Подвенечное платье

Вариант со всеобщим заговором показался гувернантке слишком надуманным. А вот злая шутка действительно могла иметь место. Анфисе пришло в голову, что спрятав записку в коробку с платьем, злоумышленник быть может желал, чтобы его послание не попало на глаза кому-нибудь из вхожих в дом, а было доставленно прямо в руки Тани.

Подумав об этом, Анфиса моментально охладела к платью. Из чего-то особенного, почти сакрального, оно превратилось в банальный предмет розыгрыша. Кто знает, может девушка, перепуганная подарком, сбежала из дома? А может и вовсе замыслила что-то богопротивное?

***

Отправляясь сегодня утром в дом Еремеевых, Анфиса даже не догадывалась, какими богатыми на события станут для нее этот день и ночь. Стоило девушке только выйти из спальни Татьяны, как она услышала приглушенные голоса на первом этаже. Чтобы дойти до своей комнаты, Анфисе нужно было пройти мимо лестницы, и, чтобы случайно себя не выдать, она замерла в тени громадных напольных часов, в нескольких шагах от перилл.

Разобрать разговор людей на первом этаже было невозможно, до слуха Анфисы доносились лишь обрывки слов, по которым можно было судить лишь об интонации собеседников. Один из говорящих был молодым мужчиной, по всей видимости, тем самым Александром Ивановичем, на которого Анфиса налетела сегодня днем. Александр старался говорить тихо, но его бархатистый баритон зычно разливался в тишине. Разговаривал мужчина с дамой, должно быть, средних лет. В голосе собеседницы не слышалось ни дребезжащих старческих, ни высоких юношеских нот. В какой-то момент дама подошла совсем близко к первому маршу лестницы, так что Анфиса смогла увидеть лиловый подол ее шелкового платья. Посему выходило, что женщина была благородного происхождения и, вполне возможно, уже не слишком молода, так как юные девушки старались по возможности избегать в одежде «вдовий» лиловый цвет.

Создавалось впечатление, что женщина прекрасно владела как своими эмоциями, так и голосом. А вот про Александра того же сказать было нельзя. Анфисе показалось, что мужчина чем-то недоволен, но что его возмутило, девушка расслышать не смогла. Спустя непродолжительное время раздался звук закрывающийся двери, и мужчина уверенной походкой вышел из передней в кабинет.

Дама ушла.

Убедившись, что более ей ничего не угрожает, Анфиса вышла из убежища и, стараясь ступать как можно тише, прошла к себе в комнату. На сегодня впечатлений было более чем достаточно. Анфиса быстро легла в кровать, забралась с головой под одеяло и наконец-то заснула. До рассвета оставалось несколько часов.

Глава 2. В доме купца Еремеева

После ночных похождений по дому, на следующее утро Анфиса едва не проспала. Хорошо еще что горничная, которая вчера приносила обед, проявила заботу и деликатно постучала в дверь спальни, поинтересовавшись не надобно ли барышне чего-нибудь. Этот стук моментально привел Анфису в чувство. Годы, проведенные в дортуаре Смольного, помогли ей быстро одеться и привести себя в порядок. И уже через десять минут Анфиса была в столовой.

Завтрак был накрыт на три персоны. За столом уже сидел Александр Иванович с экономкой. Анфиса зашла в столовую в тот момент, когда экономка спрашивала у управляющего, не отлучался ли он куда-либо прошлой ночью. По ее словам, верхний замок входной двери сегодня утром не был заперт, а она всегда закрывает на оба замка.

– Повинен, Глафира Матвеевна. Сознаюсь. Вчера в первом часу ночи приехал нарочный со срочными бумагами. Вас беспокоить в такой час не хотелось, благо открыть верхний замок можно и изнутри.

– Благодарю, но вы впредь так лучше не делайте. После того что случилось, Петр Иванович строго наказал дверь запирать как следует, а мне в его отсутствие ключ от верхнего замка беречь как зеницу ока.

Видимо, у вошедшей в столовую Анфисы было такое заинтересованное выражение лица, что поздоровавшись с нею, Александр тут же пояснил:

– Видите ли, Анфиса Алексеевна, входная дверь в этом доме запирается на два замка. Ключ от нижнего есть у всех домашних, полагаю, выдадут его и вам. А вот верхний замок особенный, его механизм позволяет при необходимости любому открыть его изнутри, но вот ключа от него осталось всего два: один у Петра Ивановича, а другой у Глафиры Матвеевны.

– А закрыть этот удивительный замок изнутри без ключа нельзя?

– Вот представьте себе! Сколько раз я уговаривал Петра Ивановича поменять этот чертов замок или сделать еще пяток запасных клечей, но, похоже, ему нравится все как есть.

Экономка тут же начала спорить с управляющим о достоинствах такой системы, позволяющей ей точно знать, покидал ли кто-нибудь дом после того, как она запирает дверь на ночь. Управляющий возражал, говоря, что нет такого замка, который нельзя было бы вскрыть при необходимости и должной сноровке. И только Анфиса рассуждала совсем о других вещах, а именно – могла ли вчерашняя дама, приходившая к Александру, оказаться нарочным.

Очевидно Александр просто хотел скрыть визит таинственной женщины, да и возмущение замком, скорее всего, вызвано лишь тем, что его конструкция не позволила ему утаить факт ночного визита. Быть может, вчера у него было романтическое свидание, и теперь он волнуется о репутации дамы?

Анфиса повнимательнее присмотрелась к управляющему. Он, безусловно, обладал притягательной наружностью, хотя внешность его имела мало общего с классической красотой. Нос мужчины, пожалуй, можно было назвать орлиным, а темные глаза и волосы придавали еще больше хищности его образу. Александр, наверняка, мог покорить женское сердце, и одна из его поклонниц вполне могла решиться здравого смысла настолько, чтобы заявиться в дом посреди ночи.

Хотя сейчас, рассмотрев управляющего как следует, Анфиса удивилась тому, как молод он был. На вид Александру не было и тридцати, а может и двадцати пяти лет. За исключением хитрых, внимательных глаз, все в его внешности указывало на то, что он достаточно юн. В то время как вчерашняя дама, скорее уж, была женщиной средних лет.

Отбросив мысли об амурных пристрастиях управляющего, Анфиса задалась другими вопросами. На оба ли замка была закрыта дверь в ночь исчезновения Тани? Видел ли кто-нибудь, кроме нее, платье под кроватью в спальне девушки? И нашел ли таинственную записку в коробке с ним?

Понимая, что прямо рассказать присутствующим о своих ночных похождениях по дому она не может, Анфиса попробовала начать из далека:

– Признаться, я потрясена произошедшем с Татьяной Петровной. Вчера я старалась успокоить девочек, сказав, что Петр Иванович и полиция делают все возможное, чтобы как можно скорее вернуть ее домой. Но может, если бы я рассказала им о конкретных действиях, предпринимаемых для поиска сестры, им стало бы спокойнее? Скажите пожалуйста, полиция проверяла замки, осматривала спальню Татьяны? Возможно, уже есть какая-нибудь версия произошедшего?

По недовольному лицу экономки Анфиса сразу же поняла, что ее попытка разузнать хоть что-то о ходе поисков оказалась неудачной. Но, как ни странно, Александр опередил Глафиру Матвеевну и первым ответил на вопрос:

– Спешу вас заверить, что полиция делает все необходимое и с должным рвением. Входная дверь в то утро была заперта на оба замка, следов взлома обнаружено не было. Что до разговоров с Катей и Лизой о ходе поисков, то я настоятельно рекомендую вам не тревожить детей понапрасну. Не хочу показаться грубым, но вас пригласили в этот дом, чтобы заниматься воспитанием девочек. Прошу, оставьте полиции ее работу. Лучшее, что вы можете сделать для детей, так это постараться занять их чем-нибудь полезным, чтобы у них не оставалось времени на бессмысленные волнения.

В этот момент в столовую вошел лакей, держа на маленьком подносе утреннюю почту. Александр тут же принялся вскрывать одно письмо за другим, бегло прочитывать каждое, а после раскладывать корреспонденцию в две стопки на столе. Тем самым он давал понять, что теперь занят по-настоящему важным делом, и их с Анфисой беседа закончена. Девушку возмущало, что управляющий сам решил, как и когда прекратить с нею разговор. Но, что там Анфиса, даже Глафира Матвеевна не смела более заговорить с управляющим, понимая, что время для этого более неподходящее. Казалось, в этом доме Александр Иванович пользовался каким-то особенным авторитетом, природа которого Анфисе была не совсем понятна. Однако, все происходящее вокруг говорило о том, что в отсутствие купца, роль хозяина дома выполнял именно он.