Сказки далёкого будущего

— Видно, застряли мы тут, — голос сталкера звучал глухо из-за противогаза. — Чё тут с фоном? Проверь ещё раз?

Чиж глянул на счётчик Гейгера.

— В порядке.

— Уххххх, — Следопыт снял противогаз. Поставленный на пол фонарик осветил худое лицо с благородными чертами и орлиным носом, точёное, иссеченное морщинами. — Упарился.

Чиж последовал примеру товарища. Почувствовать прохладу на лице, пусть и отдающую пылью и горечью, было истинным наслаждением.

— Ну, — нарушил молчание Следопыт, — расскажи что в последней книге вычитал.

Эта самая последняя книга была подарком на "днюху" Чижу от Следопыта. Как говаривал Следопыт, не каждому дано так долго выдержать его "пробежки", да ещё и ворчание, а Чиж держался молодцом. Но, Чиж-то знал, что старому сталкеру, на самом деле, очень не хватало человеческого общения. Семьи… А это понимание делало подарок вдвойне ценным.

И Чиж прочитал, что запомнилось:

Перепутал карты я пасьянса,

Ключ иссяк, и русло пусто ныне.

Взор пленён садами Иль-де-Франса,

А душа тоскует по пустыне.

Бродит осень парками Версаля,

Вся закатным заревом объята…

Мне же снятся рыцари Грааля

На скалах суровых Монсальвата.

Мне, Париж, желанна и знакома

Власть забвенья, хмель твоей отравы!

Ах! В душе — пустыня Меганома,

Зной, и камни, и сухие травы…

— Ого, Волошин?

— Угу…

— Я тоже его любил очень. Особенно одну его поэму…как же ее? Вот, склероз! Ну, ту, где он историю человечества осмысливает…

— Путями Каина? Трагедия материальной культуры?

— Во-во! Она самая! Как раз в ней он и предупреждал, что бездумный прогресс нас и погубит…все наши навороты и примочки, в конце-концов нас и уничтожат, если мы не преодолеем свои же страстишки, жадность и жажду власти…

Повисло молчание. Было слышно, как ревёт ветер, точно толпа голодных дикарей. И Чиж, вдруг, поймал себя на том, испытывает какое-то извращённое ощущение тишины и покоя. То, что можно было бы даже назвать уютом. Как будто сын ненастным вечером, сидит на теплой кухне с отцом и беседует о том, о сем.

А Следопыт, тем временем, продолжал.

— И, ведь, как в воду глядел! Чиж, вот, сам подумай, ну чего нам не хватало? Почти все болезни лечили, жратвы на всех хватало, жили в тепле со всеми удобствами. И машины все за нас делали. И в космос мы летали! А теперь что? Жмемся по бункерам да подыхаем от болезней, голода и радиации!

— Может, именно потому, что слишком уж безопасно жили? Или кто-то решил, что ему больше всех нужно?

Следопыт замолчал, задумчиво пожал плечами:

— Хрен его знает…

— А как думаешь, можно ли все возродить?

Следопыт бросил на Чижа быстрый взгляд. Хотел было что-то проворчать, да, видимо, смягчился и передумал.

— Может, и можно, — он снова пожал плечами. — Да нужно ли? Где гарантии, что мы снова не скатимся в мясорубки войн, как только восстановимся? Вот, сейчас никто не помнит, из-за чего Последняя война началась. Что нам надо было делить? Кто кому и чем насолил? Не проще ли было вместе все порешать? И не пытаться спихнуть ближнего своего с обламывающегося сука? Ты правильно сказал: кто-то решил, что он круче всех, и ему больше всех надо. А остальные перебьются.

Старый сталкер помолчал. И добавил:

— Думаешь хоть что-то поменялось?

Чиж задумался:

— Может, всё-таки, поменялось?

Сталкер понимающе усмехнулся:

— Ну, да, конечно, хочется верить, ага, — несмотря на улыбку, глаза Следопыта были злы и печальны, — Мне тоже! Мне тоже, парень.

Он снова замолчал, будто бы погрузившись в воспоминания.

— Только, что мы с тобой реально видели? — в голосе сталкера звучал металл и разочарование. — Видели, что даже сейчас мы готовы вцепиться друг другу в глотки. Сталкеры на поверхности гибнут, но не из-за того, что радиации хлебнули, или ещё какой заразы. Не из-за того, что шею себе в темноте случайно свернули, или напоролись на оставшийся с войны подарок, нет. Сталкеры гибнут от пуль, гранат и ножей своих же коллег, только из другого бункера. И все это из-за лишней банки тушёнки, или пачки аспирина. Все как раньше, только масштаб другой. Казалось бы, ну все в жопе. Ну объединили бы силы, помогали бы друг другу вылезать из этого дерьма. Так нет же, продолжаем грызть друг другу глотки, скакать на граблях, раз за разом расшибая себе лобешник.

Чиж несмело ответил:

— Но бывает же, и сталкерские группы, и люди из разных убежищ объединяются и помогают друг другу.

— Ну, бывает. Но очень редко.

— А ещё, я слышал, что где-то на севере люди объединились. Вроде как даже единым государством себя провозгласили несколько убежищ. Говорят, они даже на поверхность чаще выходят. Строят укрепления. Обеззараживают дома и восстанавливают разрушенное.

Следопыт протяжно скептически усмехнулся.

— Да, да, да, раз пятнадцать!

— А во главе у них какой-то учёный военный. И очень умный и мудрый.

— Ага, ну да, знаем! — фыркнул Следопыт, — А, галвное, добрый такой, что прям не вождь, а отец родной.

— А что?

— Да то, что дядьку Семёныча меньше слушай! Он тебе и не такого расскажет… О! Буря, кажись, кончилась. Стихает. Ну, пошли, дружок, у нас ещё дела.

И Следопыт надел противогаз и подобрал фонарь.***

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Чиж.

— Пока не вижу, — ответил Следопыт, вглядываясь во тьму сквозь прибор ночного видения.

— Так, может, показалось? — несмело поинтересовался Чиж.

— Чуйка меня ещё ни разу не подводила, — ответил Следопыт, и назидательно добавил: — И тебе советую к ней почаще прислушиваться…Ага!

— Что? — встрепенулся Чиж.

— По ходу, проблемы у нас, и большие, — упавшим голосом ответил Следопыт.

— Поясни?

— Чёрные Сталкеры…дюжины две…едрить твою за ногу! Только этих выродков нам тут и не хватало!

Чиж похолодел. Он многое слышал о Чёрных Сталкерах. И всё, что он слышал, было связано с похищениями людей, работорговлей, а то и просто убийствами ради удовольствия. Причём, убийствами с чудовищной жестокостью. Взять, хотя бы, историю о Мёртвом Бункере, которую частенько можно услышать от старых сталкеров за общим ужином, когда пламя свечи отбрасывает причудливые тени на бетонные стены. Его обнаружили пару лет назад. Это убежище было небогатым, брать там было особо нечего. Его и обнаружили-то случайно. Но, то, что отыскали сталкеры, повергло в ужас даже бывалых следопытов. Забрызганные кровью стены…отрезанные конечности и головы мужчин, женщин и даже детей… Эта история леденила душу даже тех, кто этого не видел, а Борис Петрович, начальник бункера, где жил Чиж, даже приказал усилить охрану на входе. Эта новость ясно дала понять, что Чёрные Сталкеры — это не люди. Это выродки, которых надо убивать. И живым им лучше не попадаться.

— Да они не одни! — воскликнул Следопыт. — Твою ж…! По ходу, там пленные. И, похоже, это бабы и дети.

Чиж выругался.

— Бабы им, понятно, зачем, — глухо проговорил он. — Но дети-то, дети им нахрена?!

Следопыт хранил тяжёлое молчание. И оно было страшнее любого ответа. Чиж за свою недолгую жизнь тоже успел повидать многое. Но, похоже, он ещё не настолько закалился, чтобы ко всему привыкнуть.

— Лучше бы их просто перебили, — холодно проговорил старый сталкер.

Чижа замутило. Внутри что-то натянулось гитраной струной. Всё это было неправильно! Неправильно! Надо вмешаться! Но что они со Следопытом могли сделать? Да, теоретически можно было бы сыграть на внезапности и попробовать отбить пленных. Но, тогда, они потеряют драгоценное время. А то и погибнут сами. Кто тогда доставит в бункер лекарства, еду, оружие? Как же, тогда, их женщины и дети? Как же их раненые и больные? Как же все те, кто доверился им?

Даже если у них получится отбить пленников, что тогда? Бросить их в ледяной тьме ядерной ночи, мол, мы своё дело сделали, а дальше вы как-нибудь сами, так что ли? Не проще ли, тогда, сразу прибить? Или вести в бункер, когда там и так полно голодных ртов?