Найди

– Ещё раз выскажешь нечто подобное в её сторону, и я забуду про то, что ты мой друг, – зло шипит Гай. – Размажу тебя по стенке за долю секунды.

– Парни, хватит, – встревает Лэнс, отталкивая его от разъярённого Уэйна. – Если мы хотим разобраться со всей этой историей, мы должны держаться вместе. Вместе решать эту проблему, а не бросаться друг на друга, ясно?

Гай выпускает куртку из рук, в какой-то мере освободив друга. Уэйн бросает в его сторону испепеляющий взгляд, поправляет свою одежду, дышит слишком громко и, чётко выговаривая слова, произносит:

– Однажды ты пожалеешь… Пожалеешь о том, что решил так рискнуть ради неё. Она докажет тебе, что не стоит этого. Теперь молись, чтобы это случилось до того, как это тебя погубит.

Может быть, в его словах есть смысл. Но Гай эти предположения решает проигнорировать.

* * *

Внутри домика

Я поражена, зла, полна ненависти. А ещё растеряна и прихожу в самом ужасном состоянии, которое у меня когда-либо было.

Прошло по меньшей мере полчаса после того, как Гай вышел на улицу, и я осталась сидеть дома одна. Мне хотелось выпрыгнуть из окна, попытаться скрыться, сбежать, в конце концов, но Нейт и Зайд, как я думаю, по приказу Гая, вторглись в дом гораздо раньше, чем я успела морально себя подготовить к побегу.

А теперь в то время, пока я всё ещё поражена, зла и полна ненависти, они оба развлекают себя как могут. А именно – игрой в «Правду или действие».

– Ну, каким будет твой выбор, придурок? – лыбится Нейт, потирая в любопытстве подбородок.

– Х_й с ним! – Зайд откидывается всем телом на кресло, принимая вальяжную позу. Цепи на его поясе сверкают и звенят. – Давай «правду».

– Ты пробовал сам себе отсосать?

У меня от шока глаза едва не лезут на лоб, но я всеми силами держу себя в прежнем положении, не высказывая никакого удивления или подслушивания этих грязных разговоров.

Зайд коротко смеётся:

– Я чё, похож на такого отчаянного человека, которому нужно себе сосать?

– Чувак, однажды ты пригласил на вечеринку в доме Гая трёх шлюх, занялся с ними сексом и даже не подумал проверить состояние их здоровья. – В голосе Нейта чувствуются нотки отвращения. – А они могли что-то подцепить до тебя. Так что от тебя, мой дорогой друг, можно всё что угодно ожидать.

Мне хочется встать и уйти отсюда, чтобы больше не слышать ничего подобного. Но я продолжаю сидеть.

– Оу, мы смутили нашу крошку, – припеваючи произносит Нейт, обратив внимание на мои, вероятно, красные щёки. – Слушай, чувак, нам реально лучше держать язык за зубами рядом с ней. А то ты Гая знаешь, прихлопнет нас обоих и глазом не моргнёт.

Зайд бросает в мою сторону взгляд своих тёмных глаз и крутит языком пирсинг у себя на губе. Мне кажется, он о чём-то задумался. Смугловатая кожа у него на лбу напряжена, образуя складки.

– А давай она присоединиться к нам? – вдруг предлагает он.

Нейт весь засиял, будто только этих слов и ждал всё это время:

– Воу, идея хороша. Всё равно ей нефиг делать… – Его голубые глаза ожидают ответа, когда он смотрит на меня. – Ты как, крошка, согласна?

– Вы оба – идиоты, – бурчу я, не веря своим ушам.

Неужели они всерьёз полагают, что я сейчас настроена на дурацкие игры? Тогда они ещё глупее, чем я о них думала.

Скрестив руки на груди, я отворачиваюсь к стене, почти сворачиваясь калачиком в своём кресле. Мне здесь удобнее всего. А ещё так меньше боли, пожирающей меня изнутри.

– Так и скажи, что тебе слабó, – хихикает Нейт. – Что тебе слабо сейчас встать, пойти на улицу и дать Гаю по лицу. Ну, пощёчину. Причём жёсткую.

Мне стоило бы проигнорировать двух глупцов, решившись меня подставить, в какой-то мере, но вместе с удивлением ко мне вдруг подкрадываются мысли о том, как же всё-таки заманчиво всё это звучит. Я могла бы даже обзавестись убедительным оправданием: меня так поступить заставили два придурка.

Почему нет, чёрт возьми? Конечно, прежде я никогда ещё не давала никому пощёчину, но всё бывает в первый раз.

Я уверенно встаю с кресла.

Нейт с Зайдом заметно оживляются, прочитав о намерениях на моём лице.

– О, ща будет веселье! – Блондинистый засранец потирает в предвкушении ладони, мигом подлетев к двери и открывая мне её.

Я выхожу из домика, на улицу, вдыхая обогащённый кислородом свежий чистый воздух леса и щурясь от яркого солнца. Где-то на верхушках деревьев поют птицы, уже наступило раннее утро.

Гай, Уэйн и Лэнс стоят в стороне и словно ведут какие-то переговоры, окутанные тайной. Я делаю глубокий вдох, сжимаю кулаки, но напряжения не показываю больше никак. Они нас замечают сразу. Встретившись со мной, зелёные глаза наполняются злостью, а голос их обладателя велит мне на повышенном тоне:

– Каталина, возвращайся живее в дом!

Но я уже стою прямо перед ним, пройдя мимо Уэйна и Лэнса. И моя ладонь уже приподнимается, успевает замахнуться, а потом и с громким хлопком соприкоснуться с его щекой.

В общем, я даю пощёчину Гаю Харкнессу.

Как сказал Нейт, грозе криминального мира. Кровавому принцу. Сыну лидера мафии Могильные карты. Наверное, по их законам за подобные распускания ручонок мне грозит смерть, расстрел, отсечение этих самых ручонок. Но мне не страшно. Ни капли.

Он поворачивает ко мне полное замешательства лицо. А я гадаю: интересно, кто-нибудь когда-нибудь бил его по лицу? Вероятно, нет. Или не настолько сильно, чтобы оставить следы. Ведь его лицо совершенно, идеально, красиво, и даже если я его ненавижу, пытаться отрицать этот факт было бы глупо.

Лэнс с Уэйном рядом с ним растеряны не меньше, чем сам Гай.

– Ты заслужил, – закрепляю я свои действия словами, а потом резко разворачиваюсь и иду обратно в дом, попутно вспоминая и наслаждаясь его унизительным видом.

* * *

Гай возвращается домой уже через десять минут после того, как я врезала ему по лицу. Хотя, врезала это громко сказано. Лишь шлёпнула.

Я всё ещё сижу на своём кресле, игнорируя и его, и обсуждающих происшествие и ржущих в сторонке Зайда с Нейтом, и остальных вошедших парней. Но потом Гай вдруг становится чернее тучи, щёлкает пальцами и грозно выговаривает:

– Все вон отсюда. Все, кроме Каталины.

Ему беспрекословно подчиняются. Даже Лэнс, который всегда казался мне гораздо старше его.

А вот сердце у меня в груди неспокойно переворачивается. Ему становится там тесно, пока я смотрю на то, как деревянная комнатка пустеет, оставляя меня наедине с обладателем жестоких зелёных глаз. А потом этот человек делает шаги в мою сторону.

– Не приближайся ко мне, – шиплю я как опасная змея. – Клянусь, если ты сейчас попытаешься меня ударить в ответ…

– Ты думаешь, я способен ударить тебя, милая моя Каталина?

Милая моя Каталина…

Мне приходится пару раз моргнуть и качнуть головой, чтобы не начать таять от произнесённых им слов. Я продолжаю злиться. Должна продолжать.

– Да. И в ответ на это я попытаюсь тебя убить, – отвечаю я, прекрасно понимая, что блефую.

Он, наверное, тоже это понимает.

Гай наклоняет голову набок, наблюдая за мной с интересом. Цепочка на его шее качается, крестик блестит в свете лампочки. У него такие широкие плечи, такая красивая фигура, такие потрясающие руки… Ну не может жестокий убийца выглядеть так совершенно. Это просто нечестно.

А ещё не могут руки, убивающие людей, касаться меня так, как касался моего тела Гай в тот вечер…

– Я не удивлён. – Он скрещивает руки на груди. Сейчас рукава чёрной рубашки закатаны. – Меня многие пытались убить. Ты не первая и не будешь последней.

– Но они, вероятно, делали это с другими намерениями. А я попытаюсь сделать это, движимая ненавистью.

У Гая темнеют глаза. Лицо мрачнеет.

– А ты меня ненавидишь? – спрашивает он так, будто его это действительно волнует.