Страница 2 из 3
Подхватив старика под руку, я отправилась в кабинет к Ивану Афанасьевичу. По коридору навстречу шёл высокий, красивый молодой человек. И тут со мной, что-то произошло. В горле пересохло, щёки загорелись огнём. Я не смела, поднять взгляд на молодого человека. Хотя мне хотелось к нему прикоснуться и смотреть не отрываясь.
– О, Сила Николаевич, – заговорил старик, вы как раз вовремя, – он глянул на меня, по-стариковски крякнул и продолжил. – Вот Лизонька очень хочет чаю, а мне, понимаете ли, некогда, я тут вспомнил об одном деле. Вверяю её вам.
– Здравствуйте Лиза, – красивым баритоном заговорил со мной Сила. – Вы помните своё обещание?
Я запаниковала, какое обещание? Хотя я согласна исполнить любое его желание. Да, что же со мной? Сердце сейчас вырвется, дыхание учащённое. Со мной такого ещё не было. И этот голос, я готова слушать его бесконечно.
– Вы мне обещали сказать своё да или нет, – напомнил мне Сила. – Вы вчера пообещали ответить, будете моей женой или нет. Всё будет зависеть от того, как пройдёт спектакль.
– Я свои обещания исполняю Сила Николаевич. – Ответила я, вдруг охрипшим голосом. – Вы же, я надеюсь, пришли меня послушать?
– Я готов слушать вас вечность. – Он взял мои руки в свои, наклонился и прикоснулся к ним губами. Раздался первый звонок. Пора было идти на сцену. Сила с сожалением выпустил мои руки, резко развернулся и зашагал в обратную сторону. А я поспешила на сцену. Моё первое выступление. Да ещё перед самой императрицей!
2
Безбородко
А в это время в зале не было свободного места. Ждали императрицу. Одним из последних в свою ложу прошёл граф А.А. Безбородко, со своими прихлебателями. Васькой Кокушкиным и Андрюшкой Судиенко.
«Граф Александр Андреевич Безбородко. Российский государственный деятель. Фактически руководивший внешней политикой Российской империи после ухода в отставку в 1781 году Никиты Панина. «Пару слов о внешности Безбородко: Не высокого роста с большой уродливой головой. Щёки свисали на воротник дряблыми брылями, с толстых ног Безбородко чулки всегда сползали неряшливыми «трюбушонами». Внешность не важная, но он был умён.» Цитата В. Пикуля. Из книги «Через тернии к звёздам»
Наконец в зал зашла и сама императрица Екатерина вторая. Спектакль начался.
Ах, как хороша я была на сцене! Несмотря на тяжёлый костюм, порхала по сцене как бабочка. Остановившись у ложа Безбородко, пропела:
По моим зрелым годам
Муж мне нужен поскорей,
Жизнь пойдёт с ним веселей,
Ах, как скучно в детстве нам!
Безбородко аплодировал стоя.
– Хороша, ох, хороша. Она должна быть непременно моей,– обратился граф к своим прихлебателям. – Не дадим ей скучать в девстве.– противно захихикал он.
– Ни каких проблем,– заверили его Васька и Андрюшка,– всё, как всегда. Мы мигом.– И они выскользнули из ложи.
Сила Сандунов.
Князь Сила Николаевич Сандунов-Зандукели. Грузин по происхождению. Против воли родителей стал артистом в Московском частном театре под управлением Я.Е.Шушерина. Был приглашён в Петербург на службу в Петербургскую императорскую труппу. Где и повстречал красавицу Лизу Уранову. Ох, если бы он знал, как Петербург изменит его судьбу.
Меня князь встретил около гримёрной:
– Вы великолепны, – восхитился Сила, – как вы играли. Сама Императрица аплодировала вам стоя. Лизонька, – с замиранием сердца начал Сила.
– Да, – шепнула я, удивляясь сама себе. Но так хотелось находиться рядом с князем неразлучно. Я чувствовала, что это мой родной человек. – Я согласна.
Глаза Силы вспыхнули счастьем, – О, Лиза, я самый счастливый человек на свете. Лизонька, разрешите я вас провожу.
– Конечно, только можно я переоденусь, – засмеялась я и прошмыгнула в раздевалку. Знала бы, что мне готовит судьба.
Мы молча шли по дворцовой площади. Оказывается, как близко находится пансион. У дверей парадной Сила поцеловал мне руку, раскланялся и ушёл.
Лиза Уранова.
Я хмыкнула, свидание называется. А ужин? А поцелуй? Как скучно жили люди. Я вздохнула и вошла в подъезд. До чего же здорово, что я догадалась растопить печь, в комнате было тепло.
Ну, и чем теперь заниматься? Ни телевизора, ни компьютера. Я вздохнула. Спать не хотелось. Так, чем девицы занимались в этом веке? Вспомнив историю, поняла, что кроме шитья и вышивания других занятий нет.
Сняв туфли, хотела лечь в кровать, но обнаружила дыру на чулке. Ну, вот вам и шитьё. Посмотрим, что есть в сундуке.
Открыв сундук, ужаснулась, он был почти пуст. Одна рубашка, ещё одно платье, корзинка со швейными принадлежностями. И всё. Да, не густо. Не пойду же я завтра на репетицию в рваных чулках. Хорошо мама меня учила штопать. Как они там? Может, я и не умерла, а какая-то часть меня перенеслась сюда, а другая сейчас сидит и учит ноты. Будем надеяться, что так. Вздохнув взялась за штопку.
В дверь постучали. Странно шагов в коридоре я не слышала.
– Войдите, – пригласила я, подняв голову от штопки, – Кто там? – В ответ не звука. Выругавшись про себя на нравы этого поколения пошла открывать.
За дверью никого не было. Только на полу лежал конверт. Наклонившись, я подняла его и открыла. Собственно это был не конверт, а искусно сложенное письмо. Адресат я, Лизавета Уранова. А вот имя отправителя не было. Листочек приятно пах одеколоном.
Милая Лиза, – прочла я, – вы небесный талант. Готов слушать вас вечно. Надеюсь на скорейшую встречу. Ваш поклонник.
PS: Примите скромный дар. Небольшую assignats. Как доказательство моего обожания. Простите, я знаю ваше стеснение в деньгах.
У меня в руках лежала новенькая купюра в двадцать пять рублей. Чем-то купюра походила на двадцать пять рублей советского времени. Только бумага не очень хорошего качества. Интересно много это или мало? Что можно на них купить? В дверь опять постучали.
– Елизавета Семёновна, можно войти, – раздалось из-за двери.
Спрятав купюру за корсет, я открыла дверь. Передо мной стоял молодой человек в пышном парике. На нём был тёмно-синий пиджак по краю отделан золотом. Здесь это не пиджак, а кафтан или камзол. Не знаю я названия. Наверное, кафтан, а камзол надет под кафтаном. Или нет? «Историю надо было учить лучше». Выругала я себя, продолжая осмотр гостя. Вместо брюк мужчина были бриджи и гольфы. О! Вспомнила, панталоны и чулки. Панталоны были в цвет кафтана. Обут в чёрные башмаки на небольшом каблуке. Башмаки украшал бант с бриллиантом. Наверное, бриллиант, Сваровски свои стразы ещё не изобрёл. В руках он держал огромнейший букет.
– Базегский Пётр Александрович, – представился молодой человек. – Лизавета Семёновна, вы великолепны.
– Спасибо, – отозвалась я, – проходите.
– Что? – Смутился Пётр Александрович, – как можно, я один. Я только засвидетельствовать своё почтение. И вот букет.
Теперь уже смутилась я. Вот балда! Неприлично девушке находится с молодым человеком в одной комнате.
– Простите, я арию разучиваю, – поспешила оправдаться я, – вот и забылась.
– О, ничего, это я не вовремя. Примите букет и разрешите откланяться. – Вручив мне, цветы Пётр Александрович удалился.
« О Боже, меня эти нравы убьют». Я вздохнула и стала искать куда же воткнуть этот букет. Ничего не найдя сунула его в таз. Столько денег потратил зря, пропадут.
В дверь опять постучали. Да, что такое!
На пороге стояли двое.
– Разрешите представиться, Василий Кокушкин и Андрей Судиенко. Елизавета Семёновна мы за вами. Собирайтесь.
– Куда это опешила я, – в отличие от Петра Александровича эти двое вели себя нагло. Вошли в комнату, заглянули в кастрюльку, где я сварила себе перловую кашу. Другой крупы у Лизы не нашлось, а поужинать надо.
– Граф Безбородко к себе требуют, – приказным тоном сказал один, толи Васька, то ли Андрюшка. – Нищета. Ну, что долго ждать?
– Тебе же скучно в девстве своём, граф в тени альковной скуку и развеет, – заржал, то ли Андрюшка, то ли Васька.
Вот такого хамства я не прощу. Отступая в угол комнаты, нащупала ковш. Схватила его и влепила одному из них в лоб. Попала в глаз. Васька или Андрюшка схватился за лицо, а я, схватив букет, кинулась на второго и давай хлестать его по наглой морде. Завизжав, как поросята они кинулись вон из комнаты, а я, закрыв дверь, попыталась успокоить дыхание.