Страница 132 из 152
Книга оканчивается на наставлении продолжать борьбу против сил зла.
Как в случае с Посланием к колоссянам, даже в большей степени, эксперты в стиле греческого языка показали, что это послание сильно отличается от тех, что безусловно принадлежат перу Павла. Предложения здесь, как правило, гораздо длиннее и более сложные, чем у Павла, и в этом послании встречается большое количество слов, которые не появляются в других сочинениях Павла. Но еще более убедительны, чем аргументы, основанные на стиле греческого языка, такие аргументы, которые основаны на содержании послания. Для нас будет полезно присмотреться в особенности к одному отрывку, который на первый взгляд действительно очень похож на то, что Павел мог бы пожелать рассказать. Но если вы копнете глубже, станет ясно, что сообщающиеся в нем взгляды сильно отличаются от взглядов Павла. Трудно представить, что Павел мог это написать.
Мы будем обсуждать отрывок из Послания к ефесянам (2: 1 — 10). Прочтите его внимательно для себя. Здесь автор вспоминает обращение неиудейских читателей на заре их жизни к спасению, которое они познали во Христе. Здесь затрагивается ряд важных паулинист-ских тем: об отделении человека от Бога до обращения к Христу говорится как о «смерти»; дьявол назван «князем, господствующим в воздухе»; сказано, что благодать Господа принесет спасение через веру, не через деяния; и новое существование человека теперь должно вести к смертной жизни. На первый взгляд похоже на то, что мог бы написать Павел.
Важно, однако, присмотреться лучше. Начать с того, что существует значительная трудность, касающаяся статуса верующего. Описание удивительно схоже с тем, с чем мы встречаемся в Послании к колоссянам (послания схожи во многих аспектах). Хотя в посланиях, безусловно принадлежащих Павлу, явно делается акцент на то, что воскресение верующих, даже в духовном смысле, еще не случилось, автор Послания к ефесянам указывает, что верующих оживили с Христом, и вознесли с Ним, и посадили «на небесах во Христе Иисусе» (2: 6). Мнение о статусе христиан как вознесенных здесь выражается даже громче, чем в Послании к колоссянам, так как автор здесь подчеркивает, что верующие уже испытали такое же состояние вознесения, какое испытал сам Христос. В главе 1 книги он заявляет, что при Вознесении Христа Господь посадил «одесную Себя на небесах превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (1: 20–21). Таково Вознесение. А где верующие христиане? Их посадили здесь, рядом с Ним. Может ли это быть написанным одним автором, который сурово осуждал коринфян за утверждения о том, что они уже вознеслись с Христом и потому уже правили вместе с Ним?
Другое различие с собственными посланиями Павла заключается в том, как автор Послания к ефесянам (особенно отрывка 2: 1—10) представляет «дела», которые человек совершил, чтобы достичь спасения, напрасными. В посланиях самого Павла неиудеи исправились в глазах Господа не через «дела Закона», а через веру в смерть Христа.
Итак, когда Павел говорит о делах, он намекает на исполнение той части Иудейского Закона, которая наделяет иудеев отличительными чертами как народа Господа: обрезание мальчиков, дозволенность только кошерной пищи, соблюдение Шаббата и т. д. Это главная забота Павла: никто не должен думать, что им следует совершать иудейские «дела» (и таким образом стать иудеем), чтобы быть праведными в глазах Господа. Но когда автор Послания к ефесянам говорит о «делах», он имеет в виду совсем не это. Он говорил о «добрых делах», о том, чтобы делать добро людям. Не это спасет вас. Павел, может, согласился бы, может, и нет (возможно, он бы согласился), но это просто не та тема, о которой он писал или просто интересовался. Учение Павла о «делах Закона» видоизменилось в учение о «добрых делах».
Как и понятие о делах, кажется, затерялось среди специфического иудейского содержания, так же и предшествующая жизнь автора, в которой он принялся за свои занятия. Как мы уже поняли из краткого биографического очерка в главе 12, Павел сам гордо рассказывал о своей предшествующей жизни, в которой он соблюдал Иудейские Законы лучше, чем ревностные фарисеи, которые сопровождали его юность. По его собственным словам, «по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный» (Флп., 3: 6). Обращение Павла — не отделение его праведного и нравственного в настоящем от распущенного в прошлом. Это был переход от одной формы строгой религиозности к другой. А что же автор Послания к ефесянам? Здесь дело обстоит совсем по-другому. Автор указывает, что «между которыми [то есть среди язычников] и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов» (2: 3). Он вел такую же распущенную жизнь, как и большинство безнравственных язычников на земле. Является ли он Павлом?
Правда, Павел сам иногда говорит о том, что делал вещи, которые, как он знал, он не должен был (Рим., 7). Однако в посланиях, безусловно принадлежащих ему, его грех состоял в «пожелании» (Там же, 7: 7–8), но не в распутном и сластолюбивом образе жизни язычников, который он иногда очерняет (см. например: Там же, 1: 18–32). Что касается его образа жизни, Павел жил «беспорочно». Не так жил автор Послания к ефесянам.
Итак, Послание к ефесянам, как Второе послание к фессалоникийцам и Послание к колоссянам, кажется, не было написано Павлом. Снова же, мы не знаем, кто был настоящим автором, кроме того, что он был членом одной из установленных Павлом церквей, возможно ближе к концу I в., который хотел обсудить возникшую новую ситуацию. Напряженность прорывается в отношениях между неиудеями и иудеями в знакомых ему церквях, и он пишет, чтобы вновь подтвердить то, что он видел в основе идей Павла: что Христос сделал иудея и неиудея равными и примирил их с Господом. Всем членам христианской церкви в ответ на их новое существование во Христе — как те, что уже вознеслись с Ним и правят с Ним в небесах, — должно принять и содействовать единству, которым они уже обладают.
ПАСТЫРСКИЕ ПОСЛАНИЯ
Здесь пойдет речь о Первом и Втором посланиях к Тимофею и о Послании к Титу. Эта группа объединяет три послания, так как, согласно широко распространенному и обоснованному мнению, они написаны одним автором. Эти послания написаны не с одной целью, но в них все же затрагивается много одинаковых тем, при этом два из них (Первое послание к Тимофею и Послание к Титу) чрезвычайно похожи. Эту группу часто называют Пастырскими посланиями из-за их видимого назначения: согласно традиции, они написаны Павлом к двум подчиненным ему соратникам: Тимофею, который остался в Эфесе, чтобы разобраться с проблемами тамошней церкви, и Титу, который остался на острове Крит по той же причине. Эти послания наполнены пастырскими советами к этим «пастырям», нуждавшимся в некоторой помощи, чтобы разобраться с проблемами, возникшими среди их паствы.
Я уже говорил, что касательно других вторичных Павловых посланий продолжаются споры среди исследователей о том, написал ли эти послания Павел. Гораздо меньше споров ведется об этих трех Пастырских посланиях. Исследователи-критики считают, что они не принадлежат Павлу. В обсуждении авторства этих писем стоит постоянно помнить о том, что мы не задаемся вопросом, могли или нет христиане в первых веках христианства написать поддельные сочинения от лица Павла. Мы знаем, что в действительности некоторые из них так поступали: Второе послание к фессалоникийцам, напри^ мер, содержит намек на поддельные послания (тут либо автор знает о подделках посланий от имени Павла, либо сам создал подделку), и мы располагаем такими подделками, как Третье послание к коринфянам и переписка Павла с философом Сенекой. Мы же задаемся вопросом не о том, могли ли эти послания быть подделкой (да, могли), но были ли они таковыми на самом деле. И кажется, что ответ — прямолинейное да.
Прежде чем перейти к дискуссии об авторстве этих писем, мы должны рассмотреть повод их написания и главные темы каждого из них.