Страница 3 из 102
История первая. Последствия старых ошибок
Саа, столица Аннхелла. Резиденция спецона
Так получилось, что как только я вышел из резиденции спецона, что на площади Первого Колониста — сразу столкнулся глазами с рейд-лейтенантом Лекусом.
Было ещё туманно, хотя солнце давно подпрыгнуло, оттолкнувшись от горизонта. Офисные работники уже заняли свои места, а праздношатающихся на центральной столичной площади не наблюдалось по случаю обилия патрулей, и патрульные скучали.
Наши шлюпки — со спецоновскими эмблемами, и их пропустили через кордон к самому зданию.
Я хотел поздороваться с Келли (с ним я не виделся с начала боевых действий на Аннхелле), с Гарманом (на мальчишку столько всего свалилось), а сам уставился на рейд-лейтенанта, которого попросил тоже привезти сегодня ко мне.
С Лекусом хотел поговорить Дьюп, а с Келли и Гарманом — я. Но настроение он своей унылой рожей испортил мне.
Рейд-лейтенант был бледен до зелени. Наверное, Гарман брякнул ему что-нибудь, а может — подействовал сам факт будущего разговора.
Келли, видя, что я не очень-то весел, начал вспоминать какие-то корабельные байки, но я не воспринимал почти.
Эмоциональное страдание рейд-лейтенанта висело в воздухе и раздражало меня.
Я не знал, как мне на него реагировать. Ведь не мальчишка же он, вроде? Он же старше меня.
Нет, вру, моложе. Вот только я не помнил — насколько? Смотрел же должностную недавно… Года на два?
На Экзотике молодых людей до 40 вообще называют «мальчик». И это не пренебрежительное, а вполне обыденное обращение.
Я себя, как мальчика, давно уже не воспринимал, но ведь было на днях желание снять форму вместе с ответственностью за этих вот лекусов!
И «мальчик», наверно, тоже навоевался. То, что с орбиты — феерверк, на земле — копоть и горелое мясо.
— Ладно, ребята, — сказал я Келли и Гарману. — Основное — потом. Поищите пока в городе место, где можно напиться. Как только освобожусь…
Я выдержал многоточие, кивнул рейд-лейтенанту, предлагая ему идти следом, и вернулся в здание спецона.
Дьюп, наверное, уже ждёт. Он раньше не любил опазданцев.
В искусственном свете лицо Лекуса позеленело ещё больше. Как аристократия наша ухитряется не загорать в космосе? Колют что-то или переплатили генетикам? Хэд, как же его зовут, лейтенанта этого? Надо бы его как-то успокоить…
Но имя Лекуса вылетело из моей головы напрочь.
Наконец, дошли до кабинета. Я открыл дверь и пропустил рейд-лейтенанта вперёд.
Дьюп, как я и предполагал, уже сидел за столом. Но ничего не читал. Видимо, вошёл только что.
Лекус застопорился, едва перешагнув порог, и я показал ему на стоящий посреди комнаты стул.
Кабинет без окон. Одинокий стул по центру… Всё это очень напоминало допрос, и я постарался говорить максимально спокойно, чтобы самому в этом спектакле не подыгрывать.
Я даже не сел за стол, а встал сбоку, рядом с рейд-лейтенантом.
— Садитесь сюда, Лекус. Никто вас не съест. Просто хотим прояснить кое-что.
Я посмотрел на Дьюпа, и он кивнул: говори сам.
— Скажите, рейд-лейтенант, почему фон Айвин обратился именно к вам?
Пока я выстраивал эту максимально обтекаемую фразу — на Лекуса не смотрел. Повернулся только когда договорил. И испугался: мало этой зелени, ещё и на висках выступили капли пота, а глаза стали, как у человека с высокой температурой.
Оби его зовут, вспомнил я наконец.
— Вы не больны, Оби? Вы можете не отвечать, если вам нехорошо.
Я коснулся его плеча и понял, что зря это сделал. Плечо до этого подрагивало совершенно незаметно, или я не различал. Сейчас до меня дошло, что рейд-лейтенанта практически трясёт.
Тем не менее Лекус сидел очень прямо — выправка у него была превосходная. Здесь ему не мешали ни отсутствие парадной формы, ни нервное напряжение.
— У меня всё в порядке, господин капитан, — сказал он. Начал высоковато, но постепенно голос выровнялся. — И мне хорошо понятно, что я из себя представляю, чтобы фон Айвин мог видеть во мне союзника. Мы… встречались несколько раз. Он шутил над теми вещами, над которыми не шутят. Говорил, что Империя — раздувшийся от самомнения шарик, который вот-вот лопнет. А я поддакивал. Мне льстило, что человек такого ранга говорит со мной, как с равным. Я сам себе противен, господин капитан. Мне и о вас рассказывали такое, что пересказывать я не буду.
— Вы считаете, что на Аннхелл вас отправили по просьбе фон Айвина? — неожиданно спросил Дьюп.
И переключил нас обоих с процесса самокопания, на те факты, которыми мы располагали.
— Нет, мой лорд, — удивился Лекус. Он не знал, кто такой Дьюп, но предположил титул по одежде и манере держать себя. И попал, в общем-то. — Полагаю, что капитану «Прыгающего» я просто надоел, и он решил хотя бы на время от меня избавиться.
— Раньше вы выполняли просьбы фон Айвина? — продолжал Колин.
Лекус задумался, покачал головой.
— По крайней мере, я ничего особенного не помню. Может быть — неосознанно. Он знакомил меня с разными людьми. Иногда что-то просил передать. Но… — лейтенант растерялся. — Так часто бывает между знакомыми. Меня и другие об этом просили.
— Хорошо, — сказал Дьюп. — У меня больше нет к вам вопросов. — Капитан Пайел, прикажите, чтобы лейтенанта проводили пока в гостевую.
Я кивнул с облегчением, вывел Лекуса, велев дежурному отвести куда надо. Вернулся.
Встретил тяжёлый взгляд Колина и чуть не осел на этот самый «пыточный» стул в центре.
— Бил? — спросил он.
— Хорошо, хоть не повесил, — выдохнул я.
И сразу понял, что сказал что-то не то.
Лекуса мне было жалко, хоть я и скрывал это от себя.
Нет, ну, а что можно было с ним сделать в той ситуации? Догадаться, что он разведёт бардак и заранее устроить ему разнос?
Да, я предполагал, что он не воспримет моих приказов всерьёз. Я и проверку начал тогда с него именно поэтому. Чувствовал, как он себя поведёт.
Посмотрел исподлобья на Дьюпа. Забыл я уже его привычку подводить тебя к неприятным мыслям в воспитательных целях.
Сроду он мне не выговаривал. Но заставлял выговаривать самому себе.
Раньше я мог долго молча с ним «спорить» и оправдываться про себя, он не заставлял оправдываться вслух. Но пока мои мысли не выезжали на понятные ему рельсы, он удерживал внутреннее напряжение между нами.