Подвенечное платье

Анфиса открыла дверь и на мгновение забыла обо всем на свете. Ее новое жилище превзошло самые смелые фантазии. Это была в целом обычная светлая комната, с широкой кроватью, платяным шкафом и письменным столом, но для Анфисы, которая последние девять лет провела в общей спальне с двенадцатью воспитанницами, отдельная комната была пределом мечтаний. А тут было целых два окна! Затем молчаливая, но вежливая горничная принесла Анфисе обед – рыбный суп с расстегаем, и настроение девушки, изрядно подпорченное происшествием на входе в дом и холодностью экономки, заметно улучшилось.

Однако, стоило только Анфисе зайти в классную комнату, как она буквально физически ощутила горе ожидавших ее воспитанниц. Ни о каких занятиях сегодня речи быть не могло, и Анфиса сразу поняла, что лучшее, что она может сейчас сделать, так это разделить с девочками их волнения о сестре. Лиза и Катя рассказали новой гувернантке, что, потеряв маму пять лет назад при рождении брата, они очень сблизились с Таней. Ей в этом году должно было исполниться уже восемнадцать, и, будучи гораздо старше остальных сестер, она взяла на себя большую часть забот о них. Катя и Лиза очень любили Таню и искренне не понимали, что могло случится прошлой ночью. По их словам, сбежать из дома сестра не могла, так как просто не оставила бы их. Обе девочки предпологали самое худшее, и то и дело на глазах у них выступали слезы.

Анфиса изо всех сил старалась успокоить сестер, уверяя, что у их отца достаточно связей и возможностей, чтобы как можно скорее отыскать Таню и вернуть домой. Лизе и Кате явно не хватало человека, с которым они могли откровенно поговорить о страхах и переживаниях, и, расставаясь с новой гувернанткой, они искренне поблагодарили ее за проявленную к ним доброту.

Вернувшись от девочек в свою комнату, Анфиса обнаружила на подносе ужин. Очевидно, экономка решила не накрывать в столовой в отсутствии хозяина. Поев и развесив в просторном шкафу свои немногочисленные вещи, Анфиса провела пару часов за чтением и даже не заметила, как за окном стемнело. Все это время Анфиса старалась привести в порядок мысли, но так и не смогла унять беспокойство, вызванное исчезновением старшей из сестер Еремеевых. Благовоспитанная барышня, выросшая в достатке и окруженная любящими родными, исчезает из собственного дома и никто этого не замечает?! Это же нонсенс!

Проворочавшись в постели еще пару часов, Анфиса оставила всякую надежду заснуть и села на кровати. Ей ужасно хотелось выпить теплого чаю, чтобы успокоить расшатанные за день нервы. Но в комнате был лишь графин с водой. Вспомнив слова экономки о том, что вся прислуга на ночь покидает дом, Анфиса вообразила, что никого не побеспокоит, если спустится в кухню. На секунду правда девушка замерла в раздумьях – стоит ли выходить наружу в одной ночной рубашке? Халата у нее не было. Отбросив сомнения, девушка накинула на плечи тонкий шерстяной платок и все-таки вышла из комнаты.

Стоило только Анфисе сделать несколько шагов по коридору, как на лестнице послышались чьи-то шаги. Испугавшись, что ее увидят в неподобающем виде, Анфиса спряталась в ближайшей комнате, дверь в которую была оставлена приоткрытой.

Звук шагов прекратился, а может его и вовсе не было. Сердцебиение перепуганной Анфисы пришло в норму, и она уже было хотела вернуться к себе, но тут взгляд упал на длинные стеллажи книг, возле которых она все это время пряталась. В тусклом свете уличного фонаря, освещавшего комнату через незашторенное окно, девушке вначале даже показалась, что она находится в библиотеке, такой просторной было помещение, в котором она оказалась. Однако, присмотревшись повнимательнее, Анфиса обнаружила стоящую под балдахином изящную кровать и догадалась, что, скорее всего, находится в комнате Тани. Мысль о том, что именно тут жила пропавшая девушка, возбудила любопытство Анфисы, и она не смогла удержаться от того, чтобы не осмотреться.

Комната была очень просторной, это было, пожалуй, даже несколько комнат, разделенных между собой не дверьми, а декоративными драпировками. Тут была ниша-спальня, ниша-гардеробная и даже отдельная ниша с туалетным столиком. А у одного из окон стоял широкий письменный стол на тонких резных ножках. Но самым удивительным было великолепное собрание книг. Анфиса провела пальцем по корешкам – труды по географии, теологии и истории. По всей видимости, Татьяна была начитанной молодой барышней и интересовалась миром вокруг себя. Правда, попадались и непонятные для Анфисы издания, такие как «Полное руководство по хиромантии» или «Искусство астрологии».

Осмотрев комнату, Анфиса обнаружила занятную вещь – на прикроватном столике лежала колода карт Ленорман. Как-то раз одна из учениц Смольного пронесла такие в общую спальню. Узнав про это, классные дамы, конечно, карты забрали и строго побеседовали с воспитанницами, но Анфиса запомнила некоторые изображения и без труда узнала колоду для гадания. Удивительной была и еще одна деталь – в качестве пресс-папье Татьяна использовала небольшой стеклянный шар на оловянной подставке. Создавалось впечатление, что старшая дочь купца не на шутку увлекалась всем загадочным и эзотерическим.

Размышляя об увлечениях Татьяны, Анфиса бессознательно перекладывала небольшую стеклянную сферу из одной руки в другую. Вдруг за окном пронзительно завыла собака, и девушка, вздрогнув от неожиданности всем телом, выронила шар из рук.

Невероятное везение Анфисы состояло в том, что пол комнаты был застлан мягким, ворсистым ковром. Поэтому упав, шар не разбился и не наделал много шума. Лишь приземлился с глухим стуком и медленно покатился под кровать. Анфиса встала на колени и слепо поводила под кроватью руками. Пресс-папье она обнаружила быстро, но, помимо шара, рука нащупала картонную коробку чем-то похожую по форме на шляпную, но, пожалуй, крупнее.

Подняв с пола и шар, и коробку, девушка мысленно поблагодарила горничных за усердие, так как даже под кроватью пыли не было совершенно. Вернув шар на его законное место на столе, Анфиса обратилась к коробке и, движимая природным любопытством, отрыла крышку. Удивлению девушки не было предела. Перед ней, поблескивая шикарной вышивкой, лежало нежно-бежевое подвенечное платье. Какое кощунство хранить такую красоту под кроватью!

Платье так и манило. За всю жизнь Анфисе ни разу не доводилось бывать на венчании или даже издали видеть это таинство. С девочками в Смольном они иногда болтали о платьях и замужестве, подолгу разглядывали свадебные портреты членов императорской семьи, но еще никогда Анфисе не приходилось рассматривать настоящий свадебный наряд.

Ругая себя за легкомыслие, Анфиса достала платье из коробки, обещая уложить его обратно в точности, как оно и лежало. Но не успела она вытащить свадебный наряд, как из его складок выпал небольшой листок бумаги, сложенный вдвое.

Это была короткая записка следующего содержания:

«Татьяна,

Ты искала моего совета. И это мой способ дать его тебе. Подвенечное платье не принесло мне счастья, и я заклинаю тебя, дитя мое, никогда не надевай подвенечного платья – ни этого, ни какого-либо другого. Замужество станет твоим тяжким бременем. Молю, внемли моим словам.

С любовью, маменька».

Чтобы прочитать записку, Анфисе пришлось встать ближе к окну. Света фонаря едва хватило, чтобы хоть как-то разобрать слова в послании. Однако, дочитав до точки, девушка ощутила дрожание рук. Письмо было отправлено Татьяне ее покойной матерью, которая умерла родами сына несколько лет назад!

Анфиса пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, напоминая себе, что в отличие от, по всей видимости, впечатлительной Татьяны, она не верит во всякого рода магию и ворожбу. А значит есть только три варианта происхождения подобной записки. Первый, записка была написана еще при жизни купеческой жены, то есть более пяти лет назад, и пролежала в коробке все эти годы. Второй, записку мог написать кто-то другой, жестоко подшутив над суеверной Таней. И третий, самый невероятный, мать Тани жива, и тут нет никакой мистики. По какой-то причине купец просто разыграл смерть жены, а Таня об этом узнала и принялась искать пропавшую мать. Быть может именно в этом и кроется тайна исчезновения девушки?