Страница 12 из 13
– С чего ты взял?
– Да ладно, чего тут думать-то. С чего бы ты еще по жаре из дома вышла?
– Там духовка кочегарит, пирог поставила – вообще дышать нечем.
– Хочешь – домой поедем? – внезапно спрашивает он.
– Что вдруг?
– Не хочу, чтобы ты нервничала.
– Вот я и спрашиваю – с чего вдруг именно сегодня ты этого не хочешь?
– Понял. Домой не едем, – кивает он.
– Если ты хочешь, то мы поедем сию секунду, меня тут тоже ничего особенно не держит.
Олег вздыхает:
– Ты тут хоть спишь нормально и все время у меня на глазах, – прижимает меня к себе и протягивает сигарету: – Будешь?
Я не люблю крепкие, но Олегу почему-то нравится, когда я затягиваюсь его сигаретой, такая вот странная, но вполне безобидная причуда. У него и так слишком мало разных фетишей, как зачастую бывает у Верхних, потому такую ерунду, как затяжка сигаретой, я легко могу пережить. Олег вообще слишком нормален для извращенца, что уж…
На крыльце появляется Костя, потягивается и идет к мотоциклу, за ним – Денис, успевший переодеться в шорты. Они присаживаются на корточки возле «харлея» и что-то рассматривают, негромко разговаривая.
– Лерка злится, – вдруг говорю я, обхватывая талию Олега обеими руками. – Считает, что я слишком по-хозяйски здесь себя чувствую.
– Это ее не касается. Хочет спросить – пусть спросит у меня или у Дэна.
– Ты ведь знаешь, что у Дэна она не спросит ничего из инстинкта самосохранения, а у тебя – потому что просто боится.
– Ну, меня-то что бояться? У меня нет привычки обращать внимание на чужих женщин.
– Ты вообще неправильный.
– Зато ты у меня образец тематического счастья, – хохочет он, целуя меня куда-то за ухо. – Нашли друг друга…
– Не хочу думать, что было бы, если бы случилось иначе, – бормочу я ему в подмышку.
– Не думай, зачем? Ведь все сложилось так, как сложилось, мы вместе, нам хорошо. Ведь хорошо?
– Я ненавижу, когда ты это спрашиваешь. Так только неуверенные в себе мужики делают.
– Что, и Денис так спрашивал? – смеется Олег.
– Каждые три минуты. Знаешь, как меня это бесило?
– Догадываюсь. Ну-ка, погоди… – он высвобождается из моих рук и встает. – Пойду, дров подкину.
Я тоже иду в баню, закрываю дверь на задвижку и ложусь на диван в предбаннике. Олег возится с печкой и дровами, поворачивается и видит закрытую дверь и меня:
– Однако… ну-ка, юбочку задери повыше… еще… спиной ко мне, на колени, – пока я разворачиваюсь на диване и встаю к спинке, подобрав одной рукой юбку, как было велено, слышу, что Олег вынимает ремень из джинсов. – Раздевайся. Нет, погоди… только майку, юбку оставь и так держи.
Я не удивляюсь и никак не комментирую – сегодня совершенно нет настроения и желания спорить или сопротивляться. И потом – ну, это же Олег, он никогда ничего дикого не сделает. Снимаю футболку, поворачиваюсь:
– Белье?
– Стринги оставь.
Что-то новенькое… обычно он любит совершенно обнаженное тело, белье ему нужно только в первые три минуты, потом – уже нет. Ей-богу, сегодня странный день не только у меня…
Возвращаюсь на диван, зажав в одной руке подол задранной юбки, а другой берусь за спинку.
– Голову наклони вниз… не так… – рукой он сам нагибает мою голову, упирая ее в спинку дивана. – Во-от… – слышу, как он делает шаг назад и размахивается.
Ремень сперва ложится на спину как-то мягко, почти неощутимо, но с каждым ударом становится все больнее. Я скольжу за ремнем, когда Олег оттягивает его назад, от этого немного легче. Он всегда бьет меня только по спине – такой уговор, и эта боль нравится мне в последнее время едва ли не больше, чем, допустим, эффект от «кошек» или кнута. Когда из моей груди начинают вырываться непроизвольные вскрики, Олег, нанеся еще несколько ударов, бросает ремень на пол и подходит ко мне, кладет на спину руку:
– Отлично… стринги сдвинь в сторону. Та-ак… – его рука проникает внутрь, совершает несколько движений. – Ммм… хорошо… выше юбку подними… вот так… – вынимает руку и входит, придавливая меня к спинке дивана. – Потерпи, я быстро… – хрипит он мне в ухо.
Какое там – «потерпи»… я, видимо, вскрикиваю слишком громко, потому что он зажимает мне рот рукой…
– Ш-ш-ш… да что ж такое с тобой происходит-то…
Хороший вопрос! А главное, ответ на него вполне очевиден…
Олег подхватывает меня на руки, сдирая юбку, и несет в баню. Там жарко, тело моментально становится горячим и влажным, и иссеченной ремнем спине совершенно не комфортно. Он укладывает меня на нижнюю полку и наливает в таз воду. Лежу лицом вниз и даже дышать боюсь – жарко, кажется, что от одного вдоха сгорят легкие. Олег выливает на меня воду, но легче не становится.
– Ох, развезло тебя… – смеется он. – Сама-то выйдешь?
– Выйду… – язык заплетается.
– Куда ты выйдешь… полежи на диване, я ополоснусь быстро.
Падаю на диван вниз лицом, даже не заботясь накрыться хотя бы полотенцем – какой смысл, дверь заперта.
Из бани еле выхожу – мало того, что перегрелась, так еще накрыло приходом от порки. Олег посмеивается, придерживая меня, чтобы не упала:
– Сейчас все решат, что я садист.
– А ты стесняешься, что ли?
– Очень! – ржет он, крепко держа меня за локоть.
Первое, на что натыкаюсь, войдя в дом, взгляд Дениса. Он всегда четко знает, что именно сейчас мы занимались сексом или катали, то ли по выражению моего лица определяет это, то ли по запаху. Я сразу вспоминаю, как Лерка мне как-то рассказывала, как он говорит об этом – мол, аж в глазах плещется у нее. Да и черт с ним, с Денисом, пусть знает…
– Мы тут на диванчике полежим, никто не против? – невозмутимо произносит Олег, который, как и я, тоже видит напряженного Дениса и отлично понимает причину этого напряжения.
– Да можете вообще ни в чем себе не отказывать, – фыркает Денис, беря сигарету.
Лера вынимает из духовки пирог, накрывает полотенцем. Стол уже накрыт, все готово к позднему обеду, но я даже думать не хочу о еде – чувствую себя вывернутой наизнанку. Олег, развалившийся рядом со мной на диване, наклоняется и шепчет мне на ухо, чтобы никто больше не слышал:
– А ты знаешь, что у женщины, которую стегают ремнем, и у женщины, которую только что трахнули, абсолютно одинаковое выражение лица?
– А когда с ней делают это одновременно, какое у нее выражение лица? – обнимая его за шею, бормочу я.
– Такое, как у тебя сейчас, – его губы скользят по шее вниз, но Олег мгновенно останавливается, вспомнив, что мы не одни.
– Мы есть-то будем сегодня? – зло спрашивает Денис, метнув в Леру взгляд, в котором еле сдерживаемое раздражение.
– Так садитесь, накрыто же, – произносит она, и я замечаю, как она почти незаметно, как-то инстинктивно оказывается ближе к сидящему за столом в углу Косте.
Вот это совсем зря – если Денис тоже заметил, Лере не поздоровится, Дэн терпеть не может, когда его женщина совершает какие-то телодвижения в сторону других мужчин. Он сам легко может в экшене поделиться ею – но она не имеет права даже посмотреть на кого-то. Костя, конечно, ни сном, ни духом – но это не послужит Лере оправданием, если у Дениса сгорит предохранитель.
– Олежка, можно, Мари со мной рядом сядет? – зычно спрашивает Кот.
– Если не будешь звать меня Олежкой, то она с тобой и покурить потом выйдет, – смеется Олег.
– Олег Николаевич, так вы не возражаете? – паясничает Костя.
– Не возражаю.
Я сажусь между Костей и Олегом, Лера оказывается между Олегом и Денисом – стол придвинут к окну, всегда так стоит, когда народа не больше шести человек.
Дэн с Котом достали бутылку водки, Лера отказалась, а мне Костя наливает бокал вина, предварительно вопросительно глянув на Олега.
– Что ты на меня-то смотришь? Она совершеннолетняя.
– Да у вас тут не разберешь, что можно, а что нельзя, – смеется Костя, занося бутылку над моим бокалом.
– Тормози, – произносит Олег с нажимом, и Костя согласно кивает: