Дворец Дракона

Вечером, когда я решил выйти во двор, то на лестнице столкнулся с матерью Татьяны, которая предстала передо мной в образе Лисы. Я поздоровался с ней, и она сказала мне с неким неудовольствием:

– Ты мог поздороваться со мной ещё утром на трамвайной остановке, но ты этого не сделал.

– Я вас просто не узнал, – сказал я оправдываясь.

– Удивительно, – заметила она, – мы с тобой живём уже столько времени, можно сказать, вместе, ты спишь с моей дочерью, и вдруг ты меня не узнал. Что же такое произошло?

– Ничего не произошло, – сказал я, – уверяю вас.

– Последнее время ты очень изменился, – произнесла она, – может быть, ты меня стесняешься? Я работаю продавщицей, но пойми, что это я делаю не от хорошей жизни. После смерти мужа мне приходится зарабатывать на жизнь самой, чтобы поставить дочь на ноги. Но у меня есть два высших образования, хоть меня и называют ведьмой, но я ею не являюсь. Да, я могу предсказывать будущее, но это потому, что я – просто умная женщина, и способна, сопоставляя многие вещи, видеть причины и следствия в их будущем развитии. Это может делать каждый человек, имеющий определённые знания.

– Уверяю вас, – сказал я, – я вас не стесняюсь. Напротив, я рад, что у Татьяны такая умная мама.

Лиса улыбнулась и сказала:

– Значит, дело – в другом. Я знаю, что в будущем вы с моей дочерью будете вместе, и я стану твоей тёщей. Я это вижу внутренним зрением. И поэтому меня очень волнует всё, что происходит с тобой. Я знаю, что ты увлекаешься синологией и используешь медитативные практики даосов. Это, конечно, тебе не повредит, но стоит ли отрываться от родных корней, погружаюсь с головой в китайскую религию.

– Я не рассматриваю даосизм в качестве религии, – заметил я, – она интересует меня как философия.

– Тебе, соприкасаясь с ней, неплохо было бы почаще ходить в нашу церковь. Восточная мудрость хороша, но русский человек должен идти русским путём, и иметь в сердце русского Бога.

– Я крещён в христианской вере, – сказал я, – и не собираюсь менять свою религию. А то, что я объявляю себя даосом, то это происходит потому, что я считаю этот путь более близким к Богу, чем другие пути. Я читал библию на китайском языке, и там чёрным по белому написано, что вначале было не Слово, а Путь-Дао. Христианские богословы, переводя Священное Писание на китайский язык, употребили именно это слово.

Лиса рассмеялась и сказала:

– Всякое явление окружающего нас мира уникально. Поэтому оно должно быть обозначено специальным цифровым указателем, чтобы можно было отличать его от всех других явлений данного класса. К примеру, ты, как человек в единичном исполнении, не есть просто человек, а являешь собой некуюй личностью, которая может быть и Драконом и Небесным Оленем, и даже Червем.

Услышав это, я внутренне содрогнулся, и подумал: «Неужели она, и в самом деле, может проникать в мысли других людей. А, может быть, она настолько продвинутая, что способна отрицать общее и сводить реальность к совокупности единичных предметов, к потоку отдельных событий. Но это уже близко к средневековому номинализму, который считал отдельное чувственно воспринимаемой телесной вещью. Вероятно, поэтому у номиналистов так сильно была развита интуиция».

И тут я решил признаться ей в том, почему я увлёкся даосизмом. Я сказал:

– Вы же знаете, что есть такая теория непознаваемости мира, которая меня обескураживает настолько, что я готов отказаться от всякой учёной деятельности. И чтобы как-то преодолеть этот барьер, я и ударился в гностицизм – «обладание знанием», желая поставить личное духовное знание (гнозис) выше ортодоксальных учений , традиций и авторитетов традиционных религиозных институтов. И добиться этого мне помог именно даосизм. Я сам для себя создал свою религию, вернее сказать, свою философию, потому что любую религию я отвергаю, как учение, не имеющее пути дальнейшего развития.

– Вот оно что?! – рассмеялась Лиса, услышав моё откровение. – А я думаю, что любое учение можно развивать, домысливая то, что кажется вначале непонятным. Агностики, полагающие, что мир непознаваем, рисовали в своём воображение слишком простую картину мира. Они полагали, что невозможно найти полное структурное соответствие между языком и действительностью, и поэтому, с их точки зрения, от этого и невозможно объективное познание. А раз так, полагали они, то и не существует в природе вообще объективной истины. Но что такое Истина? При тщательном изучении её и приближение к её сути, Истина может оказаться абстракцией. Истина – это такая же пустота, как и окружающий нас мир, потому что, создавая Истину (а мы, занимаясь её поиском, её и создаём), мы сами наполняем её своим содержанием. Вот и всё. При глубоком изучении любой проблемы, она становится очень простой, потому что в своих рассуждениях мы всегда отрываемся от природы и погружаемся в абстракцию. Поэтому советую тебе смотреть на мир проще, и не забивать свою голову всякими заумностями.

Мы с ней расстались, и я вышел во двор немного ошарашенной её речью.

В нашем дворе обычно собиралась за шахматными досками мужская часть постояльцев наших квартир, так было и сегодня, и я заметил, что все, собравшиеся мужчины имели животное обличие. Барсук играл с Тигром, остальные звери сидели по обе стороны стола на скамейках и следили за шахматной доской, где разыгрывалась баталия между двумя армиями. Тигр явно проигрывал Барсуку. Я знал, что жители нашего дома принимали активное участие в этих турнирах, чтобы улучшить своё мастерство в этой интеллектуальной игре.

– Ну как так?! – возмущался Тигр. – Почему я всегда проигрываю? Я же в своё время изучал в академии стратегию и тактику, и прекрасно ориентируюсь в законах ведения войны, А ту, куда ни схожу, везде попадаю в ловушку или в невыгодное положение.

Будучи полицейским, он тяжело переживал свои поражения.

Барсук, переставляя коня на доске, глубокомысленно заметил:

– В бою главное не теория, а практика, потому что в ходе боя возникают миллионы ситуаций и случайностей, к которым нужно быть готовым и предвидеть дальнейшее развитие боя. Каждый человек в битве вырабатывает свой стиль борьбы. Могу поделиться моими знаниями. В них нет никакой тайны.

– Прошу вас, сделайте это, – попросил его Тигр.

– Всё очень просто, – молвил Барсук, задумчиво, – я слышу голоса фигур противника, которые раскрывают мне все секреты их военачальника.

– Как это? – удивился Тигр. – Разве существует такой шахматный язык, которым могут говорить фигуры?

– Конечно же, существует, – убеждённо ответил Барсук, – вы полагаете, что язык есть только у людей?

Тигр пожал плечами и ничего не сказал.

– Всё очень просто, – не дождавшись ответа, стал говорить Барсук, – ведь язык дан всем существам в мире, не только для познания этого мира, но ещё и для общения друг с другом.

Эти слова показались мне знакомыми, и я тут же вспомнил мой сон с моими учителями-рассказчиками.

– Ведь язык – это набор семантических знаков, – продолжал говорить Барсук, ожидая хода Тигра, – это – такие образования, имеющие смысл и что-то означающие.

– Я знаю, что такое семантика, – прервал его Тигр, внутренне раздражаясь.

– Так вот, – говорил Барсук, не обращая внимания на его слова, – семантические знаки можно видеть во всём, что нас окружает. Природа говорит с нами тоже языком семантики. И небо, и земля, и деревья, и вода, и огонь способны нам сказать многое, если мы их понимаем. Гром, ветер, озёра – всё это говорящие стихии. И они порождают многое вокруг себя, что тоже способно войти с нами в контакт, чтобы рассказать нам о том, что происходит в мире, о том, что было в прошлом, и что будет в будущем. Если кто это научится понимать, тот везде будет входить в гармонию с тем, что происходит. Также и на поле сражения: все эти фигурки руководствуются приказами, которые поступают из центра. По тому, как они ведут себя на поле боя, можно судить о том, кто ими управляет, и что можно ожидать от него в любую минуту. Во всех действиях есть скрытая логика, которую можно разгадать, если внимательно присматриваться к ходу развития каких-то событий.