Страница 7 из 20
– Ну, хорошо, садись за стол. Может тебе подушку подложить?
– Подложи.
– Вот подушка, вот бумага, вот перо, вот чернила… Что ты собираешься рисовать?
– Лошадку.
– Ну рисуй, рисуй. Как закончишь, покажи, что получилось.
Когда мать вышла из комнаты, мальчик обмакнул перо в чернильницу и начал ровным, совсем не детским почерком выводить буквы на чистом листе бумаги. Он писал около четверти часа, затем спустился со стула, взял трость, отвернул от нее набалдашник и вернулся к столу. Здесь он нагрел сургучницу в пламени свечи, накапал сургуч на свернутый пакет и приложил набалдашник. На сургуче появился оттиск печати с изображением змеи, кусающей себя за хвост и глаза посередине.
На обратной стороне мальчик вывел адрес и спрятал письмо за пазуху. После этого он взял чистый лист бумаги, нацарапал на нем нечто среднее между зайцем и лошадью и побежал к матери.
– Вот, смотри, – с гордостью предъявил он свое творение.
– Ух ты, какая красивая собачка, – изобразила восхищение мать.
– Это лошадка, – изобразил обиду сын.
– Ой, прости! Конечно, лошадка! Я сразу просто не разглядела. А теперь позволь мне закончить письмо тете Элизе?
Эдгар кивнул. Он вошел в комнату вслед за матерью, уселся на полу и принялся сворачивать, разворачивать свой рисунок, не упуская мать из виду. Когда она запечатала письмо и надписала адрес, малыш вскочил, подбежал к столу и заглядывая в глаза матери спросил:
– Мам, можно я отдам Пьеру?
– Ты, мой помощник, – улыбнулась мать, – ну, хорошо, отдай.
Мальчик схватил письмо и побежал искать слугу Пьера, который обычно в это время облагораживал маленький участок около дома. Застав слугу за подстрижкой кустарника, Эдгар протянул ему два письма.
– Вот, отнеси на почту, – строго сказал он.
– Хорошо, маленький господин, – улыбнулся Пьер.
– Не называй меня «маленький господин».
– А как же мне вас называть?
– Просто, «господин».
– Хорошо, господин.
Эдгар побежал в дом и с порога заявил матери:
– Мам, я хочу научиться писать.
– Писать? Но тебе еще рано! Да и зачем тебе это?
– Я тоже буду писать письма тете Элизе.
– Ну, не знаю…. Сначала нужно научиться читать.
– Я хочу научиться читать.
– Ну, хорошо. Я поговорю в воскресенье с дядей Францем. Он найдет тебе гувернера.
– Нет, поговори сегодня.
– Какой же ты упрямый Эдгар! Ладно, вечером сходим к дяде Францу.
***
Через день престольный магистр масонской ложи «Дружба» в Женеве Клаус Кант получил письмо следующего содержания.
«Вам надлежит направить по адресу, указанному на конверте, посвященного мастера возрастом 25-30 лет, способного выполнять любые поручения. Он должен устроиться гувернером к мальчику по имени Эдгар Пике. При встрече он должен обменяться с мальчиком тайным знаком мастеров и в дальнейшем беспрекословно служить ему».
Никакой подписи не было. Что за бред? Магистр свернул конверт, соединив половинки надломленной печати и побледнел. Он вспомнил, как на посвящении говорили о такой печати. Но речь шла о какой-то древней традиции, почти, легенде. Вроде бы, эта печать принадлежит Неведомым Высшим. И он удостоился чести получить приказание лично от них? В это невозможно поверить! Но поверить придется. Вот письмо, а в нем приказ и его надлежит исполнить. Только как?
Нужно ли собирать мастеров, зачитывать им приказ и предлагать им добровольный выбор? По возрасту все мастера, кроме него самого, подходили под заданные критерии. Но в письме нет точных указаний, может ли он разглашать его содержание.
Магистр еще раз перечитал письмо и решил сам, никого не посвящая в детали, выбрать кандидата. Выбор пал на мастера, исполняющего в обрядах роль «Оратора». Для ложи это будет не самая большая потеря. Оратором он только назывался. На самом деле, его роль сводилась к зачитыванию документов, которые готовились другими мастерами. В ложе его недолюбливали, но он был слегка глуповат, чтобы это замечать, и слегка заносчив, чтобы на это обижаться.
***
– Эдгар, подойди, познакомься со своим учителем, – мать в своем репертуаре: опять кричит на весь дом. Надо бы поскорее остаться сиротой. Но это подождет. Сейчас важнее непрерывно получать актуальную информацию и восстанавливать прежние связи.
Эдгар подошел к матери и взглянул на стоящего рядом с ней долговязого малого, который с высоты своего роста с нескрываемым презрением взирал на своего будущего подопечного.
– Это господин Клейн. Он будет учить тебя читать и писать. Поздоровайся с господином Клейном, – оттараторила мать на одном дыхании.
– Здравствуйте, господин Клейн, – Эдгар изобразил самую радушную из своих улыбок.
– Здравствуйте, Эдгар, – важно кивнул гувернер.
После этой неизбежной церемонии мать показала комнату для занятий и удалилась. Едва за ней закрылась дверь, Эдгар показал гувернеру знак мастеров-масонов. Клейн с удивленным видом выстроил на руках ответный знак. Хотя он был предупрежден престольным магистром, но тайный знак посвященных, изображенный руками ребенка – это уже перебор.
– Как вы уже поняли, меня не нужно учить. Вы мне нужны не за этим. Вы будете моими руками и ногами. Вы будете исполнять все мои поручения, какими бы странными они вам не казались, – в устах малолетнего ребенка эта речь прозвучала невообразимо неестественно.
– Но простите, э… Эдгар…
– Когда мы одни, зовите меня «мессир». Привыкайте.
– Боюсь, я вынужден отказаться.
– Вот как? А что, в вашей ложе не слышали о дисциплине? Разве ваш магистр не предупредил, что вы должны исполнять все мои приказания?
– Предупредил, но… я не думал, что вы столь юны.
– А что это меняет? Вы можете представлять меня глубоким стариком, если вам так будет легче.
– Простите, но я не могу остаться.
– Хорошо. Надеюсь, вы осознаете все последствия вашего отказа. И, хоть вы мне ничем не обязаны, вы ведь не откажетесь передать письмо своему магистру?
– Да, конечно, передам.
Эдгар сел за стол, написал что-то на бумаге, свернул ее конвертом, проделал манипуляции с тростью и печатью и, наконец, вручил письмо неудавшемуся гувернеру, сопровождая это действо самой обворожительной улыбкой.
Из комнаты для занятий они вышли вместе.
– Так скоро? – удивилась мать.
– Простите, госпожа Пике, но я не смогу учить вашего сына.
– Но почему?!
– Я не хотел бы вдаваться в причины, прошу меня простить еще раз, – с этими словами Клейн приподнял шляпу, слегка поклонился и покинул дом.
– Что случилось, Эдгар? – строго спросила мать.
– Это плохой дядя.
Между тем, «плохой дядя» быстрым шагом удалялся от странного дома, в котором кто-то, возможно, сам дьявол, притворяется маленьким мальчиком. Нет, в этом он участвовать не будет. Лучше уйти из ложи и сосредоточиться на работе почтмейстера. Пусть там скучно, зато никто не пытается втягивать тебя в сомнительные дела.
Клейн добрался до дома магистра очень быстро. Так ему показалось. Магистр не ожидал в ближайшие дни увидеть своего мастера, которому поручена столь почетная и, в то же время, ответственная миссия.
– Что случилось? – задал он вопрос, стараясь скрыть волнение.
– Этот мальчик – дьявол. Я не буду у него на побегушках.
– Он вас отпустил?
– Да. Он передал для вас вот это письмо.
Магистр взял конверт, надломил печать, развернул письмо и принялся читать. Закончив, он поднял глаза на Клейна:
– Завтра на 10 вечера назначаю общее собрание ложи. Вас я предупредил, передайте своему звену.
Назавтра Клейн шел на собрание с неохотой. Вся романтика тайной организации, чувство причастности к чему-то необычному исчезли. Как-то вдруг его тайная, полная загадочных ритуалов, жизнь превратилась в унылые обязанности.
Когда он появился в ложе, все уже были на местах.