Страница 13 из 16
Увидев, что творится, Мбенго вышел на связь с русскими, доложил обстановку, а сам вступил в бой. Был ранен в руку и в бок, пуля по касательной прошла по ребру, сломав его. Мбенго уже истекал кровью и думал, что смерть близка, когда вдруг послышались выстрели, взрывы, и громкая русская речь. Трескотня стрельбы вышла на невероятный уровень, поднялся страшенный гвалт, грохот, еще взрывы, вопли на русском, французском и санго25, и вдруг все стихло.
Полковник то отключался, то возвращался в реальность, когда слышал очередные выстрелы. Последнее что он увидел, это белое лицо в шлеме, склонившееся над ним. Лицо повернулось куда-то в сторону и сказало:
– Командир, тут трехсотый! Крови потерял много.
– Айболит, бегом! – раздался другой голос.
– Есть!
В этот момент Мбенго отключился. Очнулся он уже в больнице, где ему рассказали, что его привезли русские бойцы ЧВК. Они оказали ему первую помощь, даже по пути перелили кровь, так что по сути русские подарили ему вторую жизнь. Они же нашли в джунглях его сбежавшую жену, и привезли ее в больничку.
– Mon mari était très dévoué aux russes, il aimait les russes. Il ne leur tirerait jamais dessus. Je ne sais pas ce qui s'est passé26 – продолжала женщина. На глазах ее были слезы.
Ирина села рядом с ней, обняла ее за плечи. Что-то зашептала. Госпожа Мбенго, конечно, ничего не поняла, но все равно с благодарностью кивнула. Встала, достала из ящичка платок, вытерла глаза. Вернулась в кресло и продолжила.
Суть ее рассказа свелась к тому, что примерно 2 недели назад к ее мужу приехали какие-то люди. Они долго разговаривали. О чем – она не знает. Потом они куда-то уехали, надолго. Она очень волновалась, но к ночи муж вернулся. Но он как-то изменился.
– Стоп – прервала переводчика Ирина – спроси, как именно. В чем это выражалось?
– Je ne sais pas, c'est difficile à dire. Il est juste devenu different – женщина развела руками – Il est devenu moins avec nous pour communiquer, moins plaisanter, jouer avec les enfants27…
В общем, потом он уехал на службу, а за неделю до инцидента – пропал. Никто не знал куда и как, он просто исчез. А потом случилось нападение, и ей сообщили что он погиб. Причем сражался совсем не на той стороне.
Госпожа Мбенго зарыдала, закрыв лицо руками. Ирина опять обняла ее и принялась успокаивать. Олег отошел от двери и принес хозяйке дома воды. Та подняла наверх заплаканные глаза, взяла стакан, с благодарностью кивнула. Отхлебнула пару глотков, шумно выдохнула и немного успокоилась.
– Désolé, je ne peux rien vous dire d'autre28 – произнесла она.
– Конечно, извините. Мы очень сожалеем, и постараемся узнать, что именно произошло с вашим мужем. До свидания – ответила Ирина. Она посмотрела на Дмитрия, и он перевел ее слова заплаканной женщине.
Хозяйка дома кивнула. Гости встали и прошли к выходу.
По пути они тихо переговаривались между собой, обсуждая полученную информацию. В этот момент мимо пробежал босоногий пацаненок, ткнулся в Олега, как бы нечаянно.
– Аккуратней, пацан, расшибешься – беззлобно пробасил Олег, и вдруг почувствовал в своем левом кармане что-то лишнее. Он огляделся, быстро сунул руку в карман и нащупал клочок бумаги. Отвернулся от своих, достал и прочитал:
«3684-5544 звонить я есть информасьон»
Олег еще раз осмотрелся по сторонам – мальца и след простыл. Он пожал плечами, сунул бумажку обратно в карман и уселся в машину. Они поехали обратно.
Глава 8
Сентябрь 2028 года. Москва. Вечер.
У Макса было несколько вариантов, куда пойти, но ни один из них не включал полицию. Почему? Потому что он только что пытался туда позвонить, а дозвонился… куда и кому Максим пока не понял, но это явно были не служители закона. И повторный звонок мог закончиться для него плачевно, Максим это понимал, поэтому вариант обращаться к властям отпадал.
Почему в него стреляли, и кому он вообще нафиг сдался, Макс понять не мог. Но сейчас он решил этим вопросом не задаваться, а разобраться с ним позже, в более подходящее время. Сейчас же были дела поважнее, например, где-то переночевать.
Куда податься? Уезжать из Москвы не хотелось. У него была тетка, которая жила в Воронеже, но вариант укрыться у нее Макс оставил на самый крайний случай. Да и потом, прятаться это хорошо, но хотелось бы понять дальнейшие шаги. Прятаться, чтобы что? Ответа на этот вопрос не было, а хотелось бы.
Но это ладно, решим походу пьесы, сейчас главное где-то отсидеться. К однокашникам? Палево, если неизвестные стрелки и их хозяева смогли перехватить и отследить его телефон, найти его жилье, то пробить всех его друзей для них просто плевое дело. Тогда куда?
– К Абрамычу! – воскликнул Максим и стукнул себя по лбу. Несмотря на поздний вечер, некоторые прохожие обратили на него внимание, посмотрев с недоумением.
– Простите – пробурчал Максим и быстрым шагом пошел к ближайшей станции метро. Это была Петровско-Разумовская.
Семен Абрамович Фельштейн был когда-то преподавателем Максима, зав. кафедрой исторической социологии и его научным руководителем. Некогда светило отечественной социологии ныне пребывал на не совсем почетной пенсии, заливая алкоголем какие-то одному ему известные переживания.
Началось все года 3 назад, когда вдруг профессор Фельштейн начал сходить с ума. Так, по крайней мере, все вокруг посчитали. А как иначе думать, если вдруг вполне здравый мужик, с парой сотен научных статей и десятком монографий вдруг начинает во всеуслышание твердить о том, что в мере существует заговор с целью уничтожения человечества! Нет, что в мире не все в порядке, это конечно никто не отрицает, и проблем хватает. И наверняка есть какие-то глубинные силы, которые рулят мировыми процессами, но это… Такая постановка вопроса была чересчур.
И ладно бы об этом твердили любители сенсаций с «желтых» ТВ-каналов, но известный ученый? Это было слишком неожиданно для всех. Сначала все старались не обращать внимания, ну мало ли, переутомился старик, возраст, нервы, с кем не бывает? Но это продолжалось и продолжалось, и Семен Абрамович настойчиво продолжал твердить о мировом заговоре, сначала в кругу коллег, затем своим студентам и аспирантам, в числе которых был и Максим, а затем и руководству МГУ.
Руководство профессора ценило, поэтому сначала предоставило ему оплачиваемый внеочередной отпуск. Старик не обрадовался, как надеялось руководство, а рассвирепел и устроил скандал. В отпуск его все равно отправили, но неугомонный старик не стал отдыхать, копать картошку или выращивать капусту. Его это все не интересовало!
Он стал настойчиво писать во все ведомства – Минобразования, МВД, ФСБ и даже завалил своими письмами канцелярию Президента РФ. И продолжалось это до тех пор, пока всем не надоело. И Семена Абрамовича тихо спровадили на пенсию. Этого старик перенести не смог, и после нескольких неудачных попыток вернуться к преподаванию, замкнулся в себе, запил и почти не выходил из дома. Некоторые его студенты и аспиранты, включая Макса, иногда навещали бывшего мэтра, приносили ему продукты, помогали с уборкой, но это было не так уж часто.
И вот теперь, когда жизнь Максима оказалась под угрозой, старый профессор казался ему единственным человеком, который сможет ему помочь прямо сейчас. Кроме того, у Макса были вопросы, на которые, как ему казалось, профессор может дать ответ.
Жил профессор в Южном Чертаново, недалеко от метро «Улица академика Янгеля». Туда Максим добрался примерно через час, периодически выходя из вагона и меняя поезд.
«Откуда у меня это?» – сам себе удивлялся Максим. Ведь он никакой не шпион, не сотрудник силовых структур, и даже приключенческой литературой не сильно интересовался. Но некоторые моменты Максиму казались очевидными. Было бы лучше еще и ветки метро менять, запутывая след, но с этим Макс решил пока повременить. Успеет еще поиграть в шпиона.
25
Государственный язык в ЦАР, искусственный общий язык для межплеменного общения.
26
(франц) Муж был очень предан русским, он любил русских. Он бы никогда не стал в них стрелять. Я не знаю, что произошло.
27
(франц) Я не знаю, трудно сказать. Он просто стал другой. Стал меньше с нами общаться, меньше шутить, играть с детьми…
28
(франц) Простите, я больше ничего не могу вам рассказать.