона, как и огромный бант на макушке. Малышке холодно и обидно, она смотрит на взрослую Миру и начинает плакать. А та стоит у окна и просто качает головой…