Страница 213 из 237
Я за хорошие художественные произведения любого жанра. Что касается книг на тему о разведке, то моими излюбленными авторами были и остаются Грэм Грин и Джон Ле Карре. И они отнюдь не просоветские или прокоммунистические писатели.
Но, во-первых, это действительно большие художники и реалисты, люди глубоких чувств и понимания той области человеческой деятельности, о которой они так интересно и многообразно писали и которой они сами не чуждались, разведка занимала определенное место в их жизни.
Во-вторых, они, как талантливые писатели, глубоко психологически проникают в мир переживаний разведчиков и описаниями этого психологического мира многому учат и самих разведчиков-практиков.
Наконец, их книги имеют большое общечеловеческое значение, они способствуют воспитанию чувства долга, благородства и патриотизма, а также ненависти ко всему несправедливому, злому, нечестному.
Не буду распространяться в оценке их произведений, оба эти писателя, каждый на свой творческий манер, представляют современный мир и деятельность в нем специальных служб достаточно объективно, не уклоняясь от откровенных разоблачений тех негативных явлений, которые свойственны спецслужбам и их сотрудникам, малоизвестных общественности в силу специфичности их деятельности и секретности, позволяющей скрывать свои пороки и ошибки, а часто беззаконие и жестокость.
Произведения обоих писателей так близки моим личным представлениям о спецслужбах, что часто я нахожу в их книгах высказывания и оценки, которые возникали и у меня в процессе разведывательной работы. Это и не удивительно, ибо эти писатели так прочно связаны с действительностью, что их часто цитируют в различных публикациях на страницах журналов и газет при обсуждении происходящих в мире событий.
Уход из жизни Грэма Грина не мешает оставаться ему действующим в современности, а Ле Карре пишет о новой России, о ее спецслужбе, на сотрудничество с которой, например, согласился агент МИ-6 в новом его романе «Русский дом». А в последней своей книге «Наша игра» он обрушивается со справедливой критикой в России и Запада в связи с событиями в Чечне и вокруг нее. Пусть не все правильно в устах писателя в этой книге, не все он знает и видит. Главное — его стремление к утверждению справедливости на земле и смелая решимость полным голосом взывать об этом к сильным мира сего.
В книге Ле Карре разведчики — не бездушные исполнители приказов, они личности со всеми присущими живому существу человеческими слабостями и сомнениями, сильными страстями. Но преобладает в них человечность, хотя порою и замаскированная грубостью и даже жестокостью. Ле Карре не остается равнодушным наблюдателем, но и не занимает крайних позиций, он скорее справедливый арбитр. Это очень наглядно показано в его романе «Русский дом».
Окончание «холодной войны» не застало его врасплох, как большую часть писателей на Западе, занимавших крайние позиции. Они потеряли врагов и оказались в тупике.
Интересно высказывание Ле Карре: «Война в Заливе и крах коммунизма, казалось, означают торжество Запада. Однако морально он оказался абсолютно не готовым к победе. Европа и Америка как никогда нуждаются в новых идеях. Между тем везде лишь апатия и опасное разочарование в политике» (Известия. 1994, 26 июля).
Несмотря на то что критики обвиняли Ле Карре в отсутствии патриотизма, в действительности его книги проникнуты чувством нужности и полезности разведки для его государства. При этом он не уклоняется от жесткой критики как своей разведки, так и других западных спецслужб, в первую очередь ЦРУ.
Интересно его замечание, проникнутое глубоким смыслом, профессиональным пониманием разведывательного процесса, о разнице между британской разведкой СИС и американской ЦРУ: «Основное различие между СИС и ЦРУ состоит в том, что ЦРУ хочет заполучить Андропова, в то время как мы (то есть английская разведка) хотели бы иметь агентом его личную доверенную машинистку» (Ньюсуик, 1983, 7 марта).
С самого первого своего романа «Шпион, вернувшийся с холода» он превратился в популярного автора шпионских романов. Однако помимо читательского интереса к его книгам, меня привлекают его проникнутые профессиональным пониманием разведывательные проблемы, вокруг которых развертывается жизнь и деятельность его героев, таких, как ставший всемирно известным Смили, начавший свою литературную жизнь с первого романа Ле Карре.
Мой интерес к Ле Карре увеличивала сама биография этого писателя. Будучи призванным в армию, он приобщился к военной разведке в девятнадцатилетнем возрасте в Австрии.
Позже он хорошо узнал Германию и немцев, был свидетелем в августе 1961 года появления Берлинской стены.
В 1956 году, после окончания Оксфордского университета, Ле Карре был некоторое время на преподавательский работе, затем был зачислен на дипломатическую службу. Здесь два года в его биографии остаются незаполненными. Как можно предполагать, его взяла к себе МИ-5 и учила контрразведывательной профессии.
Поскольку он числился на дипломатической службе, он получил пост в Бонне и перешел в ведение разведслужбы МИ-6. Там он испробовал себя в качестве писателя, и после успеха романа «Шпион, вернувшийся с холода» покинул дипломатическую службу и стал профессиональным писателем.
Меня привлекает в его книгах склонность героев к размышлениям, они в его романах постоянно задавались вопросом, как отличить добро от зла в различных жизненных ситуациях, в которых они оказывались и действовали.
Говоря о том, как он стал писателем, Ле Карре утверждает, что им сделала его служба МИ-5, то есть британская контрразведка, о которой он отзывается не очень лестно. Вот что он говорил: «Наши начальники ненавидели друг друга в силу причин, которые нам, новичкам, не было дозволено знать. Еще больше они ненавидели нашу «сестрицу» МИ-6, то есть разведку. Они ненавидели политиков, коммунистов и многих журналистов» (Санди Телеграф, Лондон, апрель 1992).
Описывая своих коллег по спецслужбе, Ле Карре отмечал, что яркая одаренность тесно соседствовала с поразительной некомпетентностью. Похоже, трудно было ему, новичку, разобраться, когда и что ожидать от них. Порою он задавал себе вопрос: «А не притворяются ли они дураками из хитрости и, может, где-то существует настоящая, эффективная секретная служба? Позже, в своих произведениях я сочинил такую. Но, увы, реальностью была посредственность» (Санди Телеграф, 1992, апрель).