Страница 50 из 100
Не меньшую важность для австралийцев имели и результаты медицинского осмотра: в Европе австралийские врачи обрели недобрую славу из-за того, что забраковывали перемещенных лиц, у которых недоставало одного пальца на руке или было легкое косоглазие. Наряду с неподходящим возрастом самой частой причиной отказа беженцам на Тубабао, желавшим переселиться в Австралию, был туберкулез[498]. Медицинский работник, присланный IRO, чтобы сделать прибывшим на Тубабао беженцам рентгеновские снимки, обнаружил признаки туберкулеза у 500 человек, то есть у 10,5 % всей группы, находившейся в тот момент на острове. Разумеется, беженцы пришли в ярость, ведь отказ одному из членов семьи означал отказ всему семейству. Положение только осложнилось, когда этот медицинский работник – доктор Л. М. Хань, этнический китаец, – назвал собравшихся на Тубабао колониалистами, расистами и «самой несговорчивой группой людей, с которыми ему когда-либо доводилось иметь дело», и для полноты картины прибавил, что неопределенная жизненная ситуация сделала их, ко всему прочему, душевнобольными[499]. Среди беженцев ходили слухи, что доктор Хань берет взятки и за плату готов заменить нехороший рентгеновский снимок на хороший, и что он или кто-то из его подчиненных искусственно завысил количество больных, чтобы получить побольше стрептомицина – главного препарата для лечения туберкулеза – и потом продавать излишки на черном рынке[500].
После протестов русских доктора Ханя заменили другим врачом, человеком более доброжелательным. После второго раунда рентгенографии были получены более приемлемые результаты, и безвыходная ситуация разрешилась благоприятным образом[501]. Чиновник из Всемирной организации здравоохранения написал руководителю IRO, что Австралию следует убедить принять тех людей, у которых туберкулез находится в стадии ремиссии, возможно, с выплатой небольшой субсидии – чтобы «подсластить пилюлю». «Ввиду всего того, что IRO уже сделала для Австралии, – заметил он, – полагаю, у вас вполне выигрышная позиция для заключения такой сделки»[502]. Была ли такая сделка в итоге заключена, остается неизвестным. Известно лишь то, что по крайней мере двое русских, у которых в личном деле в октябре 1949 года была сделана запись «туберкулез в стадии ремиссии», все же попали в Австралию. В ноябре 49-летняя Алла Горбунова-Полянская смогла уехать вместе с мужем и сыном на борту «Генерала Грили». Игорю и Калерии Вржосек удалось отбыть на том же корабле вместе с двумя маленькими детьми, но родителей им пришлось оставить, в том числе 49-летнюю Валентину Вржосек, чье имя тоже значилось в списке лиц с туберкулезом в неактивной стадии. Впрочем, через несколько лет родственникам удалось добиться для нее разрешения въехать в качестве иммигрантки[503].
Большой проблемой при отборе мигрантов с Тубабао стал возраст, так как у многих беженцев трудоспособного возраста имелись родители преклонных лет. Одним из кандидатов, отвергнутых Австралией на основании неподходящего возраста, стал лидер общины Григорий Бологов, которому почти наверняка уже исполнилось пятьдесят, хотя, как и многие другие беженцы, он убавил себе десяток лет[504]. Как и архиепископ Иоанн, он уехал в итоге в США, когда те наконец распахнули двери для мигрантов, и со временем оставил заметный след в американской русской общине (хотя, в отличие от архиепископа, и не удостоился быть причисленным к лику святых).
Всего в 1949 году в Австралию были переселены 1 372 беженца с Тубабао. Двадцать второго июня на пароходе «Хейвен» из Самара (филиппинского порта отбытия) в Сидней отправился 341 беженец; затем 9 октября от острова отчалил «Мэрайн Джампер» с 834 пассажирами, из них кандидатуры 391 были одобрены Австралией для иммиграции; наконец, «Генерал Грили», прибывший 9 ноября, доставил еще 574 мигранта. Оставшиеся 56 тубабаоских русских прилетели самолетом из Манилы в начале декабря[505]. К декабрю 1951 года, согласно данным IRO, Австралия приняла с Филиппин уже 1 669 беженцев[506].
Учитывая желание Австралии принять прежде всего одиноких мужчин и женщин трудоспособного возраста, готовых выполнять физическую работу, прибывшая с Тубабао группа была далеко не идеальной. Из пассажиров «Хейвен» 47 человек указали, что им 50 лет или больше, а еще 46 человек признали, что им больше 40 лет (можно не сомневаться, что они убавили себе годы, так как это была та возрастная группа, в которой ложные заявления были самым обычным делом)[507]. Таким образом, как минимум 27 % пассажиров были старше сорока лет, а еще 14 % не достигли 16 лет: иными словами, менее 60 % попадали в предпочтительную категорию лиц от 16 до 39 лет. На борту «Генерала Грили», прибывшего в Австралию последним из трех пароходов, эта доля оказалась еще ниже – 53 %. Многие пассажиры приезжали семьями из двух или трех поколений, и лишь половина членов семьи были холостыми или незамужними. Пожалуй, можно усмотреть постепенное снижение моральных требований Австралии (или же возросшее понимание сущности старого Шанхая, откуда прибывали беженцы) в прибытии немалого количества пассажирок, назвавших себя разведенными или расставшимися с супругами: на борту «Генерала Грили» были почти исключительно женщины таких профессий, как мастер маникюра, массажистка, портниха и домработница[508].
Подавляющее большинство пассажиров всех трех пароходов записались русскими по национальности, и были еще довольно малочисленные группы тех, кто назвался поляками, украинцами, татарами и прибалтами (почти все они родились в Российской империи и говорили по-русски). Однако этот факт министр иммиграции Колуэлл предпочел обойти молчанием, когда в парламенте затронули вечно болезненный вопрос о советских паспортах. «Ни один из этих людей не имел русского [sic! – Авт.] паспорта», – заявил он в парламенте, отвечая на заданный враждебным тоном вопрос Лэнга после прибытия «Хейвен». Это не соответствовало истине, ведь сам Бологов признавал, что у половины русских шанхайцев имелись советские паспорта. На вопрос о национальной принадлежности прибывших мигрантов Колуэлл дал, мягко говоря, вводящий в заблуждение ответ. По его словам, среди пассажиров парохода были «бывшие жители Венгрии, Литвы, Эстонии, России, Польши, Латвии, Чехословакии и Румынии». На деле же, как показывает анализ списка пассажиров, 81 % были записаны русскими[509].
Хотя у русских, оказавшихся на Тубабао и затем прибывших в Австралию, имелся некий общий жизненный опыт, в целом состав этой группы был весьма разнородным. С одной стороны, там были совсем маленькие дети: например, трехлетний Павлик Ауманн, сын молодой разведенной Натальи Сейфуллиной, двухлетний Николай Ухтомский, сын и наследник князя Георгия, и крохотная Лариса Трескина, дочь будущего председателя сиднейского Русского клуба и первый ребенок, родившийся у русских беженцев на Тубабао. Семилетний Никита Гилев приехал вместе с матерью-вдовой, шестилетняя Катя Соловьева тоже вместе с матерью Валерией (подругой Наталии Сейфуллиной), записавшейся как не состоящая в браке женщина-музыкант. На другом конце возрастной шкалы находился, например, старейший иммигрант с Тубабао – 82-летний Николай Добровидов, приехавший в составе семьи из трех поколений: 41-летним радиооператором Александром и 15-летней Мариной[510].
498
NAA: A2169 1949, Report by B. K. Lawrey, 29 July 1949.
499
Последнее утверждение до того возмутило русских, что они устроили в лагере однодневную забастовку. Н. В. Моравский. Указ. соч. С. 29; Е. Ширинская. Тубабао… С. 34; V. Sokoloff. I was a «Teebeeshnik», Tubabao: Russian Refugee Camp… Рp. 37–39; воспоминания без названия, подписанные инициалами М. К. (Ibid. P. 3); Гэри Нэш. Указ. соч. Говоря о душевнобольных, можно упомянуть, что на Тубабао таких действительно было несколько, и они проходили лечение, во всяком случае, в последние месяцы своего пребывания на острове: см. AN: AJ/43/1076, Folder 1, List of Samar mental cases.
500
Гэри Нэш. Указ. соч. Однако в своей переписке с IRO доктор Хань выставлял себя защитником несчастных русских с неблагоприятными рентгеновскими снимками: он будто бы спорил с австралийским врачом, доказывая ему, что туберкулез в стадии ремиссии не должен становиться препятствием к иммиграции: AN: AJ/43/1078, vol. 41, Dr L. M. Han. Problem of Samar TB cases. Accompanying letter (без даты).
501
V. Sokoloff. Op. cit. Pp. 37–39.
502
AN: AJ/43/580, Г. ван Зиль Хайд – генеральному директору Кингсли, IRO, 19 августа 1949 г.
503
AN: AJ/43/1087: List of TB Australian applicants, 18 October 1949; NAA: SP1121/1 and A446 1955/12187 (Горбунова-Полянская); Е. Конашенко, «Игорь» Вржосек // Австралиада. 2009. № 59. С. 23–26; база данных имен пассажиров.
504
Об отказе, полученном Бологовым, см. Sheila Fitzpatrick. Russians in the Jungle… Рp. 707–708. В докладной записке для министерства иммиграции от 28 апреля 1949 Лори указывает возраст Бологова – 54 года (NAA: A445, 235/3/7), а по словам одного беженца, ему было около пятидесяти (Н. В. Моравский. Указ. соч. С. 30). Согласно одному источнику, в 1949 г. ему было 44 года (Виктория Шаронова. Указ. соч. С. 168), а если верить надписи на его надгробии в Калифорнии, то получается 45 (С. В. Смирнов. Указ. соч. Фото на ненумерованной странице).
505
В имеющейся литературе приводятся слегка различающиеся данные, но самые надежные здесь: NAA, A445 235/3/6: Movement of Displaced Persons from Samar to Australia. Я благодарю Жюстин Гринвуд за то, что она обратила мое внимание на этот источник. Что касается 443 пассажиров «Мэрайн Джампер», не допущенных к высадке, по-видимому, это были в большинстве своем несостоявшиеся иммигранты, отвергнутые «на основании различных законов Содружества», вероятно, по причине неподходящего возраста и наличия туберкулеза: Kalgoorlie Miner, 10 October 1949. P. 4. Они отправились далее в Латинскую Америку, Францию и Турцию: Т. В. Таболина. Указ. соч. С. 38; Н. В. Моравский. Указ. соч. С. 32.
506
Louise W. Holborn. The International Refugee Organization… P. 433.
507
Скаутмастер Михаил Плеханов, будучи пассажиром «Генерала Грили», указал 1909 годом своего рождения, хотя, вероятно, он родился в 1901 г.
508
Подсчеты из China Route Database.
509
CPD, no. 25, 23 June 1949, pp. 1490–1491 (ответ на вопрос Дж. Лэнга). На борту Haven 81 % пассажиров называли себя русскими (подсчеты из China Route Database).
510
Н. С. Трескин. О жизни и о себе // Австралиада. 1997. № 13. С. 16; Воспоминания Натальи Леонидовны Татариновой… С. 16–26; NAA: A12533, Ouchtomsky, George; NAA: A12083 69–70, Gileff, Elizabeth Maximovna; China Route Database.