Аметист: танец волчицы

– Слушай, – Мышку насторожило лукавство чёрных глаз, – если больше никаких тайн от меня нет, тогда… Можно спрошу? Меня этот вопрос мучает с самого первого дня нашего знакомства.

Ми покраснела и пискнула:

– Да.

А в голове вьюгой закружились мысли: «Неужели спросит про Кэолэна? Или…»

– Почему в твоих вещах был… такой… огромный… м-м… бюстгальтер? – неожиданно поинтересовалась Дженни, застенчиво поправляя ремень.

Ми рассмеялась.

– Это поверья берилльцев. Считается, что если грудь у девушки слишком мала, то нужно всюду таскать с собой лифчик большего размера. И чем больше, тем лучше. Якобы от этого грудь вырастет.

Дженни подняла брови и расхохоталась.

– Прости, – вытерла слёзы, – я не должна была смеяться над твоими убеждениями.

Мышка тоже рассмеялась, звонко и непринуждённо. Она впервые так смеялась со времени, как покинула отчий дом.

– Да не, я в это не верю. Думаю, мне его подложила Кайель, четвёртая жена моего отца. Она добрая и всегда ко мне хорошо относилась. Видимо, переживает, что у меня фигура слишком напоминает моего младшего брата-недотырка.

И они снова расхохотались, на этот раз вместе.

«Какая же она славная, – подумала Ми, ласково глядя на великаншу, – и как я могла про неё так плохо подумать?».

***

Баллард, князь Изумрудного вулкана, не носил пояса. Он надевал парчовый, расшитый золотом, гаун, широкий и длинный. Одежда не скрывала объёмный живот, но несколько сглаживала впечатление от него. А вот ремень, любой – хоть кожаный, хоть шёлковый – давил без пощады, сжимая внутренности. Поэтому Баллард предпочитал подтяжки. По внушительному пузу можно было опознать князя в любой маске. Ну, и по шикарной златовласой бороде. Она искрилась и переливалась кудрями в солнечных лучах. Любая красавица взвыла бы от восторга, мечтая иметь такие. Волосы, не бороду, конечно.

Князь разгладил усы и сурово взглянул на единственную дочь, гневно сверкающую голубыми глазами и поджимающую алые губки. Может, он напрасно послал её учиться? Не выгоднее ли было бы выдать эдакую красотку замуж? Даже король почёл бы за честь возложить венец на эти роскошные волосы.

Положим, оно-то так, да вот беда: с королями нынче напряг. В Гранатах Великий Чернокнижник по обету ордена чернокнижников не женится никогда, в Хризолите – старуха, правящая излишне долго. Да и в целом у лесников всегда правят бабы, а кто будет следующей не знают даже сами хризолитчане. Закон у них такой: королева лишь в завещании указывает наследницу. Варвары – что с них взять. В Меди – наместник, а уж про Бериллы и думать стыдно. Дочь князя Гранат – жена дикарского королька, тьфу! Как бы ни титуловали грязные кочевники своего вожака, какими бы богатствами и почестями не осыпали его, не чета гранатовому князю родниться с эдакой дикой пакостью.

– Батюшка?

– Я так сказал, – холодно обрезал он, давя на «я», – и не тебе, женщине, возвышать голос против отца.

Княжна топнула ножкой. Однако хороша девка, хороша! В ласковости да покорности – любая баба кажется красавицей, а ты попробуй не утратить красу в гневе!

Есть, конечно, и в Четырёхлисте принцы, есть – бесспорно. Те же Ренулф и Льялл Аметистовые. Может переиграть? Нынче они – наследники. Теперь, когда принцесса Авиталь, как ему сообщили, самостоятельно приняла роковое решение. Так он и поверил, что сама! Князь фыркнул в бороду. Оно, конечно, и переиграть можно, отчего ж не переиграть? Да вот что-то слишком скоро мрут жёны драконов-то. Сразу же после рождения наследников. Даже королева-вервольф сдохла в итоге, а уж человечки-то и неделю после родов не проживали. Какой смысл тогда отдавать родную девку туда в замуж? Чтобы стать очередным бывшим тестем? Ищи дурака!

– Батюшка, вы велели разорвать помолвку с Гавином, я разорвала. Вы велели мне поступать в Тёмную Академию, я поступила. А теперь вы приказываете мне забрать документы и отправляться домой? Кто же станет уважать решения князя, который сам не ведает, чего хочет?

Другая бы сорвалась на визг, а эта – ничего. Даже голос, хоть и звенит холодом, остаётся всё таким же привлекательным. Рискнуть что ли? От поколения к поколению кровь драконов должна же становиться жиже. Это у короля Льва все жёны померли, может, у его сыновей-то всё и не так? Может, выживет?

– Дура, – рявкнул грубо, зато доходчиво. – Не знаешь – не лезь. Когда велел тебе поступать, всё иначе было, а теперь – не так. Многое изменилось.

Виорика удивилась. Сразу успокоилась, склонила голову набок.

– А что изменилось-то, отец?

– Многое, – уклончиво ответил без ответа он.

Да как же, так тебе сейчас всё и расскажу. Не женское это дело – лезть в политику. Сиди дома, вяжи… что вы там все вяжете… Ну, сиди дома да детей рожай. Вот.

Княжна покосилась на него, прищурилась.

– Это связано с тем, что нашим деканом стала принцесса Авиталь? – спросила, и тот вздрогнул.

Стерва! Как есть стерва! Эх, хороша была бы королева! Такую в светёлке не запрёшь, вязать не станет. Всё королевство под себя подогнёт и не поморщится. Стерва!

– Не твоё дело, – ответил грубее, чем хотел. Потому что в точку попала, в десяточку.

– Потому что наш декан – женщина? Или… или потому что Авиталь перестала быть наследницей? – нежно и вкрадчиво продолжала дочь допрос.

– Потому что… я так решил! Достаточно тебе этого, – рявкнул князь, и подумал: «Ох же ж и бестия! Был бы парень, цены бы не было такому княжичу. Жаль, девкой уродилась.».

Солнце лобзало крыши, бросая сквозь ветви яблоневого сада косые красные лучи на отца и дочь. Здесь, во внутреннем дворе большого каменного дома, их никто не мог подслушать, об этом князь Баллард позаботился заранее. Дом принадлежал его «кузену». По крайней мере, все вокруг считали, что дом принадлежит именно тому, кого называли «кузеном» князя. Поэтому приезд родственника из Гранат не мог никого насторожить. Отъезд тоже не вызовет подозрений.

Небольшая потайная дверь в сад открылась, пропуская высокую фигуру хозяина дома.

– Не хотел вам мешать, – мягким, словно кошачьи лапки, чуть хрипловатым голосом, произнёс вошедший. – Виорика, девочка, оставишь нас с батюшкой наедине?

«Племянница» с досадой наклонила голову. «Дядя» поцеловал её в лоб. Дождался, пока девушка закроет за собой дверь.

– Отчего она такая мрачная? – спросил тихо.

Баллард отвёл глаза. Никогда не мог выдержать этот взгляд. Наклонил голову почтительно.

– Приказал домой отбывать. Строптивая слишком. Зря плёткой не учил.

Собеседник хмыкнул.

– Подожди отсылать. Пусть пока учится.

– Но…

– У меня поручение ей будет. Небольшое.

Князь вздрогнул и почтительно поклонился.

– Ступай, – тихо посоветовал родственник. Он никогда не приказывал, только советовал. Но никто и никогда не осмелился бы нарушить его совет. – Пришли её ко мне в башню. Наедине надо поговорить. По-родственному.

Баллард поклонился ещё ниже и поспешил покинуть сад.

***

В комнате профессора холодного оружия по стенам были развешены самые разнообразные экспонаты. Дикие, зловещие, благородные, с виду невинные, изящные. Ржавые и отполированные, инкрустированные драгоценными металлами и камнями, и железные, простые, как мул крестьянина, – все они свидетельствовали о глубинной жажде человека убить себе подобного.

Авиталь знала, что Кинжалус в прошлом много путешествовал, побывал в самых дальних уголках Четырёхлиста. Он был кочующим убийцей и, видимо, свою коллекцию собирал в этих дальних поездках.

Кинжалус родом происходил из гномьего племени, и это равно как помогало ему в профессии, так и мешало. Легко убивать, когда ты едва достигаешь жертве до пояса и находишься совершенно на ином уровне, чем тебя ожидают увидеть. Легко быть незаметным, легко пробираться в самые труднодоступные места. Но запоминающаяся внешность – это, безусловно, минус для того, кто привык скрывать лицо. После завершения каждого дела, карлику приходилось спешно уезжать как можно дальше. Желательно не просто в соседнее королевство, а в какую-нибудь отдалённую его область.