Леди Горничная

За окном трепетала бездна. Чернота, темная настолько, что зрение постоянно плыло, словно за окном и вовсе ничего нет, то растворялась, то вдруг возникала опять, густая и плотная, так что казалось, ее можно потрогать. Заглядывала внутрь, настороженная, как хищный зверь. Время от времени мрак прорезала россыпь огней, ярких и красивых настолько, что захватывало дух, но они тут же гасли, будто тьма торопливо и жадно заглатывала их. И через мгновение вспыхивали снова.

– Пассажиры первого и второго класса имеют уникальную возможность насладиться игрой блуждающих огней… – перекрикивая заполнивший вагон звенящий гул, продолжал хрипеть вагонный громкоговоритель.

– В первом классе, говорят, вид и вовсе потрясающий, – господин Торвальдсон повысил голос, чтоб его было слышно сквозь назойливый гул Междумирья. – Там же сплошное стекло – и сверху огни, и снизу, и по бокам, а если безликие налетят, так вокруг прям и вьются! Ну и стоит же этот аттракцион!

– В мое время демоны были демонами! – громко фыркнула старуха. – А нынче все-то им аттракцион: на демонов пялиться… ридикюли чужие давить!

Она придирчиво поскребла ногтем трещину на лаковой коже ридикюля. Я была уверена, что трещин там хватало и раньше, до встречи с саквояжем коммивояжера, но благоразумно промолчала.

– А давайте я вам, сударыня, в извинение охранный артефакт на дверь подарю! Есть же у вас дверь? – вздохнул господин Торвальдсон.

– Безусловно, у меня есть дверь! Я, знаете ли, не нищенка бездомная, мне от покойного супруга достался очень даже милый домик в пригороде! – старуха мгновенно ощетинилась, став похожей на изготовившуюся к драке ворону.

– Во-от как! – предвкушающе протянул Торвальдсон. – Позвольте любопытствовать – сами живете или сдавать изволите в сезон?

– Живу! – воинственно провозгласила старуха. – А половину – сдаю, и не только в сезон! У нас, между прочим, и зимой недурно: тихо, спокойно, людей нет, море шуршит… Для нервных дам из столицы очень даже хорошо. И недорого.

– Ну это уж вы, сударыня, хватили – недорого! Чтоб у нас на юге – да вдруг недорого? На новых курортах Султаната, там да, и впрямь цены низкими держат, чтоб приезжих завлечь, а у нас…

– А качество? Качество у них какое? – возмущенно перебила старуха. – Я вам скажу: такое же, как и цена! Еда несвежая, вино разбавляют, в гостиницах грязь, горничные – и те вороватые! А уж про пансионы тамошние и вовсе не говорю – там попросту селиться опасно, местные хорошо если только обманут. А то ведь ограбят… или вовсе убьют!

– Во-о-от! – снова завопил Торвальдсон. – Тут я с вами полностью согласен, безопасность – это же главное, за нее и доплатить не жалко! Извольте видеть, это у нас артефакт на дом, последняя разработка компании «Хран»… – он вытащил из саквояжа тусклую блямбу дешевого охранного артефакта и с торжественным видом вручил старухе. – Который сразу покажет приезжим преимущество наших южных курортов перед Султанатскими! Ни один вор сквозь него не пройдет!

Это точно. Зачем сквозь, если отключить такой артефакт можно щелчком ногтя. В особняке Трентонов такой на заднем дворе, на дворницком сарае стоит, чтоб дворовой пес внутрь не совался.

Но старуха радостно закраснелась, принимая подарок, и торопливо, будто боясь, что коммивояжер передумает, сунула его в ридикюль.

– Ну а вы, сударыня… – коммивояжер снова переключился на меня. – В Мадронге у братца остановитесь?

– У братца. Но не в Мадронге, а под Приморском.

Мне скрывать нечего: еду в дом родной, по приглашению… Если, конечно, брат и впрямь хочет меня видеть, и все это не хитрая афера О’Тула.

– Вот это вам повезло! – всплеснул руками коммивояжер. – Хотел бы и я иметь родичей у моря! Частенько, небось, у братца бываете?

– Совсем не бываю, – покачала головой я.

– В Приморском станции нет, – пробурчала старуха.

– А вот и есть, сударыня! – оживился коммивояжер. – Просто не все о ней знают, потому как она грузовая! Иначе как бы лордам и господам на отдыхе свеженький северный лосось в ресторациях подавали? А пассажирской и впрямь нет, это вам дилижансом добираться придется. Только как же вы одна-то путешествовать будете? – господин Торвальдсон от озабоченности моей судьбой даже усами зашевелил. – Одинокую даму ведь и обидеть могут. Ежели желаете, так я с вами поеду! – он приосанился и выпятил грудь. Дальше пузика она все равно не пошла, но господин Торвальдсон старался. – А вы меня братцу представите, наверняка ему в поместье охранные артефакты пригодятся. «Охранка» на внутренние двери также имеется, и на сад… Есть у братца вашего сад?

– У меня есть сад! – влезла старуха, но коммивояжер ее проигнорировал – дарить еще один артефакт он не собирался.

– Вот, извольте взглянуть…

Коммивояжер принялся раскладывать товар прямо на сидении. Артефакты были откровенно плохонькими. Сквозь жидкое серебрение проглядывал свинец, а брызжущие из окна цветные огни высвечивали грубо процарапанные символы. Алые, кобальтово-синие, золотые, изумрудно-зеленые, еще какие-то цвета, столь неуловимые, что человеческий глаз просто не успевал их подметить, а человеческий разум – дать название. Откликаясь на эту вакханалию символы на артефактах начали постреливать искрами, а по стенам и потолку, то возникая, то пропадая, завели хоровод антрацитово-черные тени.

– Какая красота! – выдохнула я.

– Ну, красотой-то особой компания «Хран» не славится, – слегка смутился коммивояжер, – у нас главное – надежность! А, вы про это… – разочарованно протянул он, заметив мой устремленный за окно взгляд.

Посеребренную раму словно обсели пылающие бабочки. Разноцветные огоньки цепочкой двигались по прямоугольнику окна, кружились в танце, сцеплялись вместе, вспыхивая новым светом, и тут же рассыпались искристым фейерверком. По стеклу раз за разом прокатывались радужные волны.

– А я вот слыхал, что эдакая иллюминация случается, ежели маг едет – очень Междумирские твари до их сил лакомы! – провозгласил коммивояжер, разглядывая заоконное свето-представление. – Не вы ли, госпожа? – он покосился на старуху.

– Была б я магичкой, разве б я во втором классе ездила? – фыркнула та в ответ.

– Армейцы же едут.

– Так-то армейцы! Мы не для того подати платим, чтоб они первым классом раскатывали.

Их голоса таяли, растворяясь едва слышным шепотом – я неотрывно глядела в полыхающее, как небо в день тезоименитства Его Императорского Величества, окно. Окно глядело на меня.

Глава 4

Попутчики на тот свет

Сквозь то вспыхивающую, то растворяющуюся радужную пелену на меня пялился… глаз. Глаз торчал точно посредине оконного стекла, был он совершенно круглый и такой же совершенно черный, с белым штрихом зрачка. Глаз сверкнул… и в окне появился второй – в правом верхнем углу. Потом третий – в правом нижнем, потом четвертый… И скоро уже все окно пялилось на меня сплошными рядами глаз, посверкивающих и помаргивающих не в такт, так что блики от них заметались по стенам в совершенно уже безумной пляске. А потом сквозь это моргание и мельтешение к стеклу придвинулось лицо – безгубый, безносый, безглазый овал, окруженный мерно колышущимся пятном беспредельной черноты. На стекло легла такая же черная, жутко искореженная рука. В наше окно глядел безликий демон Междумирья.

Завороженно пялящуюся на демона меня схватили сзади за волосы и с размаху ударили об стекло. На миг в нем отразилось мое бледное, почти бескровное лицо, широко распахнутые глаза со зрачком во всю радужку. Демон поймал мой взгляд своей пустотой и вдруг… отпрянул!

– Пыхх! – прижатая к стеклу я с тихим хлопком… лопнула, а пряди моих волос просто-напросто истаяли в руках у схватившей меня старухи.

Другая я прыгнула на старуху со спины.

А она взяла и увернулась – кувыркнулась через столик с ловкостью цирковой акробатки. А все самоуверенность проклятая – я-то думала, это будет коммивояжер, вот и встала к нему поближе!

– Иллюзорка поганая! – выдохнула старуха.