Буденный: Красный Мюрат

2 февраля 1944 года Буденный вручил делегации Сталинграда почетный меч – дар британского короля Георга VI. Семену Михайловичу все больше приходилось выполнять чисто представительские функции. Правда, он как член Ставки Верховного главнокомандования принимал участие в планировании ряда стратегических наступательных операций. Так, весной 1944 года он вместе с командующими ряда фронтов участвовал в совещании в Ставке, на котором обсуждался план операций в летней кампании, в том числе главное наступление в Белоруссии – операция «Багратион» и последующий удар на Львовско-Сандомирском направлении. Одновременно предполагалось, что при приближении советских войск в Варшаве вспыхнет восстание против немцев. Об этом совещании уже в начале мая стало известно германскому командованию. Однако Гитлер не стал отводить войска с «белорусского балкона», так как в этом случае Красная армия еще до начала летней кампании оказалась бы как минимум в районе Бреста и могла угрожать Варшаве.

Буденный предложил выделить для «Багратиона» четыре кавкорпуса. Сталин согласился, что такого количества конницы будет вполне достаточно. Конно-механизированная группа Плиева действовала на 1-м Белорусском фронте, а конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Н. С. Осликовского – на 2-м Белорусском фронте. Буденный перед наступлением побывал у Плиева, обещал ускорить прибытие эшелонов с лошадьми, посоветовал, как организовать взаимодействие с механизированными частями. После начала наступления Семен Михайлович находился на командном пункте 65-й армии генерала П. И. Батова, с которой взаимодействовала группа Плиева. Кавалеристы действовали успешно, хотя и несли большие потери, особенно в лошадях.

30 апреля 1945 года глубокой ночью Буденному позвонил Сталин и сообщил новость о самоубийстве Гитлера. А после окончания войны, 12 мая, Сталин направил Буденного в Берлин для проверки обстановки в городе и обеспечения населения предметами первой необходимости. Это была уже не боевая, а хозяйственная задача.

За Великую Отечественную войну Буденный был удостоен полководческого ордена Суворова 1-й степени. Но собственная его роль в войне была невелика и больше сводилась к формированию различных соединений, в первую очередь резервных и кавалерийских, да к встречам с различными делегациями, советскими и иностранными. Собственно же полководческая работа Семена Михайловича была явно неудачной. Ни одного сражения он так и не выиграл, зато потерпел несколько весьма болезненных поражений.

Глава десятая

МИРНАЯ ЖИЗНЬ И СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ

Буденный всегда был беспощаден к врагам и ненависть к ним сохранял надолго. Это проявилось в первые дни после Победы и слегка шокировало иностранных военачальников. Посетивший Москву в августе 1945 года командующий союзными войсками в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр вспоминал: «В день, когда пришла весть о победе над Японией (14 августа, когда японское правительство и император объявили о капитуляции; в этот день, накануне отъезда Эйзенхауэра из Москвы, американский посол устроил прием в его честь. – Б. С.), маршал Буденный, казалось, не испытывал по этому поводу никакого энтузиазма. Я спросил, почему он не радуется окончанию войны. Он ответил: «О да, но нам надо было бы продолжать сражаться, чтобы убить еще больше этих проклятых японцев». Маршал казался привлекательным, добрым и приветливым человеком, но видно было: его нисколько не волновало, что каждый день продолжения войны означал смерть или раны еще для сотен российских граждан».

Уже знакомый нам Михаил Соловьев так охарактеризовал роль Буденного в Великой Отечественной и причины его политической и карьерной живучести: «Во Второй мировой войне сильно изменился облик офицерского состава Красной армии. Пошел в гору молодняк. Безвестные майоры и капитаны стали генералами. Полковников Рокоссовского и Малиновского война сделала маршалами.

Новые цепки и напористы. Они лучше обучены, чем старые. Кое-что почерпнули в школах-девятилетках. Прошли военные училища и военные академии. Лучше вышколены, больше уверены в себе и тоньше ощущают вкус властвования над людьми. Но в то же время в новых живет дух старых революционных полководцев. Да и сами эти полководцы – поседевшие, обрюзгшие, истомленные жизнью – со сцены не уходят. В молодом армейском офицерстве сочетается бездумность и внутренняя опустошенность старшего поколения с жадной и неразбирающейся в средствах приспособляемостью, привитой новому поколению эпохой вырождающегося коммунизма. «Новые» продолжили традиции «старых» и окончательно низвели военное искусство до немудреного правила: «Бей». Маршал Жуков из «старых», но его тактика приемлется всей армией. Когда во время Второй мировой войны надо было преодолеть минные поля, Жуков посылал вперед пехоту. Бойцы взрывались на минах. Человеческими телами расчищали путь через минные поля для танков. Танков было мало и ими дорожили, а людьми на Руси, особенно на советской, дорожить никогда не умели и не хотели.

Дух рационализированной чингисхановщины. В советской армии он не умрет, покуда существует эта армия. Поэтому из плеяды современных полководцев мы выберем двух, в облике которых дух чингисхановщины проявляется в наиболее открытой и выразительной форме. И первым из них будет Семен Михайлович Буденный, маршал Советского Союза, кавалер множества орденов, лихой рубака в прошлом и лихой гуляка в настоящем, бывший любимец Сталина и, вероятно, покровительствуемый теперь Маленковым.

Представьте себе человека среднего роста с объемистым брюшком, явно обозначившимся под дорогим тонкошерстным кителем. В сочетании с брюшком грудь кажется впалой. По груди – россыпь орденов и медалей. В обычное время эта россыпь исчезает и заменяется колодками орденских ленточек в три ряда. У человека непомерно низкий и узкий лоб, кустистые брови. Глаза коричневатые, почти черные. Длинноватый нос. Рот прикрывается усами, порядком поредевшими к старости. Усы, брови, волосы – иссиня-черные. Иногда они приобретают фиолетовый оттенок: это когда парикмахер перестарается.

Таков маршал Буденный.

Живет этот маршал остатками былой своей славы, выпавшей ему в годы Гражданской войны и ничем с тех пор не приумноженной. Напоминает он будяк. Возвышается такой будяк над скромной степной травой, царственно покачивает лиловою своей головой, а никому-то он, будяк этот, не нужен. Набредет овечья отара на то место, где растет будяк, объест траву вокруг, но на будяк овцы только с презрением покосятся: живи, бесполезный, красуйся.

Вот так точно и Буденный. Фуражка с золотым шитьем, воротник кителя накладным золотом изукрашен, на шее бриллиантовая маршальская звезда, на груди ордена, а посмотришь на всё это великолепие и невольно о степном будяке вспомнишь. Голова у будяка алая и пушистая, ствол сочный и толстый, земными соками перекормленный.

Из всех маршалов Буденного мне довелось узнать ближе и лучше других. Маршалы народ величественный, и малозначительному журналисту до них не добраться. Но Буденный был иным. Его «будячная» натура делала его бесполезным в любом ведомстве, куда его посылали, и потому он занимался чем угодно, но только не делами.

Буденный – человек войны. Не современной войны, когда всё решается машинами и страшными смертоносными снарядами, перебрасываемыми на огромные расстояния, а той войны, которая канула в вечность и олицетворялась в людях, в их личной доблести и бесстрашии. Еще в императорской армии, будучи вахмистром, Буденный обратил на себя внимание своею лихостью. Это качество осталось при нем и тогда, когда революция вытолкнула его на поверхность и сделала командиром красной конницы. К концу Гражданской войны стал Буденный одним из самых популярных революционных полководцев, кумиром молодежи, жившей тогда взволнованным предчувствием наступающего царства коммунизма с его великими социальными свершениями. Крепко возлюбил Буденный славу и вряд ли мог бы жить в неизвестности.