Сокровища Пейрана

– Господин Сойе, а почему вы назвали Питера Вайта «странным другом»? Что вы имели в виду?

В ответ Сойе удовлетворённо кивнул и не удержался от того, чтобы не обернуться к Бранту:

– Это какая-то странная ирония. Человек, обладающий таким ясным рассудком потерял память… Что ж, господин Андре, всё верно. Именно об этом я и пришёл поговорить с вами и вашими лекарями.

– Вот как?! – заинтригованный Жофрей тут же оживился, – Новости, значит! Тогда есть смысл присесть. Давай же, Гийом, смелее! Вот хотя бы на сундук. Брант, и ты проходи, не стесняйся.

Пока Сойе располагался на крышке сундука, Брант прошёл к окну и пристроился на подоконнике. С момента этого пробуждения Андре Брант ещё не произнёс ни одного слова, но его присутствие было очень значимо. То ли его представительная фигура была тому виной, ведь он был крупнее своих друзей, то ли его чёрная маска, но Андре буквально чувствовал, как напряжён этот человек, как насторожен и хмур. И никакая маска не могла это скрыть.

Не в пример ему, Жофрей был энергичен и доброжелателен, как и всегда в присутствии Андре. Прямо контраст дня и ночи.

– Итак? Гийом, что же ты молчишь? Какие новости ты принёс? Твои ребятки всё-таки смогли разузнать, что приключилось с нашим синеглазым гостем?!

– Да, Жофрей, верно, – и Сойе развернулся к Андре, – Жакоп Гундро, командир следопытов Пейрана, повстречал одного из недавних ваших спутников.

– В самом деле?! Кого?! Питера?! – и Жофрей даже подался ближе, – Но почему же ты не привёз его?! Это же не означает, что и с ним приключалась беда?!

– Ох, отец, сколько нетерпения! – рассмеялся Сойе, – Лучше давайте, я всё расскажу по порядку, и мы вместе решим, как с этим быть. Хорошо? Замечательно! Итак, как вы уже знаете, я отправил Гундро с командой к броду Фей, сразу как узнал о случившейся с господином Андре беде. Жакоп должен был разобраться в причинах. Вечером того же дня, точнее сказать ближе к ночи, он вернулся с вестями. И если я не привёз эти вести раньше, так только потому, что вы, сударь, были без сознания, а значит спешить было некуда… Надеюсь, и вы, друзья, простите мне это промедление, – Сойе поклонился скорее в сторону Бранта, чем Жофрея, и скорее перед ним попробовал оправдаться, – Вы запретили мне появляться здесь чаще, чем раз в пять дней, а я очень хотел лично об этом поговорить.

Брант кивнул, что можно было бы толковать, как угодно, и Сойе предпочёл считать это знаком прощения и приглашения перейти к сути дела:

– Итак, как вы, господин Брант, вы оказались правы. Жакоп быстро пришёл к тому же выводу, а именно, что несчастье с Андре произошло далеко от брода Фей. Тогда его люди пошли оцеплением по обоим берегам реки вверх по течению. Сам он двинулся по берегу Пейрана. Он прошёл около трёх вёрст выше по течению, когда вдруг натолкнулся на человека, проявляющего к берегу особый интерес. Этим человеком оказался Поль Ляру.

– Старший из братьев брионцев, лакеев Питера, – понял Андре и тут же, поймав удивлённый взгляд Сойе, добавил, – Жофрей рассказал мне всё, что знает обо мне…

– Понятно… А знал ли Жофрей, что Жакоп лично знаком с Полем, так как помогал мне выводить вас из Пейрана? – улыбнулся Сойе и тут же продолжил свой рассказ, – Так что эти двое узнали друг друга и очень обрадовались этой встрече. Тогда Жакоп взял и спросил прямо, что случилось с вами, сударь. Поль насторожился, мол не понял вопрос. Но когда Жакоп сказал ему, что вас нашли живым, хоть и тяжело раненым, с Полем едва ли не случился удар. Рассказываю со слов Жакопа. Поль упал на колени и стал в буквальном смысле слова и плакать, и смеяться. Его радость от этого известия была похожа на истерику! Потребовалось время, чтобы он снова обрёл способность говорить. Несколько минут от него невозможно было услышать ничего более, чем многократное повторение: «Слава Богу! Живой! Какое счастье!!! Слава Богу!!! Какой же живучий, чёрт!!! Невозможный мальчишка!!!»

Сойе даже рассмеялся, видимо вспомнив, как Жакоп живописал эту сцену. Жофрей с сознанием дела закивал, мол я же говорил, Андре герой! Только Брант оставался бесстрастным, и тем продолжал давить на присутствующих.

– Так что же он рассказал? Господин Сойе! – не выдержал Андре.

– Оказывается, вы, сударь, упали в водопад!

– В Большой водопад Тарна, ты хочешь сказать?! – не поверил своим ушам Жофрей, – Ты правда говоришь о нашем водопаде Тысячи Радуг?!

– Именно, друг, – и Сойе веско кивнул.

– Ну надо же! Когда Брант предположил такое, я решил, что это он так мрачно шутит!

– Вы, господин Брант, уже предполагали такое?! – изумился Сойе, – Что ж, снимаю шляпу! Да, я бы тоже счёл такую идею бредом.... Так что Поль шёл по берегу в поисках тела утопленника. Найти господина Андре живым он не надеялся.

– Что, этот водопад так велик? – сощурился Андре.

– О, дружок! Он грандиозен в своём величии! – воскликнул Жофрей, – Высотой больше сотни футов, низвергается на острые скалы! Нет, упасть в него и выжить невозможно!!!

Сойе согласно кивнул.

– Этот Поль видел это собственными глазами? – вдруг подал голос Брант.

– Да, господин, – Сойе почтительно поклонился.

– Несмотря на всю грандиозность этого водопада по его вершине можно пройти пешим ходом. Я сам когда-то это сделал. Падать там необязательно. Так скажите же, господин Сойе, кто-то столкнул Андре? Кто-то или что-то?

И Сойе снова поклонился:

– Да, господин Брант, вы на верном пути… К слову, в те дни Тарн был особенно полноводен, поток воды был высок и силён, а дно там гладкое, так что ходить по его вершине отважился бы только безумец, и господин Андре это не делал. Он со своими странными друзьями проводил время в нескольких милях выше по течению от водопада… И был в их компании неугомонный ребёнок, девочка. Она забралась в лодку без вёсел, спряталась там. Когда её хватились, да и она сама подняла крик, то уже была на стремнине. Из всех мужчин той компании только вы, господин Андре, смогли добраться до неё вплавь. Чтобы вернуть ребёнка на берег вы обвязали вокруг своего тела веревку, которая крепилась к носу лодки, и так привели лодку к берегу.

– Да, полноводный Тарн – это нечто! Течение жуть!!! – воскликнул всё ещё не очень верящий этому рассказу Жофрей, – Переплыть его плавь, да ещё с лодкой за спиной!? Я не знаю, кто на это способен!

– Теперь знаешь, друг, – снова улыбнулся Сойе, – Господин Андре привёл лодку к причалу, который после прошлогоднего обвала теперь находится уже в опасной близости к водопаду. Там девочку забрали, передали родителям. Про вас, сударь, на какое-то время забыли. Когда вспомнили, обнаружили, что вы в полуобморочном от усталости состоянии всё ещё остаётесь в воде, держитесь за сваю. Достать вас из воды оказалось трудно. Верёвка впилась в тело, лодку снова тянуло течением в водопад. Пока искали нож и решали, как ловчее вам помочь, в лодку врезалось откуда-то приплывшем бревно. От этого удара вы сорвались, и лодка потянула вас к водопаду. Поль видел, как вы всё-таки освободились от пут, как смогли закрепиться на самом краю пропасти, счастливо найдя опору для ног. Но выбраться всё-таки не смогли. Другое невесть откуда приплывшее бревно ударило вам в спину, и вы… сорвались.

Андре уже ожидал услышать нечто подобное, но он видел, что этот рассказ произвёл на слушателей и самого рассказчика гораздо большее впечатление, чем на него самого.

– Ясно. Я упал в него, и меня сочли погибшим, – Андре нахмурился, – Я вот только не понимаю… Если по вершине водопада можно ходить, что ж никто не пришёл мне на помощь? Это Поль не рассказал? Вы уже пару раз назвали моих друзей странными. Не это ли вы имели в виду, господин Сойе?

В ответ тот доброжелательно усмехнулся:

– Нет, не это… Поль в буквальном смысле слова рвёт на себе волосы за то, что не бросился в воду за вами следом, тогда, сразу как вы сорвались с причала. Сказал, что плавать-то он умеет. Но в тот момент… – в лице Сойе отразилось недоумение, – Он сказал Жакопу, что в тот момент оказался во власти слепого подчинения вашей воле, господин Андре.