Слеза времени

Небольшая деревенька, состоящая всего из нескольких десятков домов, одной лавки и одного бара, выглядела такой умиротворяющей. Тишину и спокойствие этого места усиливал окружающий селение со всех сторон густой темный лес.

Гвен смотрела на особняк Уайлдбергов и представляла себя его хозяйкой. Иногда она даже ловила себя на мысли соблазнить Малькольма, хозяина этого поместья и потомка основателя этой деревни. Гвен осознавала свою привлекательность и моментами пользовалась этим коварным оружием, но совесть ни за что не позволила бы бедной девушке разбить семью, оставив маленького мальчика по имени Кори без отца. Да и вражда с такой женщиной, как Джоан, представлялась молодой Гвен неподъемной задачей.

Сидя на крепкой ветке дуба, Гвен осматривала главную улицу. В этом плане девушке повезло: Остину по старой дружбе достался дом, из которого открывался, насколько это было возможно, прекрасный вид на деревню.

Сильный порыв ветра, пролетевший над лесом, преклонил ненадолго верхушки деревьев, оживив зашелестевшую тут же листву, и чуть не сбросив задумавшуюся Гвен с дерева.

– Дорогуша, ты тут? – раздался недовольный голос Остина, чья голова высунулась из дома.

Гвен замерла, перестав дышать, боясь выдать свое положение. Остин осмотрел двор, пожал плечами и закрыл дверь изнутри на засов. Свет свечи в доме погас. Спускаться сейчас было небезопасно – Остин никогда не засыпал моментально, Гвен же надеялась избежать неудобных вопросов, насколько возможно. Хотя бы сегодня.

Ветер усиливался. Гвен поближе прижала ноги, мысленно моля свое тело продержаться под холодными порывами ветра как можно дольше, при этом не заболев. Если она появится у Уайлдбергов пусть даже с самым призрачным намеком на простуду, ее тотчас же выставят за порог. Джоан не терпит вида больных, для ухода за мужем и сыном во время болезни нанимают специальную сиделку, обязанности которой в последнее время выполняла Гвен. Сама же Джоан никогда еще не болела, сколько Гвен ее знала.

Зубы Гвен начали стучать, предупреждая о достижении предела организма в борьбе с проникающим и разливающимся по телу холодом. Гвен аккуратно и медленно слезла с дерева, подошла к окну в кухне и, открыв его ровно наполовину, как мышка шмыгнула внутрь.

Остин не знал, что одно окно Гвен всегда оставляла открытым до тех пор, пока не делала последний обход дома, проверяя, все ли закрыто и погашено.

Стараясь двигаться как можно тише, Гвен пробралась в спальню, сняла в темноте свое серое холщовое платье с длинными рукавами и легла в кровать, предательски скрипнувшую в тишине комнаты. Остин недовольным тоном пробурчал нечто неразборчивое и захрапел. Гвен закрыла глаза и, отогреваясь под теплым одеялом, погрузилась в сон. Спать ей оставалось около трех часов.

Глава 2

Мэнди сидела в парке, единственном зеленом и спокойном островке шумного и вечно движущегося мегаполиса. Людей в парке было немного – в быстро развивающемся городе теперь предпочитали отдыхать в специально придуманных для этого капсулах. Парки постепенно уничтожали, освобождая место под новые дома, магазины или парковки.

Мэнди сидела на старой облезлой деревянной лавочке, скрестив руки на груди и пристально вглядываясь в большую стеклянную витрину кафе через дорогу. Брови девушки были нахмурены, губы сжаты в тонкую бледную линию.

– Не думал, что ты такая старуха, – ухмыляясь сказал подошедший сбоку молодой человек.

Мэнди грозно посмотрела на парня и покачала головой.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Итан?

– В чем же?

– В том, что ты идиот.

Парень засунул руки в карманы узких брюк и обиженно засопел.

– Если хочешь побыть одна, то так и скажи. Я хотел сделать тебе сюрприз, пришел…

– Кстати, да. Что ты делаешь в парке? Это же сейчас настолько немодно, что осуждается ПОМ.

– При чем тут Прогрессивное Общество Молодежи? Просто люди начали наконец-то понимать, что природа – не развлечение, а среда, представляющая для нас серьезную опасность. Даже такое безобидное пространство, как парк в городе, кишит опасностями.

– В чем же опасность этой «среды», как ты изволил выразиться?

– Ну… Вот стоит дерево, – Итан показал рукой на дерево, под которым находилась скамейка, где сидела Мэнди. – На этом дереве сидит какой-нибудь клещ. Упадет тебе за шиворот и вцепится в твою гладкую нежную кожу. А ты и не заметишь. А потом…

– Что потом?

– Заразишься и умрешь в муках.

Мэнди вздохнула и перевела взгляд с парня снова на витрину кафе.

– Иногда мне кажется, что для нас, Итан, это было бы лучше, чем доживать свой век в этих дурацких капсулах.

– Говори за себя. И почему ты так против капсул?

Мэнди поднялась со скамейки и, не произнеся ни слова, двинулась к выходу из парка. Итан почесал свои всегда растрепанные русые волосы, стряхнул невидимые пылинки с рукавов прилегающей серебристой рубашки и отправился за своей возлюбленной.

– Куда мы? – спросил Итан, догнав медленно бредущую по тротуару Мэнди.

– В бар. Мне нужно немного расслабиться.

– В бар? Фу, ты серьезно? Пойдем лучше в МПБ.

Мэнди остановилась посреди тротуара, подняла голову и посмотрела на небо. Темные грозовые тучи нависли над притихшим городом. Мэнди знала, что как только первый порыв ветра пронесется по улицам, начнется дождь. Она давно заметила эту поразительную закономерность. Но ветра пока не было. Мэнди посмотрела на Итана, немного прикусив нижнюю губу.

– Пойдем, сладкая. Будет весело.

– Ты правда считаешь, что там весело? Лежать в капсуле с очками на глазах и при этом представлять, что гуляешь в парке?

– Почему нет?

– Потому что ты мог бы прогуляться в парке по-настоящему.

– Ну ты даешь, – отсмеявшись сказал Итан. – Я же только что рассказывал тебе про то, что природа опасна, а ты гулять собралась. К тому же, посмотри внимательно – погода сегодня просто отвратительная. Оглянись – все в городе сейчас там. В Месте Получения Блаженства. Там можно выбрать любую погоду и местность в зависимости от целей и твоего настроения.

Мэнди крутила кольцо на указательном пальце. Итан уловил момент колебаний Мэнди, взял ее за руку и повел в ближайшее МПБ.

Мэнди послушно шла следом. До массивного серебристо-серого здания оставалось пройти около тридцати шагов, когда в лицо ударил резкий порыв холодного ветра, растрепав рыжие волосы девушки. Мэнди остановилась, вырвала свою руку из хватки Итана и побежала обратно по улице, подальше от пугающего ее здания и людей, лежащих внутри будто во сне или даже хуже – в стеклянных гробах.

Листья, шурша по асфальту, бежали за девушкой. Над входом в подвал дома впереди Мэнди увидела вывеску, напоминающую кружку с пивом, принятую за обозначение бара.

– Вы же открыты, да? – спросила у бармена, стоящего за барной стойкой, ворвавшаяся Мэнди.

– Что открыты, что закрыты… Толку-то. Все равно посетителей нет. И вряд ли уже будут.

– Тогда сегодня ваш счастливый день, – очаровательно улыбнувшись, сказала девушка.

– Раз такое дело, первые два напитка за счет заведения.

Мэнди подошла к барной стойке и села, подперев щеки руками. Лицо бармена приняло добродушное выражение, плечи расправились. Он теперь напоминал не угрюмого старшеклассника, а уверенного в себе старшекурскника.

– Почему только два напитка?

– У вас просто обворожительная улыбка, ради которой и потерять голову не жалко, но жить мне все же как-то надо.

Мэнди засмеялась своим звонким смехом. На лице бармена тоже появилась улыбка.

– Что предпочитаете пить во время непогоды?

– Джин, будьте добры.

– Все для вас.

Пока бармен наливал джин, Мэнди осматривалась. Полутемное помещение было освещено всего тремя лампами, каждая из которых имела свой цвет. Над баром разместилась самая обычная лампа, озаряющая стоящие на полочках бутылки светло-желтым светом, напоминающим свет полуденного солнца в июле. Над столиками висела синяя лампа, дававшая ровно столько света, чтобы видеть стакан и тарелку с закусками, но не рассматривать лицо собеседника во всех подробностях. Над танцевальной же зоной горела алого цвета лампа с розоватыми переливами.