Страница 29 из 29
ГЛАВА СЕДЬМАЯ: МАДАГАСКАР VII
Напряжение в ресторане было накалено, но не до такой степени, как было до того момента, когда в ресторан вбежал какой-то е…анутый англичанин. Его отличали от остальных посетителей данного ресторана три вещи – его усы, схожие с лидером нацистов, разбитые при беге очки и его национальность – британец. Немногие знали, что он сюда вбежал лишь потому, что здесь находился его лучший друг – один из тех двух шеф-поваров. Но Чарльз, не буду скрывать отныне имя этого англичанина, не знал, что именно того повара и убил ненароком Ким.
Чарльз всегда ходил в этот ресторан. И не только ради еды, как это может показаться вам на первый, не всегда верный, взгляд; он сюда ходил за советами от Циня, который славился своей мудростью на весь Шанхай и провинцию, к нему прилегающую. К счастью для Чарльза и других посетителей ресторана, он смог передать все свои знания своему младшему брату – Миню.
Чарльз не всегда был таким буйным и е…анутым, как сейчас, в возрасте сорока пяти лет. Его родня, желавшая, к слову, как и все нормальные родители, гениального ребёнка, его получила. Но они не учли самую важную деталь – надо было е…аться трезвыми. Но всем было на это условие насрать, ибо они слишком друг друга в то далёкое время хотели. Мать была хиппи, отец – заядлым алкашом. И если бы они учли деталь, что не надо было колоться и пить много рома, то их сын, названный в честь тогдашнего английского самого популярного имени, не стал бы тем, кем он явился миру сорок пять лет тому назад. Примерно двадцать три года, вплоть до окончания университета по специальности «механик», он развивался как все, иногда превышая их по уровню развития своего интеллекта.
Но всё изменилось в ту роковую ночь. На улице было жарко, он слушал свою любимую рок-группу “Pink Floyd”, попивая прохладительное безалкогольное бухло. Тут, ночью, внезапно, выбежал какой-то тупорылый е…лан, который перегородил всю дорогу на этом её участке. Кому это понравиться может? Всё верно, н-и-к-о-м-у! Чарльз уже хотел остановиться, как только тот урод выстрелил в стекло машины и… ясен чёрт, попал прямо в Чарльза.
Три месяца длилась его кома. От всего этого дерьма повесилась его родная мать. Отец после того случая сразу бросил бухать. Все надеялись, что он скоро выйдет из неё, но он не хотел упорно выходить, так как травмы были слишком тяжелые. У него уже появились близнецы, его жена отправилась домой, устав его ждать. Напрасно. Никогда не теряйте надежду.
И отец дождался. В свой двадцать четвёртый день рождения он очнулся. О, как все врачи той больницы плакали! О, как горько плакал особенно его отец, потерявший своего первого любимого и любящего человека! О, как плакали близнецы, так как сильно хотели потискать мамины сиськи. Но ничто несравнимо с тем впечатлением и мировоззрением, которое так сильно изменилось у Чарли. Он перестал быть жизнерадостным, он ослеп на один глаз, ничего из того, за что его любили и уважали друзья, не осталось. У Чарли начались припадки эпилепсии, которые кончились только в сорок пять лет.
Узнав о случайной смерти Циня, Чарльз второй раз, после комы, пережил сильнейший стресс. Цинь – тот, кто его понимал.
«Никто не забыт. Ничто не забыто…» С этими словами он поднёс пистолет, всегда бывший на его ремне, к своему рту и выстрелил. На шее было много крови, но он выжил. Правда, с повреждениями на своей шее. Его отправили в ту же больницу. Поседевший в свои тридцать тот врач поседел уже второй раз. Теперь у него и корни седые, хотя ему лишь пятьдесят один год. Он заслужил покой. И он его получит.
После всего увиденного Шон и его террористы, вместе с корейскими во главе с Кимом, обнялись по очереди и простили старые обиды. Но лишь на четыре, мать их, года…
Чан, Майкл, Смит и Джек вышли из ресторана и, наконец, почувствовали всю прелесть свободы.
– Пора домой! – скомандовал Майкл.
– И вправду! Пора! – ответил ему Чан, обнажив свои желтеющие зубы.
Когда они пришли домой, все, кроме Смита, пошли спать. А Смит отправился к Цы и, внезапно для себя и неё, познакомился с Сунем, её голубым отцом. Об этом и многом другом в КНИГЕ ВТОРОЙ и во «ГЛАВЕ ВОСЬМОЙ: ЛУЧШЕ»