Буденный: Красный Мюрат

Думаю, что вплоть до Октябрьской революции Семен Михайлович политикой совершенно не интересовался, был рьяным служакой и вряд ли с восторгом воспринимал свершившиеся революционные перемены. И только начавшаяся Гражданская война заставила его сделать определенный политический выбор.

Кстати, сотрудники Российского государственного военно-исторического архива установили, что до момента переброски Кавказской кавалерийской дивизии на Западный фронт Буденный был награжден только двумя Георгиевскими крестами, а также, возможно, имел одну или две Георгиевские медали. Поскольку на Западном фронте в боевых действиях дивизия уже не участвовала, новых наград в Первой мировой войне Семен Михайлович при всем желании заработать не мог. Замечу, что на фотографии 1915 года Буденный запечатлен всего лишь с одним Георгиевским крестом и одной медалью. Но медаль эта, как кажется, не Георгиевская, а за участие в Русско-японской войне.

Трудно сказать, насколько реальны подвиги, описанные в буденновских мемуарах. Не исключено, что они все-таки отражают реальные наградные представления, хотя и не обязательно к Георгиевским крестам и медалям. Но что известно точно, так это то, что история с первым крестом, который у Буденного потом якобы отобрали за то, что он съездил сослуживцу по морде, является чистой воды фантазией. Такой серьезный дисциплинарный проступок не мог не отразиться в приказе по 18-му Северскому драгунскому полку. Однако никаких следов такого приказа в хорошо сохранившемся полковом архиве так и не было найдено. Между тем, согласно статуту Георгиевского креста, «имеющие Георгиевский крест, как служащие, так и запасные и отставные нижние чины, впавшие в преступление, лишаются Креста не иначе, как по суду». Таким образом, Буденного никак не могли без суда лишить заслуженной награды. Вероятно, Семен Михайлович придумал эту историю для того, чтобы таким своеобразным способом опровергнуть упорно циркулировавшие слухи о его жестокости по отношению к подчиненным во время службы в царской армии. Буденный хотел доказать: мол, если бил, то исключительно за дело, и только таких мерзавцев, как унтер-офицер Хестанов, обижавший простых солдат. Ведь, по версии Семена Михайловича, конфликт произошел после того, как унтер избил одного из драгун, а когда Буденный вступился за него, Хестанов ткнул его в плечо и злобно выругался. Лишь тогда будущий командарм Первой конной нанес зубодробительный удар обидчику и нокаутировал его.

Таким образом, к тому моменту, когда к власти пришли большевики, будущий советский маршал политикой не интересовался, в комитеты не лез, а продолжал нести службу, стараясь не поддаваться революционному хаосу. И вряд ли даже в самых смелых мечтах возносился туда, куда вскоре забросила его судьба.

Глава вторая

НА ФРОНТАХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

После Октябрьской революции и начавшейся стихийной демобилизации армии Буденный 19 ноября 1917 года прибыл в родную станицу. Большевики объявили о национализации банков и конфискации находившихся там сбережений. Это Буденного вряд ли обрадовало: пропали средства, которые он с таким трудом копил на конный заводик. Но, надо полагать, Семен Михайлович долго не горевал, трезво оценив ситуацию. С потерей нажитого пришлось смириться как с неизбежной данностью. Теперь надо было постараться предложить свой боевой опыт новой власти, которая, во всяком случае, казалась более прочной, чем не пользовавшееся в последние месяцы никаким авторитетом Временное правительство. Проблема выбора облегчалась тем, что среди противников большевиков были казаки, а с ними у иногородних всегда были натянутые отношения – прежде всего по земельному вопросу. Да к тому же многие казаки, что греха таить, откровенно презирали «мужичье» и смотрели на иногородних как на непрошеных гостей. Советская власть, уравнявшая неказачье население в правах с казаками, сразу же привлекла на свою сторону основную массу иногородних. Большинство из них служили в армейской кавалерии и за годы войны приобрели боевой опыт не меньший, чем у казаков, и шашкой, пикой и винтовкой владели ничуть не хуже коренных сынов Тихого Дона.

Буденный всегда говорил: «Дон – моя земля!» Теперь за эту землю предстояло драться с казаками. На Дону, где генералы Корнилов, Алексеев и Деникин при поддержке донского атамана Каледина формировали Добровольческую армию, разгоралась Гражданская война. В этой войне иногородние и беднейшие казаки были на стороне большевиков, а основная масса казачества, пусть и не без колебаний, склонялась к белым. 12 января 1918 года Буденного, по его словам, избрали заместителем председателя Платовского станичного Совета.

В феврале на съезде Советов в станице Великокняжеской Семен Михайлович стал членом президиума окружного Совета и заведующим земельным отделом Сальского округа. Тогда же в округе начали формироваться красные партизанские отряды для борьбы с войсками донского походного атамана генерала Петра Харитоновича Попова. Один из отрядов возглавил Буденный. Отметим, что этот отряд вступил в борьбу уже после того, как атаман Каледин покончил с собой – это случилось 29 января (11 февраля) 1918 года. Избранный походным атаманом генерал Назаров распустил правительство и принял на себя всю полноту власти, но уже 23–25 февраля Ростов-на-Дону и Новочеркасск были заняты советскими войсками.

Как известно, после самоубийства Каледина несколько сотен офицеров во главе с П. X. Поповым ушли в Степной поход и сплотили вокруг себя 1727 человек боевого состава, в том числе 617 конных при 5 орудиях и 39 пулеметах. Обе стороны применяли партизанскую тактику действий, связанную с внезапными налетами и засадами. В конце февраля казаки Попова заняли Платовскую. Семен Михайлович покинул станицу вместе с братом Денисом, к ним присоединились еще пять всадников, а вскоре отряд увеличился до 24 человек. 24 февраля Буденный совершил успешный ночной налет на Платовскую, после чего к нему присоединилось еще несколько десятков односельчан. В тот момент станицу занимал отряд полковника Гнилорыбова, насчитывавший до 300 человек. Он был захвачен врасплох и с большими потерями в панике отступил. Буденный захватил богатые трофеи: 2 орудия с 300 снарядами, 4 пулемета, 300 винтовок. Это был первый успех Семена Михайловича в Гражданской войне. По утверждению дочери Нины, отец «никогда не боялся брать на себя ответственность, решения принимал молниеносно и в военном отношении был очень хитроумным человеком». Вместе с ним в отряде воевала и его жена Надежда, которая заведовала снабжением и медицинской частью.

3 марта 1918 года «похабный» Брестский мир отдал немцам Украину. С приближением немецких войск на Дону вспыхнуло мощное антисоветское восстание. 8 мая 1918 года казаки и немцы выбили красных из Ростова-на-Дону. Отряд Буденного, ведя арьергардные бои, отступил к Царицыну. В июне советские партизанские отряды объединились в один отряд под командованием Григория Шевкоплясова. Всю кавалерию отряда возглавил Думенко, а Буденный стал у него заместителем.

Борис Мокеевич Думенко, иногородний, как и Буденный, в Первую мировую служил в конно-артиллерийском полку, дослужился до чина вахмистра, имел полный бант – четыре солдатских «Георгия». Может, Семен Михайлович для того и придумал легенду о собственном полном банте, чтобы быть не хуже Думенко. Потом, уже в Гражданскую, Думенко сам себя произвел в есаулы и ходил в мундире с золотыми погонами, пока партизаны не потребовали их снять. С тех пор Думенко выдавал себя за ротмистра, что было чистой ложью, зато делало его еще более подозрительным в глазах большевистских комиссаров, которых Борис Мокеевич, как и евреев, не жаловал. До поры до времени Думенко с Буденным служили вместе и вполне ладили между собой, да и позднее, когда их пути разошлись, острых конфликтов у них не возникало. Как мы убедимся далее, Буденный не был инициатором расправы над Думенко и отнюдь не стремился «утопить» его на следствии, как утверждали некоторые разоблачители перестроечных времен. Зато после гибели Думенко Семен Михайлович постарался присвоить себе всю славу организатора первых отрядов советской кавалерии на Дону. Он всячески противился реабилитации Думенко, чтобы не разрушать собственный миф и не допустить появления соперника в исторической памяти народа.