Лунные Звёзды

– Благодарю. – Он принял плащ из рук официанта и передал девушке.

Саша машинально накинула его на колени, то ли пытаясь укрыться, то ли немного согреться и прогнать озноб, разгулявшийся под кожей. Андрей закрыл дверь, занял водительское сиденье и выехал на проезжую часть.

«Если белое такси показалось фантастическим порталом в другую вселенную, – подумала Саша, утопая в широком кожаном кресле, – то чёрный внедорожник поглощает в себя, чтобы проводить в последний путь…»

Рвано усмехнулась, вдруг чётко понимая, что находится в точке невозврата. С какой стати она возомнила, что её ждало иное будущее, где она сама будет всему хозяйкой?.. Остаётся совершить доброе дело напоследок и прекратить жалкие барахтающиеся попытки жить. Она только убедится, что Лёньке ничего больше не угрожает, и отправится к пруду в большом лесопарке. Ей там всегда красиво, спокойно и хорошо. Саша моргнула, когда джип слегка качнулся на дорожном стыке на мосту, и засмотрелась на блестящую далеко внизу воду. Река течёт и может вытолкнуть. Непроточный пруд примет в свои надёжные объятия, всё ещё тёплые памятью о лете.

Глава 7

«Странная девушка», – снова подумал Андрей, повторив определение, которое характеризовало новую знакомую лучше всего. Или он настолько отвык от прикладывания хотя бы минимума усилий, чтобы привлечь внимание женщины, или она выбрала до жути раздражающую, но – мужчина криво ухмыльнулся – действенную тактику поведения. Они оба знают финал их встречи, но Саша ведёт, а он ведётся. И на испуганные глаза, и на розовеющие щёки, и, чтоб их, на поджатые губы. Её хочется приобнять и стряхнуть напряжённую скованность, которая уже реально мешает. Забить на секс и предложить просто покататься по городу. Да элементарно остановиться на этом мосту и покидать в реку подобранные под ногами камешки, пытаясь услышать далёкий бульк.

Девушка чему-то усмехнулась. Возможно тоже абсурдности ситуации. Она будто прилипла к боковому окну, не отрывая взгляда от стекла. Благородный порыв Андрея мгновенно испарился. Он даже пропустил дорожный стык и, не притормозив, проскочил его на полном ходу. Машину качнуло. Не критично, но досадно. Он всегда бережно относился к автомобилям, и они его никогда не подводили в ответ. А Саша и бровью не повела, ни сменив положения, ни вспомнив, что вообще-то она здесь вовсе не королева, выбирающая кого одарить своей милостью. Сидит, как будто хочет исчезнуть. Ещё и колени скромно свела и прикрыла плащом. Зато обречённо оголённую руку выставила, положив сверху и ненавязчиво поглаживая крупную круглую пуговицу. И он снова закипает. Высший пилотаж!

Андрей сосредоточился на дороге. Его, оказывается, задела её незаинтересованность. Одно дело добиваться благосклонности девушки, и другое, когда тебя абсолютно никак к этому не поощряют. Потормошить её что ли? Женщины умеют балансировать, то обдавая холодом, то горячо привечая. Он всегда априори удостаивался непосредственного участия с их стороны. А тут пытка какая-то.

Андрей сжал руль обеими руками. Если совсем по-честному, Александра заставляла его испытывать некую ущербность от того, что он скатился до проплаченной порядочности, само существование которой им же самим предварительно развенчано, но надежда на неё необъяснимо продолжала тлеть внутри. Сейчас они с Сашей устраивали фарс двух взрослых людей, тоскующих по тому настоящему, без щитов и оглядки, которое знали, когда ещё умели доверять, увлекаться на полную катушку и верить во взаимность, отдачу, искренность без условий. По тому, что теперь низведено многими до недостатка и неудобства. То, что он хотел бы не покупать, а найти. То, что, кажется, и она могла бы не продавать, а подарить.

Он больше не смотрел на молчаливую девушку. Что-то в ней его цепляло, но разбираться, что именно, было ни к чему им обоим. Разовая встреча. Без философии и морали. Каждый волен в своём выборе, что бы к нему ни привело. Они едут к нему, а дальше станет ясно по ситуации.

Город примерил ночной наряд, переливающийся светом и тенью. Любовался на себя в зеркале реки, дерзил яркими витринами и прятался в тёмных проулках. Вразнобой болтал на центральном проспекте и погружался в тишину среди деревьев в скверах и парках. Приглашал шумных искателей приключений в бары и соединял руки гуляющих влюблённых, которые не замечали ничего вокруг.

Шорох шин по асфальту и равномерный гул двигателя разбавляли безмолвие внутри салона и за окнами, где мелькали огни объездной дороги, уводящей к ближайшему загородному посёлку. Массивная гряда высоток и расползшихся огромными черепахами торговых центров оставалась позади, поглощаемая резными верхушками крон смешанной лесополосы, вычерчиваемыми на фоне глубокого синего неба.

Сашу перестало знобить. Всё действительно имеет свой предел. Боль утихает, гнев выкипает, страх притупляется, мысли переполняют голову и взрываются, оставляя новый чистый лист. Организм выключается, чтобы не перегреться от нервного накала.

Она перестала терзать пуговицу на плаще, даже не заметив, что чуть не открутила её с корнем. Откинувшись на подголовник, Саша чётко слышала музыку, вырывающуюся из открытых баров и могла бы поставить вешку там, где мелодия заканчивала преследовать проносящиеся мимо машины, дразня забрать её с собой. Центральный проспект, всегда раздражающий круглосуточной суетой, вдруг превратился в доброго знакомого и ободряюще подмигивал разномастными фонарями и световыми табло. Широкая лента дороги вильнула замысловатой петлёй банта развязки, и разделила мир на панораму бодрствующего ночного города справа и сонного лесного затишья слева.

Саша взглянула вперёд, уловила боковым зрением сжимающие руль мужские пальцы слева и снова отвернулась. Рядом просто водитель. А она просто пытается рассмотреть в мелькающих вытянутых силуэтах еловые лапы и стройный стан берёз.

Едва стена леса отрезала их от города, как они свернули под его своды и почти сразу же въехали на территорию посёлка. Городок в миниатюре, где деревья выше крыш и компактные проезды в две полосы навстречу друг другу, облагороженные тротуары, глухие заборы и аккуратные витиеватые таблички с названиями улиц и номерами домов. Однако общая стилистика не затрагивала фасады, виднеющиеся за ограждениями и через распахнутые кое-где калитки. У каждого на участке выстраивался свой мирок.

Автомобиль остановился перед внушительными воротами, которые удивительным образом облегчала узорчатая кованая окантовка. «Следующий уровень моего персонального чистилища», – подумала Саша, неотрывно наблюдая за тем, как тяжёлые створки плавно раскрываются. Мужчина наверняка что-то нажал, но она продолжала незримо отгораживаться от него, сосредоточенно воспринимая происходящее в минимальном радиусе справа и ограниченно впереди.

Просторная площадка под навесом.

Вытянутая клумба.

Гараж.

Шапки кустов.

Угол дома в глубине сада.

Все они вырисовывались по очереди из темноты по мере того, как включалась уличная подсветка.

Не дожидаясь приглашения и подчёркнуто галантно-пренебрежительного жеста с открыванием двери, Александра сгребла сумку с плащом и выскользнула наружу. Её обострившиеся чувства немедленно среагировали на насыщенный ароматами растений воздух, загородную тишину и высоченное небо.

Она непроизвольно запрокинула голову и застыла, любуясь крупными белыми звёздами, которые ей случалось видеть только из огорода Нади. Над городом они всегда тушуются, перебиваемые искусственным освещением, и скукоживаются в мелкие точки, бросив попытки привлечь внимание жителей. Здесь же, в деревне, пусть и не в привычном понимании этого слова, они распускаются, словно недосягаемые цветы, и щедро отдают накопленный за день свет.

Андрей покинул салон. Тут же передёрнул плечами из-за контрастной вечерней прохлады и спрятал руки в карманы брюк. Всё-таки осень уверенно вступала в свои законные права, как ни крути. Он собирался загнать машину в гараж, но поддался любопытству понаблюдать за Сашей, с которой они старательно игнорировали друг друга по пути от моста до дома. Она с таким детским восхищением взирала ввысь, что он тоже поднял взгляд, убеждаясь, что, по меньшей мере, солнце не поменялось местами с луной.