Слеза времени

Кира Сыч

Слеза времени

Часть 1

Глава 1

– Гвендалин, дорогуша, когда ужин будет готов? Мне что, умереть голодной смертью, чтобы ты принялась, наконец, готовить?

– Меня зовут Гвен. Просто Гвен, – появляясь на пороге комнаты и вытирая руки передником, сказала девушка. – Я уверена, ты прекрасно знаешь об этом. Сколько можно называть меня «Гвендалин»?

У сидящего за столом мужчины, держащего в руке красное перо, задергался глаз.

– Дорогуша, я – творец. Писатель. Ты можешь осознать своим скудным умом масштабы своей удачи? Твой муж не какой-то жалкий фермер, а образованный и утонченный человек!

Гвен осмотрела своего мужа с ног до головы, тяжелый вздох вырвался у нее из груди. Эти сцены в последнее время повторялись с завидной регулярностью.

– Так что? Что ты застыла, будто статуя? Когда ужин ждать?

– Почти готов, – выходя из комнаты сдержанно произнесла Гвен.

Мужчина покрутил в руке перо, глядя на огонь стоящей на столе свечи.

– Совсем распоясалась, – шепотом сказал мужчина и продолжил писать.

Гвен, зайдя в кухню, окинула пространство внимательным взглядом, выискивая грязь. Кухня сияла чистотой, несмотря на то что на плите все еще готовился ужин, состоящий из обменянной у местного охотника зайчатины и тушеных овощей, выращенных собственноручно. Еще Гвен хотела сделать Остину, своему мужу, небольшой сюрприз, так что приготовила на десерт яблочный пирог. Теперь оставалось только решить, стоит ли поощрять скотское поведение мужа, угощая его вкуснейшим пирогом.

– М-м-м… Как вкусно пахнет, – принюхиваясь сказал Остин, оказавшись за спиной Гвен. – Готов спорить, ты приготовила мой любимый яблочный пирог.

– Как ты догадался? – не оборачиваясь спросила Гвен.

– У меня нюх на такие лакомства.

Остин нежно приобнял Гвен и поцеловал в шею. По коже Гвен пробежал электрический разряд.

– Прости меня, Гвен. Я очень устал сегодня. И проголодался. Не обижайся, дорогая.

Девушка обернулась, посмотрела в темные глаза мужа, отметила про себя присутствие за ухом пера и улыбнулась. Остин поцеловал ее так, как умел только он один. В этом поцелуе в один дикий коктейль смешались нежность, страсть, дикость и желание. Как только их губы разъединились, Гвен прижалась к Остину, но он отстранился.

– Ты следишь за ужином? Я все еще голоден.

Остин засунул руки в карманы своих свободных черных брюк и, насвистывая веселую мелодию, отправился за стол. Гвен вернулась к приготовлению пищи, но мысли ее в этот момент находились далеко от плиты.

Гвен все никак не могла разобраться в своих чувствах к мужу. Она служила ему, как верная и преданная собака, забывая о себе, своей гордости и интересах, но наступали моменты, когда «розовые очки» любви спадали. В такие моменты она была готова убить его любым доступным способом. Пока что Остину удавалось умело балансировать между двумя этими состояниями жены, но он чувствовал, как учащаются моменты напряжения между ними.

– Знаешь, Остин, я хотела поговорить с тобой, – присаживаясь за стол, сказала Гвен.

– О чем? – чавкая спросил мужчина.

– Ты же знаешь, что скоро осень, да?

– Ага.

– А потом зима. Нам нужно много всего сделать до того, как она наступит.

Остин, открыв рот и вопросительно изогнув бровь, посмотрел на жену.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… Нужно нарубить дров, сделать запасы овощей и фруктов, собрать хворост, осмотреть и законопатить щели в доме…

– Ты серьезно? И вы, сельские жители, все это делаете?

– Да.

– Найми кого-нибудь.

– Ты шутишь? У нас нет денег. Твои «произведения» не принесли нам ни гроша! Я шью по ночам, занимаюсь хозяйством, готовлю и убираю, и не только у нас, но еще и у Уайлдбергов!

– И у нас все еще нет денег? – ехидно улыбаясь, спросил Остин.

– Представь себе.

– Может, ты просто недостаточно стараешься? Я думаю, ты могла бы заработать намного больше бедного писателя, не правда ли?

Гвен сжала вилку в руке так сильно, что погнула металл. Посмотрев на красное гусиное перо за ухом Остина, каштановые волосы, зачесанные направо, тонкие бледные руки, вряд ли державшие в своей жизни что-то тяжелее вилки, Гвен усилием подавила подступающую волну бешенства и отвращения. Бросив на тарелку вилку, Гвен встала и молча вышла из дома на задний двор.

Остин все это время сидел, крутя в руке свою вилку и глядя в окно. Через несколько минут до мужчины донесся странный глухой звук, повторяющийся с особой периодичностью. Иногда звук менял тональность и частоту. Остин пожал плечами и отправил в рот последний кусочек нежной зайчатины.

Гвен стояла во дворе перед колодой, держа в изящных, но уже покрытых мозолями, руках тяжелый топор. Девушка тяжело дышала, обсидианового цвета волосы растрепались и падали мягкими волнами на лицо и плечи. Слезы текли по щекам, девушка в ярости стирала их тыльной стороной руки, размазывая грязь, и изо всех сил старалась не шмыгать носом. Гвен остервенело рубила дрова, представляя вместо них голову своего мужа.

– Ты очаровательна, когда злишься, – улыбаясь своими тонкими губами, произнес Остин.

Гвен посмотрела на стоящего в вальяжной позе мужа: скрещенные на груди руки, одна нога за другой. Он был закрыт от нее.

– На мой взгляд, ты неплохо справляешься с дровами, так что…

Гвен подняла топор и двинулась в сторону Остина.

– Ну же, сладкая, – улыбаясь сказал Остин, но руки вперед для защиты все же выставил, – чего ты разозлилась? Я же просто пошутил. Если ты накормишь меня пирогом, то обещаю тебе наколоть дров. Но ты же понимаешь, мне нужны силы.

Гвен остановилась. Топор безвольно повис в ее руках, а затем и вовсе упал на зеленую траву.

– Ты не смог найти его сам?

– Конечно же, я знаю, где может находиться пирог, просто не считаю себя вправе распоряжаться на твоей кухне.

Гвен наклонила голову набок, глядя, как Остин подходит к ней с протянутыми руками. Он обнял ее, прижав к своей худой костлявой груди. Гвен стояла, опустив руки, но все же смягчилась и обняла мужа в ответ.

– Ладно, пойдем. Я дам тебе пирога.

Гвен отстранилась. Остин засмотрелся на ее лицо. Когда-то он влюбился в эту женственную и такую идеальную красоту. В меру пухлые манящие губы казались красными на бледном лице, обрамленном каскадом темных волос, маленький аккуратный носик и гипнотизирующие, цвета стали, глаза. Остин еще раз прижал Гвен к себе.

– Теперь идем.

Гвен улыбнулась и пошла впереди. После ужина, убирая со стола тарелки и моя их, Гвен услышала стук топора, продлившийся не более десяти минут. Выйдя во двор, девушка осмотрелась.

Пространство двора было залито лучами клонившегося к горизонту солнца. Дрова, если можно было назвать странные деревянные обрубки громким словом «дрова», валялись повсюду. Гвен закрыла глаза и постояла не двигаясь, ловя лучи садящегося солнца. Как только последний луч скрылся за кронами деревьев, Гвен приступила к наведению порядка во дворе. Колоть дрова сегодня было уже поздно, к тому же, руки требовали отдыха перед очередной работой.

Гвен посмотрела на небо, успевшее наполниться светящимися точками звезд. Легкий порыв ветра погладил невидимой воздушной рукой по щеке уставшую девушку.

– Гвендалин! Дорогуша, сколько можно! Где мои чернила?

Гвен вздохнула, закрыв глаза. Если бы было место на земле, куда она могла бы сбежать, она непременно сделала бы это. Терпеть его становилось с каждым днем все сложнее. Ее держало только знание того, как устроен мир. Куда бы она не направилась, везде будет так же. Она просто жена. Рабыня. Служанка. Ей никогда не стать в этой стране и в это время полноправным членом общества. Тем более, без денег.

Закончив починку одежды для соседа, за что получит лишь жалкие гроши и, быть может, немного мяса, Гвен вышла во двор и взобралась по лестнице на дерево. Посиделки на дереве в саду после особенно тяжелых дней являлись главным развлечением Гвен. Оставалось только надеяться, что Остин никогда не заинтересуется предназначением стоящей у дерева лестницы и не решит убрать ее.