Сирруш

Проход открыл престарелый привратник, жестом пригласивший охотника пройти внутрь. Преодолев пару смежных комнатушек, служащих пристанищем для слуг, Шанкар вышел к бассейну. Прозрачная вода блестела на солнце, отбрасывая блики на стены. Яркие зайчики, отраженные от голубой глади, играли на стенах и сводах помещения, производя приятное умиротворяющее действие. Бассейн окружала длинная веранда, с расположенными на ней деревянными столиками и плетеными тростниковыми стульями.

За одним из таких столиков и сидел Верховный жрец в ожидании прихода охотника.

Он был уже человеком в возрасте. Волосы и борода покрывал серебристый налет седины. Лоб испещряли глубокие морщины, и Шанкар знал, что они не являются исключительно следствием старости. Жрец нередко искал уединения, проводя целые часы в глубоком раздумье, в поисках решения проблем города и его жителей, чтобы люди могли спать спокойно. Орлиный нос и глубоко посаженные глаза только подчеркивали мудрость и знания этого человека. Несмотря на довольно полную комплекцию тела и преклонный возраст, в нем все еще угадывалась недюжая сила. И рукопожатие, которым он обменялся с охотником, только подтверждало это. Жрец был одет в такую же длинную белоснежную хлопковую рубаху с открытым левым плечом, как и сам Шанкар. Только, в отличие от одеяния охотника, она была расшита фиолетовыми узорами в виде лепестков лотоса. Фиолетовый цвет считался символом богатства и высокого статуса в обществе Мохенджо-Даро. Краситель добывался из морских моллюсков Восточного моря и являлся крайне редким и дорогим ресурсом.

— Приветствую вас, господин Девадат, — произнес Шанкар, присаживаясь напротив.

— Доброго тебе дня, Шанкар, — молвил в ответ жрец, а затем, подождав, пока тот устроится поудобнее, добавил, — хотя, судя по твоему виду, денек предстоит скверный.

Вместо ответа Шанкар тяжело вздохнул.

Жрец поинтересовался:

— Ты завтракал сегодня?

— Нет.

— Вот и я нет. Умираю с голоду. Эй, там! — крикнул он слуге-привратнику, прикорнувшему на деревянном табурете у входа к бассейну. Тот мгновенно вскочил в ожидании дальнейших приказов. — Принеси нам жареного цыпленка, тарелку бобов, пару пшеничных лепешек и кувшин вавилонского вина, — здесь Девадат поинтересовался у охотника, — ты не против?

— Все замечательно, — ответил он, ощущая урчание в животе. Прогулка на свежем воздухе разыграла аппетит.

Слуга исчез в подсобке. Они остались у бассейна одни.

Где-то над ними, нарушая тишину своим пением, пролетел бледноклювый цветочник. Безоблачное синее небо отражалось от поверхности воды.

Наконец, Девадат прервал затянувшееся молчание.

[1] Панджнад — река в Азии, самый крупный приток Инда.

[2] Сал — вид деревьев семейства Диптерокарповые (двудольные растения). Может достигать 35 м в высоту и 2,5 м в диаметре.

[3] Маган — древний регион. Находился на территории современного Омана.

[4] Зиккурат — многоступенчатое культовое сооружение в Древней Месопотамии и Эламе, типичное для шумерской, аккадской, вавилонской, ассирийской и эламской архитектуры.

Глава 3

— Сколько мы с тобой уже знакомы? — внезапно произнес Девадат.

— Около пяти лет, — ответил Шанкар, чувствуя легкое удивление.

Он не ожидал, что Верховный жрец начнет разговор с подобного вопроса. Охотник пристально вгляделся в лицо пожилого мужчины, но не смог ничего усмотреть. Девадат был одним из немногих людей, которому удавалось скрывать даже самые простейшие мысли под маской мудрости и непроницаемости.

— Надеюсь, ты рад этому так же, как и я.

— Могли и не спрашивать, Ваша Светлость.

— Полагаю, за столь длительный срок верной службы, ты достоин того, чтобы не обращаться ко мне по титулу, — с вялой улыбкой на тонких губах сказал жрец.

— Это немного непривычно, — заерзал на стуле Шанкар.

— Придется привыкать.

— Хорошо, — медленно протянул охотник, все еще испытывая неловкость.

— Интересные новости приходят с севера, — быстро сменил тему Девадат, пока они ожидали прихода привратника.

— Да? Какие? — поинтересовался Шанкар.

«Уж не о варварской ли вырубке джунглей сейчас пойдет речь?».

Он ошибся. Верховный жрец заговорил совсем о другом.

— Ты когда-нибудь встречал телегу, движущуюся со скоростью галопа?

Шанкар в изумлении поднял левую бровь:

— Нет. Разве такое возможно?

Девадат вздохнул:

— Вот и я думаю, что нет. Однако наши дозорные на границах к северу от Хараппы клянутся, что видели такую.

— Неужели?

— Да, — кивнул жрец, — более того, они утверждают, что в телеге стоя ехали два человека. Повозка так стремительно пронеслась в отдалении, что быстро скрылась из виду.

— И чего только не привидится на солнцепеке, — хмыкнул Шанкар.

Девадат улыбнулся:

— Согласен. Либо наши стражи знатно перебрали вина, либо им хорошенько напекло голову. А возможно и то, и другое. Вот и чудятся всякие небылицы.

— Верно.

— Однако оставим эту тему. Я пригласил тебя не за тем, чтобы обсуждать какие-то сказки.

В этот момент появился слуга с подносом и поставил яства перед собеседниками. Легким взмахом руки, Девадат приказал привратнику удалиться. Тот послушно ретировался.

— Есть мысли касаемо того, почему ты здесь? — спросил жрец, ловким движением отламывая куриную голень.

— Очередной взбесившийся носорог наводит ужас в одной из деревень? — в ответ поинтересовался Шанкар, берясь за вторую ножку.

— Что, — жуя, усмехнулся Девадат, — снова хочешь получить в награду за опасного зверя драгоценный камень?

— А кто не хочет? — молвил охотник, вспоминая сапфир.

«И я по-прежнему не жалею о том, что отдал его».

— Твоя правда. Но сейчас носороги не при чем.

— Тогда у меня не осталось догадок, — охотник впился зубами в птицу.

Медленно пережевывая мясо, жрец подметил:

— Ты слегка мрачен и задумчив. Не похоже на того охотника, которого я знаю. Будто он разом потерял хватку.

Шанкар не ответил. Он продолжал, молча, жевать, нахмурив брови.

— В чем дело? — повелительным тоном поинтересовался Девадат, откладывая пищу в сторону.

— Вы знаете, что к северу от города ведется вырубка леса? — внезапно выпалил Шанкар.

Девадат помрачнел, но утвердительно кивнул:

— Да, знаю.

— И вам известны масштабы происходящего?

— Мне это известно, — вздохнул Девадат, — более того, вырубка проводится с моего личного согласия.

Охотник поперхнулся:

— Вы дали на это варварство согласие?! Не верю!

Девадат мягко вскинул правую руку, жестом попросив охотника не повышать голос:

— Поверь, Шанкар, у меня самого сердце кровью обливается, но это вынужденная мера.

Охотник в свою очередь отложил еду в сторону и уставился на жреца:

— Вынужденная мера?

— Позволь, объясню.

— Конечно, — Шанкар налил вина в небольшой глиняный стакан, чувствуя потребность в выпивке.

— Юго-восточный район города — самый древний, насколько ты знаешь, — начал свое пояснение Верховный жрец, — те дома были построены во времена, когда еще мой прапрапрадед не родился. Постройки обветшали, со стен сыпется штукатурка, кирпич треснул, а балки прогнили насквозь, — Девадат выдержал паузу, а затем добавил, — нам нужно снести все здания юго-восточного квадрата Мохенджо-Даро и заменить их новыми.

— И на строительство понадобиться такое огромное количество древесины?! — воскликнул охотник и залпом осушил вино.

— Нет, не на строительство, — покачал головой жрец.

— Тогда я не понимаю, — Шанкар вновь наполнил стакан.

— Дерево пойдет на растопку.

Рука охотника замерла, так и не достигнув рта:

— Оно пойдет на… что?

— На растопку, — повторил Девадат.

— Безумие, — одними губами прошептал Шанкар, опрокидывая в себя содержимое сосуда.

Улыбка медленно исчезла с лица Верховного жреца: