Джин в наследство

Звонок от Глеба застал ее за поливом цветов на балконе, как водится, она забыла аппарат на кухонном столе, пока перешагивала высокий порог, потеряла тапок, доскакала до кухни на одной ноге, и выдохнула в трубку:

– А-Ахло.

– Кто там за тобой гонится? – спросил он. Услышал, что жена была на балконе, и сообщил, что поедет домой к Жеке отдаст пять тысяч на похороны. На обратном пути завернет в магазин.

Маня принялась озвучивать список продуктов: качан капусты, три кабачка, кило фермерского творога.

– Притормози, я еду не на тракторе с прицепом, а на велосипеде.

Решили, что список с учетом веса и объема рюкзака жена уточнит и позже пришлет по ватсапу.

Глеб отключился, а Маня подумала, что так и не спросила у мужа про будду. Хотя лучше сесть и обсудить все семейные странности разом. Подробно, уточняя детали, делясь предположениями и домыслами. Всему найдется логические объяснения и ее странному сну с собакой и депортацией мужа в закрытый гараж. Они никогда не копили за пазухой упреки подозрения или обвинения. Бывали в их жизни моменты, когда неправильно понятая фраза или случайно увиденная запись вдруг насторожат, а спросить напрямую неловко. Можно ведь безобидным вопросом обидеть человека. И тогда кто-то из них накрывает кофейный стол и усаживает второго рядом, чтобы встать уже с твердым уточнением всех позиций. Они обсудят, уточнят, разберутся и хором ужаснуться. В картине надвигающихся событий все что было до сих пор окажется скромными цветочками, но понятно это станет не сейчас и даже не завтра.

Смятение лучше всего смывать хорошими новостями, из телевизора их не дождешься, вымученные шоу могут служить фоном, но не обрадовать. Хорошая новость не просто пришла, а буквально рухнула на Манину голову раскидывая по всему пространству искры радости. Тихушница Теодора стала бабушкой!!! Одним за другим, как из пулемета, она строчила снимками. Вот сморщенное личико новорожденной Янины-Анны. Теодора католичка, девочке еще пять часов от роду, а у нее уже два имени. Потом Янина у невестки на руках, сын смотрит на ребенка в кровати. Еще раз невестка за огромными букетами, ну и конечно счастливые дед и бабка – Янис с Теодорой в больничном коридоре за стеклом палаты. Оба в противоковидных масках, но даже через них Маня видит счастливые улыбки. А их усталые от бессонной ночи глаза прожигают Манину грудь радостью и теплом даже со снимка. Подруга как-то призналась, что отчаянно завидовала Мане, когда та в четвертый раз стала бабушкой. Маня строчила поздравлениями, рассматривала носик и закрытые глазки. Видела в малышке свою любимую подружку и убеждала Теодору, что внучка просто копия бабушка. У Янины есть еще одна бабуля, но Маня любила Теодору поэтому весь восторг адресовала только ей. Сожалела что не может быть рядом прямо сейчас, но очень надеется приехать на кристины. Полтора часа они перекидывались сообщениями, потом созвонились, поговорили. Вечером Теодора пообещала прогулять Маню по Старой Риге, у них там своя кафешечка, в ней и решено обмыть ножки. Перспектива хоть по видеосвязи посмотреть на любимый город окрылила Маню.

Не выездная после операции Маня, использовала любой момент, чтобы с кем-нибудь прогуляться по любимым местам. Сегодня она будет ждать вечера, чтобы пройтись с Теодорой по старой Риге, а вчера племянник прогуливал ее по Петроградке. От Лахтинской до Монетной, тоже через ватсап, а сколько удовольствия. Она ахала, просила притормозить – уточняла, осталась ли в угловом доме кафешка. А потом спохватилась, Мишка не выходил на связь целых полгода, а тут позвонил и сказал: «Я дома». Маня спросила, «Где?» и Мишаня включил видео. Они перешли на охи и ахи, а спросить парня где он пропадал она так и не сподобилась. Надо перезвонить и спросить, как он держится в этой жизни со своим благородством. Завтра же выспросит этого рыцаря обо всем.

Жизнь состоит из сплошных контрастов. Яркий солнечный день оборачивается вечером с комариными полчищами, радость подруги, превратившейся в бабушку сменяется домашними недомолвками. Эти эмоциональные качели должен выровнять семейный велопробег. Они с Глебом собираются на аэродром – место множества событий, которые вошли в историю гарнизона. Знакомые и одноклассники Глеба, просмотрев его блог с роликами из городка, принялись слать старые фотографии. На двух из них в одном строю стояли отец Глеба и муж Али. За спиной летчиков АТС, снесенная на глазах Мани и Глеба. Кто-то из одноклассников спросил Глеба о судьбе рыцарского замка. Маня сразу представила дюжину виденных ею в Европе замков и попросила мужа описать местный.

Муж сообщил, что замком они мальчишки называли заброшенный деревянный сарай, в котором строители готовили бетонный раствор. Школьник Глеб и его друзья были свидетелями бурного строительства этого городка. А сейчас как наказание за временную эмиграцию, Глеб застал начало его ликвидации. Чем не повод вспомнить историю гарнизона и его обитателей? И вспоминали, как осенью сарай попадал в полное распоряжение ребятни. Сарай фантазиями ребятни превращался в замок. Игры гарнизонные дети придумывали на основе просмотренных художественных фильмов. Посмотрят, обсудят, придумают сценарий, правила и вперед. Стояние на Угре и стало основой боев вокруг местного замка, детали выбирали из картинок старых исторических книжек, отправились в библиотеку, посидели там вечер другой, конечно не читали книжицы от корки до корки, подбирали то что может пригодиться в их условиях. Наконец придумали сценарий – детвора разбивается на два воинства. Благородный русский князь с дружиной и татаро-монгольская орда. Монголами быть никто не хотел, и тогда договорились, что будут меняться. Но скоро оба воинства вросли в свои роли, освоились и меняться ролями никто больше не хотел. Воевали целых две недели кряду, бились на деревянных мечах, прикрываясь картонными щитами. Замок-сарай переходил из рук в руки, выставляли посты, отправляли разведку. Занять замок с его каминным залом становилось тем актуальнее, чем холоднее становилось на улице. В роли камина была обычная железная бочка, с обустроенными вокруг деревянными скамейками. Перемирие в этих боях устанавливалось легко – скажет кто-то «Я домой» и конец войне до завтра, вернуться из школы разберут свои доспехи и опять в бой.

Разное бывало, входили в раж, захватывали и пытали пленных. Мужу на днях позвонил князь. Так и сказал Глебу: «Привет хан, как сам?». «Князь, ты чтоли?» в голосе Глеба изумление радость и восторг одновременно. Маня навострила уши, «Князь» это что-то новенькое, да и мужа ханом никто не называл. Тогда и услышала она историю местного замка, а потом и историю дружбы Хана и Князя. Князь обиду не помнил, а Хан казнился своей детской жестокостью и коварством. В сценарии игры были моменты, когда главарь одного войска вызывал на бой главаря второго. Проигрывала орда, по всему было понятно – замок придется уступить. И тогда татаро-монголы местного разлива решили пойти на хитрость – вызвали на бой Князя. Тот благородно явился на бой, а ханские прислужники схватили, связали и распяли бедолагу на бревне. Секреты выпытывали добрых 2 часа, со всей дури лупили пленника ивовыми прутьями, Князь охал, вздрагивал, но молчал. Вечером демонстрировал Хану рубцы на ягодицах и ногах. Брючины не могли защитить тело от ударов, не то что куртка. Князь сейчас живет на Украине, в ВСУ не служит, перевез из города в дедовский деревенский дом семью, обезноженную матушку, больную жену. Все ждут, когда русские освободят территорию и они смогут вернуться в свой город. Князь признался, если повезет и выберется из ада, обязательно приедет в гарнизон. Найдёт там квартиру, снимет, перевезет семью и будут жить поживать. Волшебное место для Князя, Хана и десятка других однокашников. Может это и так, Маня не спорила, она просто верила.

Глава 11

Педали крутились с трудом, на ее спортивном велосипеде предусмотрено переключение скоростей, но об этом надо было как минимум знать, а как максимум освоить их переключение на ходу. Вот и неслась она по дороге, выпучив от ужаса глаза то проваливаясь в ямки, то взлетая вверх, больно шлепаясь задом на жесткое велосипедное сидение.